К Лешему отправили сразу несколько гонцов — поблизости Яга обнаружила филина, сипуху и пару сычиков. В путь к Жар-птичьему холму отправились почти все — в избе остались лишь Баюн и Колобок. Бабка, по своему обыкновению, полетела в ступе, Иван и Кощей поскакали верхами. Василисе был выдан волшебный клубок и в придачу к нему — Блазня, чтоб сопроводил и не дал сбиться с пути. Выдвинулись быстро — на сборы ушло около получаса. Времени действительно терять было нельзя, браконьеры исчезли из-под надзора Блазни уже давно, и если смогут добраться до холма раньше них — пиши пропало. Жар-птичьи перья были редкостью даже в Тридесятом лесу. У Яги и Кощея было несколько — воспитанница бабки прошлым летом добыла. Перья им очень пригодились — свету каждое дает, как несколько лучин, и при этом, в отличие от последних, время использования не ограничено, да и опасности пожара нет. Люди, особенно кто побогаче, естественно, очень быстро поймут, насколько это удобно. Спрос на товар браконьеров будет большой, а цена — высокой, охотники наверняка об этом знают и постараются из своего нынешнего похода извлечь максимальную выгоду. Сколько птиц они успеют подстрелить прежде, чем бестолковая стая сообразит, что надо спасаться? Исчезнут ли Жар-птицы после этого из Тридесятого леса надолго или навсегда? После предыдущей охоты эти создания исчезли на много лет. За этот срок само существование их люди стали относить к области легенд, сказок и выдумок…

Защитники природы сгинули в лесу, и на поляне остались только нахохленная избушка, мрачный кот и сурово нахмурившийся Колобок.

***

Лес был окутан предрассветными сумерками. Деревья мирно дремали в уютной темноте, иногда сонно вздыхая в такт дуновению ветерка. Леший, который видел ночью едва ли не лучше, чем днем, продолжал начатую накануне работу.

В целом его поход шел хорошо. Леший любил такие неспешные долгие прогулки и никогда не торопился из них возвращаться. Случалось даже, что отсутствовал по нескольку месяцев. Путешествия эти состояли из нежных рассветов, пламенеющих закатов, звездных ночей и огромного количества любимых Лешим деревьев, птиц и зверей.

Поход близился к завершению. Не было каких-то неожиданных проблем или необычных происшествий. Эта часть леса была хоть и удалена от Лешева постоянного обиталища, но довольно спокойна. Люди жили далеко отсюда, что автоматически означало, что они тут не блуждали и не терялись. Также это значило, что они тут не охотились, и не рубили деревья, и не вредили угодьям каким-либо иным способом. Большинство хлопот Лешему в его вотчине доставляла именно человеческая жизнедеятельность. Все остальное не требовало сложных действий и серьезных усилий — лесные обитатели, как правило, справлялись со всем сами.

Значительная часть обхода Лешего напоминала беззаботную прогулку и любование природой. Накануне хранитель леса наткнулся на свалившегося в овраг олененка, который, хоть и не пострадал, но выбраться не мог, и беспомощно кричал внизу. Вытащив потеряшку и вернув его матери, Леший направился дальше в прекрасном расположении духа. Потом он набрел на высокую, мощную сосну и с удовольствием побеседовал со старой знакомой. Вечером Леший вышел к небольшой полянке, и вот тут его подстерегала неприятность. Роскошный многолетний вяз лежал на земле, листва его уже пожухла, а остатки ствола торчали острыми обломками. Видимо, дерево не выдержало порыва ветра и сломалось, бывает. Расстроенный Леший внимательно осмотрел поверженного гиганта. Вернуть вяз к жизни было нельзя, но из пенька тянулся ввысь робкий, тоненький отросток. Всю ночь Леший неутомимо трудился, и сейчас на поляне почти не осталось следов происшедшего. Ствол поваленного вяза поглотила земля, пенек практически превратился в труху, а на его месте трепетало листвой юное, тонкое, полное сил деревце.

Леший удовлетворенно отряхивал ветки, когда мимо его лица скользнула мягкая бесшумная тень. Сипуха хрипло вскрикнула, заложила еще один круг и приземлилась на гостеприимно подставленное Лешим плечо. Лесной хозяин любил всех своих подопечных, и ласково приветствовал птицу. Однако, по мере того, как он слушал сообщение Яги, все больше хмурилось его чело и все серьезнее становился взгляд. В конце концов, грозно заскрипев, Леший развернулся и решительно двинулся к деревьям. Сипуха, поколебавшись, метнулась следом.

***

Двое уже который день продирались через чащу. Оба устали, оба были злы. Их поход начинался вполне безобидно — в летнем лесу мало чего можно всерьез опасаться, особенно когда ты хорошо вооружен. Но чем дальше, тем больше им казалось, что странные слухи об этом лесе возникли не на пустом месте.

Они работали вместе несколько лет. Били зверей на мясо и пушнину. Хорошо знали свое дело и не опасались заходить далеко в чащу. Денег от их промысла им хватало, особенно учитывая, что ограничения на добычу зверя и птицы соблюдать нужным они не считали. Приходилось, конечно, иногда срываться с привычного места и искать новые угодья — дичь на старых уходила, или начинали возмущаться охотники, или интересовалась ими стража… Но это компаньонов не пугало — лес, он везде одинаков. Хороший следопыт и меткий стрелок в нем не пропадет.

Прибыв в очередной поселок, двое отправились с местный кабак — осмотреться, что за народ тут живет, как с охотой, и, главное — как со сбытом дичи. Там-то и увидели они этого слегка захмелевшего старичка, который охотно поддержал разговор о зверье, его повадках и нравах. За окном темнело, народ потихоньку расходился, а истории старичка были неиссякаемы. Двое слушали, усмехаясь, и мотали на ус. Наконец, когда в помещении никого, кроме них и зевающего хозяина, не осталось, их собеседник внезапно понизил голос и сообщил:

— Вся эта охота, сынки, это так, себе на прокорм да людям на потеху. Настоящая охота, скажу я вам — она не на зайцев, и не на медведя даже.

— На кого ж тогда? — лениво протянул старший из браконьеров.

— А вот и послушай, — хитро прищурился старичок. — Бывает, скажу я вам, такое зверье, что может, только раз в жизни и увидишь.

И он рассказал им про чудесных птиц, оперение которых горит, как огонь. Пожилой пьяница оказался охотником из той невезучей группы, которой довелось подстрелить Жар-птицу, и которые видели, что после этого бывает. То есть необыкновенную дичь он наблюдал вблизи, знал ее повадки, а что самое главное, сам того не подозревая, навел компаньонов на мысль, как из такой бестолковой добычи извлечь немалую выгоду. Глядя перед собой затуманенным хмелем взглядом, старичок мечтательно произнес:

— Дааа, до сих пор вижу ее, как сейчас. Лежит в траве перед нами, а на поляне от нее — светло, как днем от ясного солнца…

Попрощавшись с собеседником, двое обсудили услышанное. Оба были опытными охотниками, и знали, что байки, рассказанные стариком — не выдумка. Все, кроме последней. Про птицу-огонь слышать им ни разу не доводилось. Решив между собой, что дед заврался, они переночевали и отправились дальше.

На этом бы вся история и закончилась, если бы несчастливый случай не привел их на небольшой рынок. Там-то, стоя в очереди за провизией, один из них и услышал разговор двух расфуфыренных барышень. Речь шла о какой-то соплячке, которая чуть не стала женой младшего царского сына, и, стараясь себя показать и втереться в венценосную семью, изготовила какое-то необыкновенной красы полотенце. Якобы сияет оно, словно закатный луч, а изображены на нем чудо-птицы — золотые перья, огненные хвосты…

Все это заставило компаньонов повернуть назад и найти того старичка. Расспросив его предметно, они выяснили много подробностей о редкой добыче, в частности — что по неведомым причинам она обитает в глухом лесу, но приземляется при этом исключительно на холмы, причем предпочитает места, заросшие полынью. И что несколько таких холмов дедку известны, а один из них — не так и далеко. Он, конечно, уже не молод и в лес отправиться у него сил не хватит, но рассказать молодому поколению о местоположении заветной полянки, да еще и нарисовать карту — это можно. Разумеется, если они хотят только посмотреть на такое диво…

Заверив старичка, что уж глаза-то у них на месте и посмотрят они как следует, двое взяли самодельную карту, пополнили запасы еды и снаряжения и выдвинулись в путь.

До искомого холма оставалось идти не так уж далеко, когда из бурелома на них вывалился огромный медведь. Напарники обрадовались и приготовились к схватке — медвежьи шкуры на рынке ценились дорого, но косолапый как-то быстро ретировался, и сколько они не искали, не смогли обнаружить его следов. Сразу после этого им пришлось огибать затхлое болото, которое не значилось на их карте, и они чуть не потеряли путь.  А потом на них напала какая-то ветвистая и покрытая корой дрянь. Они израсходовали много стрел, прежде чем поняли, что чудовищу они нипочем, и тогда один из них догадался ткнуть в мерзкую морду тлеющей головешкой. Тварь дико завыла и скрылась, но впоследствии они не раз слышали, как она ломится сквозь заросли неподалеку. Приходилось идти остерегаясь, с оглядкой и опаской. Но двое все равно упорно двигались вперед.

Почти добравшись до места, они увидели ее. Золотистая птица летела между деревьями не так далеко от них. Подстрелить на лету ее, однако, не удалось. Компаньоны бросились в погоню и плутали по лесу всю ночь, но безуспешно. На рассвете от преследования пришлось отказаться, поскольку золотистое создание исчезло из виду, но в сумерках оно снова мелькнуло между деревьями.

Так продолжалось долго. Пару раз им пришлось вернуться к поселению, пополнить запасы провизии, но потом они снова шли в чащу, туда, где в последний раз видели свою жертву. Охотники выслеживали драгоценную добычу больше месяца. За это время им, ко всему в лесу привычным, довелось натерпеться страху. С тех пор, как проклятая птица попалась им на глаза, прочая живность вокруг будто испарилась. Не удавалось подстрелить даже зайца, чтобы не возвращаться к людям за едой. Временами слышались странные звуки — топот, вой, крики. В густой тьме ночами им мерещились чудовища. Однажды они заметили вдалеке в высшей степени странного белого всадника, которому в чаще взяться было и вовсе неоткуда, и который быстро скрылся в глубине леса, спугнув их добычу. Они плутали между деревьями день за днем, теряя силы, временами утрачивая представление о том, где находятся и как выйти к людям. Оба недобро косились друг на друга, оба винили в происходящем напарника и прикидывали, как выбраться из этого гиблого места. Наконец, они угодили в болото, где на них кинулось чудовище, похожее видом на утопленницу, и, убегая, они случайно наткнулись на узкую, полузаросшую тропинку. Тропинка означала людей, и, голодные, измученные и усталые, компаньоны к ним все-таки вышли, оказавшись при этом на другом краю леса. До знакомого поселка, в котором обитал дедок, им пришлось добираться несколько дней, наняв для этой цели телегу.

Там, отдохнув и обдумав положение дел, двое пришли к выводу, что не все бабьи сказки — вымысел. Что с того, что раньше им подобное не встречалось? За этот месяц они повидали такого, что впору поверить и в нечистую силу. Поговорив с жителями поселка, они выяснили, где живет ведунья, и, не мешкая, обратились к ней. Старая карга выслушала их рассказ, в котором они предусмотрительно умолчали о своих истинных намерениях, и предложила невезучим охотникам обереги. С этими цацками на шеях двое вернулись в лес, следуя своим самым первым маршрутом, не отступая от карты и полные решимости добыть наконец золотую птицу. А лучше — несколько. По мере продвижения вглубь чащи их уверенность в успехе росла. Оберег действовал. Не было больше никаких медведей, чудовищ и болот, не мерещились никакие белые всадники. Никто не сверкал перьями и не уводил их с пути. И вот, наконец, в предрассветных сумерках они вышли к заветной цели — перед ними возвышался покрытый полынью холм.

***

Леший подошел к Жар-птичьей стоянке на рассвете. Полынь загадочно серебрилась в первых утренних лучах. Кое-где в примятой траве виднелись следы. Птицы, по своему обыкновению, прилетали после заката и исчезали еще до восхода солнца. Если браконьеры не успели похозяйничать здесь ночью, а на это было непохоже, то до вечера их жертвам ничего не грозит. Сейчас на полянке никого не было, но ясно чувствовалось чужое присутствие неподалеку. Леший внимательно прислушался к своим ощущениям, скрупулезно изучил полянку, сделал вывод, что успел как раз вовремя и неохотно побрел к незваным гостям.

Настроение у него было препаскудным. Проучить зарвавшегося охотника — дело святое, это и ему, и его помощникам приходилось делать не раз. Но обычно для этого было достаточно хорошенько припугнуть людей. Как понял Леший из сообщения сипухи, эти мужчины были не из трусливых. Что с ними делать и как предотвратить разбой, Леший пока не представлял. По доброй воле жадные до наживы браконьеры отсюда не уберутся, это было ясно. Даже если и удастся обратить их в бегство, где гарантия, что они не вернутся через несколько дней, да еще и с подмогой? Тем не менее, мысль о насилии применительно к кому бы то ни было была Лешему глубоко отвратительна. Не убивать же их, в самом-то деле. Погруженный в тяжкие раздумья, он не спеша пробирался сквозь лес, ориентируясь сначала по смутному осознанию недоброго присутствия, а после — по едва уловимому запаху дыма и тихим голосам.

Компаньоны, обнаружив наконец-то заповедное место и обследовав холм, почувствовали себя вознагражденными за все предыдущие мытарства. Во-первых, на земле обнаружились следы, ни на какие из известных им не похожие, но принадлежащие явно птицам. Во-вторых, один из них, покопавшись в полыни на верхушке холма, издал торжествующий возглас и продемонстрировал напарнику перо. Оно было совсем крохотным, не больше фаланги пальца, но светилось ровным и ярким светом.

Убедившись, что искомая дичь действительно водится в этих местах, мужчины благоразумно удалились от места охоты и разбили лагерь примерно в версте к северу, где приветливо сверкало под лучами солнца небольшое лесное озерцо. Здесь они развели костер и перекусили, обсуждая стратегию на вечер. После завтрака один из них устроился, привольно вытянув ноги, на берегу, и принялся ладить силки, а второй натянул лук и внимательно осмотрелся в поисках цели, желая потренироваться.

Подобравшийся вплотную к озеру Леший затаился среди деревьев. Так и не придумав, как поступить с нарушителями спокойствия, он решил сначала за ними понаблюдать. Он увидел двоих крепких высоких мужчин, и с первого взгляда на них укрепился в самых худших своих подозрениях. Судя по ловким движения, жесткому взгляду и общему суровому виду, избавиться от них будет непросто.

Солнце поднималось все выше, позолотив поверхность воды. Где-то в вершинах деревьев, невидимые охотникам, щебетали птицы. Ласковый солнечный зайчик мелькнул на берегу, мягким теплом прошелся по телу Лешего, и перепрыгнул на сипуху, которая давным-давно догнала лесного хозяина и теперь, с наступлением утра, мирно дремала на его плече. Не удовлетворившись прогулкой по перьям птицы, он скользнул по ее голове и наконец добрался до глаз.

Ночная хищница, не ожидавшая такого подвоха, возмущенно завопила спросонья и вспорхнула над Лешим, стремясь уклониться от яркого света. Стрелок на берегу моментально развернулся и вскинул лук. Прозвенела тетива, стрела со свистом рассекла воздух. Обомлевший Леший только и успел заслониться ветвями, когда она с неприятным чмоканьем вонзилась в цель.

***

Яга, Кощей и Иван прибыли к месту назначения почти одновременно. Несколькими минутами позже из ниоткуда вывалились Васька с Блазней. Жар-птичий холм пустовал, следов ночного побоища было не видно. Спасатели перевели дух.

— Ну и что будем делать? — начал Кощей, но тут до их слуха донесся приглушенный человеческий вскрик. Один вскрик — и больше ничего… Вся компания, не сговариваясь, бросилась через лес на звук.

На берегу лесного озерца стоял Леший. У его корней были беспорядочно разбросаны припасы, оружие и одежда. Лесной хозяин держал стрелу. Кора на одной из его ветвей была содрана и светлела свежими щепками.

— Едва успел, — пояснил он, повернувшись к вновь прибывшим. — Чуть-чуть бы помедлил — и пристрелили бы вашу вестницу.

Шокированная произошедшим сипуха сидела на валуне и глуповато таращилась в пространство. Леший размахнулся и швырнул стрелу далеко в воду.

— А где, собственно, сами стрелки? — уточнила Яга.

Людей в пределах видимости не было. Леший загадочно хмыкнул.

— О них не беспокойся, — заявил он. — Что ж, думаю, самое время собрать этот хлам, не люблю, когда в лесу валяется мусор. И еще я бы выпил чаю.

С этими словами он решительно направился к деревьям. Иван и Василиса принялись собирать барахло охотников в мешки. Яга, Кощей и Блазня, чуть помедлив, пошли за Лешим.

Перед тем, как исчезнуть в чаще, Яга обернулась и еще раз осмотрела берег. Ее взгляд остановился на двух мощных, крепких деревьях, стоявших у самой воды. Стройный клен и раскидистый ясень шумели листвой на ветру. Звук навевал легкую, светлую грусть, и вместе с тем, почему-то — надежду.

© Анчутка — — — Дневники.Онлайн