Офелия шла по улице и звонкое цоканье её ботинок ей самой казалось вызывающе громким. Привычка ходить пешком, а не пользоваться услугами механического транспорта, въелась в неё так же надёжно, как и привычка чистить зубы или умываться. Вот и сейчас она шла, не разбирая дороги, не обходя вездесущие лужи с радужной плёнкой машинных масел, накручивая не первый километр. Лондиний всё так же равнодушно взирал на неё сквозь тёмные стёкла окон и витрин. Мысли, нёсшиеся табуном необузданных диких лошадей, постепенно приходили в норму, успокаиваясь, замедляясь.
Сегодня её пытались убить. Сделано это было так профессионально, что от незапланированной встречи с давно умершими родственниками в лучшем мире её уберегла чистая случайность. Она не видела убийцу, не видела орудия убийства, но сам этот факт заставил её пересмотреть своё отношение к образу жизни. Офелия так сильно сжала рукоять зонтика, что побелели костяшки пальцев, а вскоре их начала сводить судорога.
Ей пришлось остановиться и переложить зонт в другую руку. Дыхание стало постепенно выравниваться. Именно в этот миг она почувствовала непреодолимую жажду жизни. Хотя она так и не поняла, способна ли она умереть, потому что никогда целенаправленно не пыталась лишить себя жизни, чтобы знать ответ на этот вопрос. Офелия подставила лицо дождю, который всегда пах машинами и улыбнулась, вспоминая те времена, когда и она, и мир были другими, а дождь пах свежестью и луговыми травами, а не отработанным топливом.
Поёжившись, когда стремительные змейки дождевой воды заскользили по шее на грудь и мигом пропитали собой блузку и жакет, она уже спокойным шагом продолжила свой путь, укрывшись под зонтом. Спустя несколько десятков шагов Офелия наконец-то осмотрелась, стараясь понять, где она находится. Оказалось, что она прошла почти весь Стрэнд и остановилась напротив «Simpson’s in the Strand». Знаменитый ресторан, о котором она много слышала, но ни разу так и не удосужилась зайти. Мысль о еде сразу же заставила работать желудок в усиленном режиме и тот, как послушная собачонка, стал канючить еду.
Не в силах продолжать эту борьбу, Офелия направила свои стопы внутрь, привычно оглядывая обстановку. В столь ранний час посетителей внутри практически не было, и перед ней сразу же выросла фигура официанта.
‒ Госпожа, могу я принять ваш зонт и заказ?!
‒ Чуть позже, ‒ ответила она, протягивая зонт. – Я присяду за вот этот милый столик у окна, а вы принесите мне стакан минеральной воды.
‒ Будет сделано. Сию же минуту, ‒ отвесив лёгкий поклон, юноша ушёл. Недостаток освещённости в зале компенсировался конфиденциальностью. Каждый столик был отгорожен кхитайскими ширмами, оставляя открытыми только два столика у окон, за один из которых и села Офелия. В окне был виден большой участок улицы с редкими пешеходами. Сделав большой глоток минеральной воды из принесённого официантом высокого бокала, она торопливо просмотрела меню, выбрав традиционную для ресторана жаренную говядину и большую чашку кофе.
После первого глотка обжигающего чёрного кофе она на мгновение прикрыла глаза, чувствуя растекающееся по организму тепло. Спустя еще некоторое время, когда заказ был доставлен и съеден без всякого почтения перед мастерством шеф-повара, настало время осмыслить происшедшее. Она постаралась сосредоточиться на том, что с ней произошло. На углу Хаймаркет и Пэлл Мэлл её внимание привлекла цветочница в яркой шали, небрежно накинутой на плечи, в корзине которой лежали букеты полевых цветов совершенно фантастических расцветок. Подойдя к немолодой уже бриттке, Офелия перебросилась с ней парой фраз и наклонилась, чтобы рассмотреть приглянувшийся ей букет. В этот миг над её головой что-то пронеслось, обдав её потоком воздуха, а цветочница с удивленным возгласом стала заваливаться на спину. На её груди кроваво-красными маками расцветали два пулевых отверстия, выпущенных, по-видимому, из бесшумного оружия.
От неожиданности Офелия упала рядом с несчастной, и её глаза встретились с быстро стекленеющим взглядом цветочницы, в которых застыл немой вопрос «За что?!». Она попыталась рассмотреть нападавшего, но заметила только чёрный паромобиль, в приоткрытом окне которого исчезал ствол неизвестного оружия. Если бы убийца вышел из транспорта, он без труда завершил бы начатое, поскольку сил сопротивляться у Офелии в тот миг просто не было. Но это, видимо, не входило в планы убийцы, кем бы он ни был. Поэтому, взвизгнув покрышками, паромобиль влился в неширокую реку таких же однообразных транспортных средств и вскоре растворился в ней.
Убедившись, что несчастной уже не помочь, Офелия скрылась с места неудавшегося покушения. Пока она мерила шагами мостовые Лондиниума, в её голове бились одни и те же мысли: «Кто?» и «Почему?». Она отдавала себе отчёт, что в последние годы у неё появилось гораздо больше недоброжелателей, чем друзей, но такого развития событий она не представляла. Сидя в ресторане, она пыталась привести свои мысли в порядок, но всё равно получалось плохо. К тому же, её стал бить озноб ‒ запоздалая реакция организма на перенесенный стресс. Собравшись с силами, она расплатилась, сумев при этом улыбнуться обходительному юноше-официанту и попросила вызвать кеб.
Дома она трясущимися руками с трудом избавилась от верхней одежды и, сдерживая вновь подступившие слёзы, устремилась в ванную. Стоя под струями горячей воды, она потеряла счет времени и пришла в себя только тогда, когда Ангел стал противно мяукать и скрестись в дверь, будто чуял подавленное состояние своей хозяйки. Эти простые раздражающие звуки стали якорем для меркнущего сознания Офелии. Она пришла в себя, с трудом понимая, где находится, потому что ванная до потолка была заполнена горячим паром. Её кожа от долгого нахождения в горячем помещении стала пунцовой. Запахнувшись в старый халат, она налила себе виски и села перед камином, накинув сверху плед. На колени ей сразу запрыгнул кот, затянув свою мурчащую песнь и трясь лобастой башкой о руки, требуя ласки и внимания. Урча что-то своё и утрамбовывая хозяйку лапами, он словно возвращал её к жизни. Посидев так еще некоторое время, Офелия почувствовала непреодолимый зов Морфея и как была, в халате, легла спать.
Утро, как это часто и бывало, для Офелии началось со звонка в дверь. Взглянув на часы, она испытала смешанные чувства. Стрелки показывали начало одиннадцатого. Пробурчав нечто невразумительное, она перевернулась на другой бок и закрыла глаза. Однако утренний визитёр оказался настойчивым и продолжил штурмовать дверь. Высказав вслух всё, что она уже успела подумать о нём, Офелия побрела открывать дверь, завернувшись в плед. На пороге оказался низкорослый субъект, от которого за версту несло Скотланд-Ярдом.
‒ Инспектор Тилли, ‒ представился он, приподнимая котелок, под которым обнаружился череп, скрытый стальной посеребрённой пластиной, исполненной в виде шевелюры. Кисть руки инспектора блестела металлом, издавая тихое шипение, когда пальцы выполняли команды мозга. – Могу я…
‒ Не можете, ‒ оборвала его Офелия. – Сейчас несусветная рань, я ненавижу весь мир, и я никого не убивала.
После этой тирады дверь захлопнулась прямо перед лицом ошеломлённого инспектора. Но, видимо, он тоже был из настойчивых. Осторожный, но навязчивый стук раздался, когда нога Офелии коснулась первой ступени.
‒ А-а! – рявкнула она, поворачиваясь, но стук не прекращался.
‒ Я принёс вам тосты и выпечку, ‒ раздалось из-за двери.
‒ Тогда я не буду вас убивать и съедать вашу печень, милый инспектор! – с этими словами дверь открылась, хозяйка выхватила у опешившего мужчины пакет и скрылась со словами: «Располагайтесь, я скоро буду».
Пока инспектор с опаской разглядывал интерьер, поднимаясь по лестнице, в ванной зашумела вода. Спустя некоторое время посвежевшая и одетая хозяйка, выйдя в зал, обнаружила закипевший чайник и аккуратно расставленные кружки и приборы. В ответ на приподнятую бровь, Тилли обезоруживающе улыбнулся:
‒ Вы сами сказали располагаться, и я с пользой воспользовался этим предложением.
Офелия улыбнулась, решая про себя задачу, в условии к которой было два неизвестных – нравится ей инспектор, или она еще не решила. Немного смущала его механическая составляющая. То модное поветрие на механистику, словно чума, охватившая империю, вызывало у неё лишь зубовный скрежет. Она не понимала, как можно добровольно лишиться части своего тела, чтобы в угоду моде заменить её стальной конечностью. Периодически в «жёлтой прессе» проскальзывали статейки о незаконных опытах над солдатами, но власти быстро и жёстко реагировали на каждое подобное заявление, так что слухи оставались всего лишь слухами.
Однако Офелия слышала и другие точки зрения, конкретно, что замена отслуживших частей тела поднимет род Homo Sapiens на новый уровень развития. Главное, чего не хватало пока механистам, это религиозной составляющей. Как только они обзаведутся своим пророком, дело примет совсем иной оборот. Но сейчас она рассматривала инспектора как учёный-энтомолог редкую бабочку, не боясь быть неправильно понятой. В конце концов Тилли кашлянул и протянул руку за своей кружкой, разрывая пелену неловкости, повисшую в комнате:
‒ Госпожа Офелия, мне, ей-Богу, неловко за свой вид, но это был не мой выбор. Лёжа в госпитале с оторванной рукой, как-то не очень задумываешься о том, как тебя примут дома. А это награда от Его Императорского Величества за отличную службу.
‒ Понимаю, ‒ протянула она. – Колониальные войны многим изменили жизнь.
‒ Многим. Но еще у большего количества они её отобрали. Я еще хорошо отделался. Сижу здесь перед вами живой и почти здоровый. Многие мои друзья не могут похвастаться тем же. Один катается теперь в коляске, периодически накачиваясь дешёвым виски и кляня судьбу, а другой ослеп и лишился руки, как и я. Только ему её отрубил в бою какой-то прыткий сикх, а мне оторвало взрывом ядра.
‒ Но вы не накачиваетесь виски, а, насколько я понимаю, работаете и, наверное, уже задумываетесь о карьере?
‒ Не без этого. Если моя работа вызовет поощрение начальства, и они обратят внимание на мою раскрываемость, я смогу занять отдельный кабинет с именной табличкой. Представляете?!
Офелия улыбнулась, почувствовав, что за тонкой иронией этот невысокий «бобби» прячет глубокие душевные раны. Некоторое время они молча пили чай, поглядывая друг на друга и наслаждаясь свежей выпечкой:
‒ Хорошо, ‒ наконец сказала она, допив чай. – Вы пришли, разбудили и накормили меня, я же, как добропорядочная хозяйка, должна ответить на ваши вопросы. Задавайте!
Тилли помедлил, словно обдумывая, что говорить и как, достал из-за пазухи деловой блокнот и начал:
‒ Вчера на пересечении Хаймаркет и Пэлл Мэлл была убита женщина, ‒ он сделал паузу, заглядывая в свой блокнот, ‒ Флорет Ботрайт. Причина смерти ‒ пулевое ранение грудной клетки. Пули калибра 6.5 выпущены из неустановленного типа оружия. По свидетельствам очевидцев происшедшего в момент убийства рядом с несчастной находилась женщина, по описанию похожая на вас.
Офелия удивлённо вскинула брови:
‒ А вы проделали большую работу, инспектор. Я даже не стану отрицать своё присутствие возле несчастной, но говорю вам сразу, что не убивала и даже не помышляла причинять несчастной какой-то вред!
‒ Я не обвиняю вас, ‒ инспектор выглядел оскорблённым. – Как вам такое могло и в голову прийти?! Старший инспектор Грегсон едва прочитал описание и увидел портрет, составленный нашим художником со слов очевидцев, сразу же назвал мне ваше имя. Вот и вся загадка. Я предположил, что вряд ли покойная могла кому-то перейти дорогу настолько, что потребовалось её убивать. Боюсь предположить, что целью, скорее всего, были вы.
‒ Даже не знаю, что вам и ответить, инспектор. Явных врагов у меня нет, или же я о них не осведомлена. Но и у меня чувство, что целью покушения была я. Только никак не могу взять в толк, кто и почему.
‒ Не торопитесь, подумайте. При вашем образе жизни и роде деятельности…
‒ А что с ним не так, ‒ оборвала инспектора Офелия, повышая голос. – Я законопослушная гражданка империи, страстная сторонница императора. Я не нарушаю закон.
‒ Ну что вы, что вы! ‒ замахал руками Тилли. – Вы неправильно меня поняли. Будучи страстным поклонником Шерлока Холмса и его метода ведения расследований, я очень внимательно прочёл все книги доктора Ватсона, в том числе и последнюю.
‒ И что?!
‒ В ней упомянуты и вы.
‒ Вот как, ‒ из Офелии разом выбило всю воинственность. – Тогда ладно. Я… я не знала об этом.
‒ О да! Автор, как всегда, щедр на детали и описания своего друга, но и вам отведена определённая роль.
‒ Хм, ‒ она на мгновение задумалась. «Чёрт, хотя бы предупредили, ‒ промелькнула мысль». – Ладно, оставим на время в покое мою персону. Что вы думаете обо всём этом? ‒ Офелия отпила из чашки уже начавший остывать чай.
‒ Думаю, что дело очень сложное, особенно, если с ваших слов нет никакого повода для покушения лично на вашу персону. Или всё-таки вам потребуется некоторое время, чтобы поразмыслить об этом? – инспектор внимательно посмотрел ей в глаза. Она внезапно обратила внимание, что глаза у него светло-серого, стального цвета. Под взглядом таких глаз неуютно себя чувствуешь, особенно, если их обладатель частично уже механист.
‒ Я обещаю подумать над этим, инспектор, так как моя жизнь мне почему-то дорога. Я даже некоторое время обещаю посидеть дома, чтобы не провоцировать новые покушения на свою персону.
‒ Это мудрое решение, ‒ он снова улыбнулся. – Я бы поставил у вашей двери полисмена, но явного повода нет, а руководство не допустит нецелевого использования сотрудников. Их и так не хватает, ‒ со вздохом он допил чай и поднялся. – Что ж, не буду больше вас отвлекать, госпожа Офелия.
С лёгким поклоном он направился к двери, по пути потрепав кота за ухом, и Ангел неожиданно благодарно потёрся в ответ, чем вызвал удивленное восклицание хозяйки:
‒ Ах ты ж, маленький предатель!
‒ Любят меня животные, ‒ улыбнулся инспектор, оборачиваясь уже на пороге. – Мне хотелось завести кота, но служба не оставляет времени для домашних питомцев.
‒ Так может…
‒ Я должен, ‒ он грустно улыбнулся. – У каждого из нас свой долг, госпожа Офелия.
‒ Перестаньте звать меня госпожой, инспектор. Офелия ‒ будет достаточно.
‒ Для меня это огромная честь, ‒ Тилли протянул руку и запечатлел поцелуй на её руке, смущённо улыбнулся и пошёл, не оглядываясь, на ходу одевая свой котелок.
Офелия вернулась в квартиру и, подхватив на руки Ангела, рухнула в кресло у потухшего камина:
‒ Тебе тоже понравился наш милый инспектор, а?! ‒ Кот, естественно, ничего не ответил, но, проурчав что-то, прильнул к хозяйке, требуя ласки.
Офелия выполнила обещание, данное инспектору, и два дня усиленно размышляла, не выходя на улицу. В конце концов ей такое время препровождение прискучило, и она вечером третьего дня отправилась на пешую прогулку. Мимо проносились паромобили, издавая нервные кличи клаксонами. Ей казалось, что количество техники на улицах Лондиниума растёт с каждым днём, вытесняя из города живых людей. Может, лет через тысячу в этом городе останутся одни механисты и машины, как будет устроен мир тогда? Будет ли в нём место Чуду или явлению? Останутся ли простые человеческие чувства и эмоции, или их заменит строгая логика и вычисления? Попытавшись представить себе эту картину, Офелия прошла пару кварталов и не заметила, как сгустились сумерки.
Сначала она хотела посидеть в каком-нибудь кафе, предаваясь блаженному ничегонеделанию, но едва сделала пару шагов по направлению к «Куропатке и вальдшнепу», как набатом забило чувство опасности. Она завертела головой в поисках угрозы, но никого не обнаружила. Однако аппетит уже пропал, сменившись всплеском адреналина и она, сердито стуча каблучками, отправилась в противоположную сторону. На глаза ей попался нищий, сидевший неподалёку от яркой витрины небольшого магазина. Одет он был в изорванную форму колониальных войск, а на месте его ног торчали безобразные культи. Он не канючил, не хватал прохожих за брючины, а просто молча сидел, вперив взгляд в никуда. В измятой и грязной фуражке без козырька застенчиво поблёскивали несколько пенсов. Офелии понравилось то молчаливое достоинство, с которым сидел нищий и она, вопреки привычке, потянулась за мелочью. Однако едва она приблизилась к нищему, сзади раздался визг тормозов. От неожиданности Офелия отпрыгнула в сторону, успев мельком заметить метнувшиеся к ней две фигуры, отдаленно напоминающие человеческие.
Больше всего они напоминали поднятых из могил мертвецов, чья плоть еще не совсем отвалилась с костей. Неестественно широко распахнутые в немом крике рты, чёрные провалы пустых глазниц и лохмотья полуистлевших саванов. Эти существа, стелясь над землей, неслись к ней, вытягивая, словно в нетерпеливой жажде, свои сухие, будто ветви, руки. Офелия поняла с неожиданной ясностью, что это конец. Револьвер и «Вальтер» она оставила дома, в угоду сиюминутной прихоти бросить вызов судьбе. Да и пули в них всё равно были обычные. Поэтому противопоставить этим существам ей было нечего. Неожиданно из-за её плеча, там, где сидел нищий, раздались звуки незнакомой речи и резкий неприятный смех, за которым последовала вспышка света и атакующих разметало в клочья. Их неопрятные обноски истаивали, едва касаясь земли, и перед внутренним взором Офелии моментально всплыла недавняя история с леди Сесилией Роуэнворд, оказавшейся фрейлиной Зимнего Двора фэйри. Тот, кто управлял паровым авто, увидел, какая участь постигла несостоявшихся убийц и под визг покрышек сорвался с места. Он моментально затерялся среди однообразных мрачных колесниц.
«Снова зима», ‒ подумала она про себя, ставя зарубку впредь быть осторожней в выборе противников. Но тот, кто изображал нищего, удивил её еще больше. Там, где сидел безногий инвалид, теперь стоял невысокий улыбчивый человечек в разноцветных блестящих одеждах. На ногах у него были одеты мягкие сапожки с загнутыми носами, каждый из которых был украшен колокольчиком. Длинные острые уши выдавали в нём жителя Волшебной страны фэйри:
‒ Эоган имя моё для Неумирающей, ‒ прозвенел колокольчиком его голосок. – Спасти тебя просила Королева Лета. Мерзких слуа[1] спустил на тебя недоброжелатель твой, воистину его ты разозлила.
На них уже начали пялиться прохожие, в этот час оказавшиеся на улице, поэтому Офелия, как могла, загородила Эогана от взоров прохожих и стала напяливать на него те лохмотья, в которых он просил милостыню.
‒ Уйдём скорее с улицы, посланник Лета. Не стоит людям глазеть на фокусы твои прямо посреди Лондиниума.
‒ Всё верно говоришь, дитя бессмертия. Приглядывать я за тобой смогу за стенами дворца твоего, любимица судьбы.
‒ Всё время собираешься ли ты так изъясняться, Эоган из Волшебной страны?
‒ Правда твоя, но Пересмешником меня все кличут, и имя это я люблю и отзываюсь. Но говорить так просто претит мне, ибо речь ваша груба и неказиста.
«Я переживу и это» мелькнула мысль, и Офелия, взяв фэйри за грязный рукав его робы, быстрым шагом устремилась обратно к дому.
‒ Как далеко твой замок расположен, чтоб ноги нам не сбить в пути по самое, по это…
‒ Совсем недалеко. Там отдохнуть ты сможешь и поесть.
Всё это Офелия говорила уже на бегу. Маленький фейри едва доставал ей до локтя, но споро перебирал ногами, и вскоре они без приключений добрались до её дома. Затащив Эогана в прихожую, она тщательно закрыла дверь. На всякий случай осмотрела улицу через лёгкую занавеску на окне, но никого не увидела. Выдохнув, Офелия первым делом сбросила верхнюю одежду и поспешила в гостиную, откуда слышалось ворчание маленького рифмоплёта. Чисто механически она поставила чайник и, не замечая восхищённого взгляда фэйри, разложила на столе угощение: выпечку, принесённую инспектором Тилли и мёд. Тем временем из спальни вышел Ангел и, увидев странного гостя, вздыбил шерсть. Эоген, увидев кота, неожиданно занервничал:
‒ Ты зверю скажи, что есть меня не нужно сей же час. Я друг тебе, а, следовательно, и ему. – Скороговоркой протараторил фэйри, предусмотрительно спрятавшись за Офелию.
‒ О, что ты, Ангел не ест людей. Мне кажется, он даже мышей не ест.
‒ Меня ты человеком обозвала, что очень веселит и радует. Но я всё ж к Дивному народу принадлежу и статью, и обычаями, и силою своей.
Сделав страшные глаза, Офелия попыталась донести до кота основы гостеприимства и тот, презрительно мяукнув, кажется, их усвоил. Кот запрыгнул на диван и, расположившись поудобнее, оттуда лицезрел странного гостя. Тем временем Эоген налегал на мёд и выпечку. В конце концов он, сыто отдуваясь, отодвинулся от стола.
‒ Мой голод утолён, теперь и о делах нам можно говорить. Моя Королева, что краше нет на свете, меня просила передать, что Лето помнить будет ту услугу, что ей ты оказала. И если вдруг беда с тобой случится, нас можешь ты единожды призвать.
‒ И как? Кричать изо всех сил? ‒ Офелия скептически изогнула бровь, а низкорослый фэйри, впечатленный этим трюком, произнёс с некоторой заминкой:
‒ Увы, хотел бы я взглянуть хоть одним глазом, как ты бы нас звала на улицах, в дыму утопленных и грязных. Вот было б диво! Но нет, Титания тебе шлёт брошь, её ты одевай и не снимай, а если что случится, сожми в руке, чтоб выступила кровь. В тот час придёт по зову Лето.
‒ Что ж, королеве передай своей, что я безмерно счастлива подарку и низкий от Офелии поклон.
‒ Всё передам, как говоришь ты, но уходить мне нужно. Твой мир печалью отзывается во мне, привыкшему к лугам зеленым и лесам тенистым. Здесь же сущий мрак.
Последние слова фэйри произносил, направляясь к двери, до которой он так и не дошёл, истаяв в воздухе, словно клочок тумана. Пожав плечами, Офелия принялась рассматривать подарок Титании. Как и сказал Эоген, это была брошь в виде маленькой танцующей феи с крылышками. Выполненная из металла наподобие серебра, она была приятно тяжела, но в то же время выглядела очень воздушно. Фея словно застыла во время танца, её тоненькие ручки были подняты вверх, словно крылья птицы, голова запрокинута, глазки прикрыты. На миниатюрном лице застыла счастливая полуулыбка.
‒ Очень изящная вещица, правда, Ангел?! – Офелия подхватила кота и закружила его по комнате. Тот с изрядной долей стоицизма[2] воспринял всплеск радости хозяйки, но по приземлении всем своим видом выразил недовольство и тут же уселся вылизываться. Тем временем Офелия достала чуть ли не весь свой гардероб, примеряя, куда больше всего подойдёт эта брошь. Чему и посвятила остаток вечера.
***
Утром на её пороге вновь стоял инспектор Тилли. И снова с пакетом выпечки.
‒Что на этот раз? – Офелия смотрела на мир едва приоткрытыми глазами, но инспектор по-своему воспринял этот вопрос.
‒ Всего лишь фруктово-яблочный пирог из «Рулс»[3].
‒ С кремом?! Вы меня балуете, инспектор! Но вообще-то я спрашивала, что случилось. Или вы снова по поводу покушения?
‒ Нет и нет. Ну, то есть я хотел сказать, что я вас не балую и нет, я не по поводу покушения.
‒ Проходите, инспектор, рас… присаживайтесь и дайте мне несколько минут.
‒ Конечно же, госпожа Офелия.
‒ Инспектор, мы же с вами, кажется, договаривались, просто Офелии будет достаточно.
‒ Конечно. Прошу прощения.
Но когда она вышла в гостиную, стол был уже накрыт. Она поняла, что спорить по этому поводу бесполезно.
‒ Инспектор.
‒ Да?
‒ А как ваше имя? А то говорить всё время «инспектор» и «Тилли» как-то не совсем вежливо.
Тут инспектор пошёл пятнами. Офелия давно уже не видела, чтобы так выразительно краснели.
‒ Мама назвала меня Габриель, но меня так редко кто называет. Чаще всего зовут Гейбом.
‒ Прекрасное имя. Если я не ошибаюсь, оно означает «сильный человек».
‒ Сильный человек Бога, ‒ поправил её инспектор. – Мама была очень набожной и хотела, чтобы Господь присматривал за мной.
‒ Ну, судя по тому, что вы сейчас сидите передо мной, Бог услышал её молитвы.
‒ Лучше бы он спас её, ‒ настроение инспектора стремительно падало.
‒ Она умерла. – догадалась Офелия.
‒ Когда я воевал в колониях, она сильно простудилась, и простуда переросла в воспаление лёгких. Я к этому времени очутился в госпитале и ничем не мог ей помочь. Даже не был рядом в её последний час.
Тилли с такой силой сжал свой механический кулак, что сталь заскрипела. Офелия решила умерить своё любопытство и не спрашивать про отца, хотя этот вопрос напрашивался сам собой. Тем временем инспектор взял себя в руки и вымученно улыбнулся:
‒ Прошу меня извинить, Офелия. Некоторые наши раны намного глубже, чем может дотянутся хирург. И болят гораздо сильнее.
Он отхлебнул горячий чай и посмотрел прямо в глаза хозяйке дома:
‒ Но пришёл я не затем, чтобы рассказывать о себе, а потому что в городе совершено преступление. И способ убийства очень необычен, я бы даже сказал, что он беспрецедентен.
‒ Аж не по себе делается, ‒ пошутила Офелия.
Но инспектор не поддержал шутку.
‒ Ночью констебль Райт делал обход вверенной ему территории по Милк-стрит и обнаружил мужчину. Он решил, что мужчина пьян, так как тот едва шевелился и что-то мычал. Но когда он подошёл ближе, то увидел, что мужчина лежит в луже крови, а грудь его буквально раздавлена. Райт воспользовался свистком и вызвал подкрепление, чтобы прочесать местность. Но пока прибежали другие констебли, несчастный уже умер.
‒ Пока ничего необычного.
‒ Это пока. Слушайте дальше. Тело было доставлено в морг для дальнейшего изучения, но важная деталь была установлена сразу. Это оказался Джонни Хэмхёрст, чемпион в среднем весе по боксу. Он победил в трёх раундах самого Арчибальда «Быка» Хадсона!
‒ Э-э, инспектор, ‒ Офелия выглядела сбитой с толку. – Прошу меня извинить, но я как-то не в курсе мужских забав.
‒ Прошу меня простить, я слегка увлёкся, ‒ Тилли выглядел смущённым. – Я страстный поклонник бокса, и даже сам выступал пару раз. Но это было еще до ранения. А с такой рукой, ‒ он покрутил своей железной конечностью, ‒ меня на ринг никто не пустит. Да и не честно это.
‒ Что возвращает нас, ‒ Офелия посмотрела на инспектора, ‒ к изначальной цели вашего визита, Габриэль.
‒ Да. Извините, ‒ Тилли собрался. – Так вот я и подумал, что такие увечья могли быть нанесены чем-то вроде этого, ‒ он снова выразительно посмотрел на свою руку.
‒ Механические бойцы?
‒ Или люди с заменёнными конечностями.
‒ Вы имеете в виду механистов?
‒ По сути ‒ да. Но, ‒ он поднял вверх указательный палец здоровой руки, ‒ подобные поединки официально нигде не проводятся, а, следовательно, мы имеем дело с подпольными боями. Что в свою очередь бросает тень на весь бокс и без того, что погиб человек. Это надо пресечь!
‒ Но почему вы пришли ко мне, инспектор?
‒ Накопив кое-какой опыт, я понял, что приобрёл черты полицейского, от которых мне не избавиться. Проще говоря, от меня за милю несет Скотланд-Ярдом и ни один проходимец меня и на пушечный выстрел не подпустит к подпольным боям. А вы, ‒ тут Тилли вновь густо покраснел, ‒ красивая женщина, глядя на которую, никто не свяжет её с полицией.
‒ Другими словами, вы хотите использовать меня вместо приманки?! – Офелия вздёрнула бровь, но на собеседника этот жест не произвёл сильного впечатления. – Или, как там говорится, «подсадная утка».
‒ Как вы могли такое подумать?! – Тилли оскорбился. – Я хочу, чтобы вы, если согласитесь, конечно же, отправились завтрашним вечером в Герберт-Холл, где состоится боксёрский матч и посмотрели по сторонам, послушали.
‒ Конечно же, это всё заманчиво, но напомните мне, Габриель, ради чего мне всё это делать. Как вы правильно заметили, я ‒ лицо частное, а это ‒официальное полицейское расследование. За которые даже Холмсу никогда не платили.
‒ Но он никогда и не отказывался.
‒ Тут вы меня уели, инспектор. Но всё же мне хотелось бы больше конкретики в данном вопросе.
Тилли заметно сник. Весь его первоначальный энтузиазм стал исчезать, как тающий под солнцем снеговик. Офелию же это всё сильно позабавило.
‒ Хорошо, инспектор, давайте договоримся так, если во время расследования я получу какие-то, скажем так, дивиденды, Скотланд-Ярд закроет на это глаза.
‒ Я…я не знаю, что и сказать.
‒ Простой благодарности будет достаточно, Габриэль, ‒ улыбнулась она, допивая уже остывший чай.
***
Собираясь на боксёрский бой, Офелия тщательно подбирала гардероб и оружие. События последних дней висели над ней дамокловым мечом[4], ей придётся ежеминутно следить за окружающей обстановкой, а в толпе людей это не так уж и просто. Как всегда, набедренная кобура вместила браунинг, скрытый длинной юбкой с разрезом. Искусно выполненный корсет скрыл ножны с малым кинжалом. Бебут при всей к нему любви пришлось оставить, всё-таки это Лондиний, а не тёмные леса Аллемании или Греция.
[1] Слуа — Согласно многочисленным суеверным преданиям, бытующим среди жителей низин как Шотландии, так и соседствующей ей Ирландии, всеми злодействами Горной Шотландии заправляют слуа — мертвое воинство, закаленное в извечных сражениях с Благим Двором Фейри. Слуа становятся грешники, или вообще злые люди, чьи души оказались не достойны попасть ни на Небеса, ни в ад, ни даже в иной мир отвергших их древних кельтских богов.
[2] Образ стоического мудреца прочно вошел в обиход европейского морального сознания. Уже при одном упоминании слова «стоик» в памяти всплывает образ человека, мужественно переносящего все превратности судьбы, невозмутимо и непоколебимо исполняющего свой долг, свободного от страстей и волнений. Этот образ настолько популярен, что даже породил расхожее клише – «стоически» переносить трудности, испытания.
[3] В 1798 году некий Томас Рул захотел наконец-то тишины и покоя от военных действий и открыл на площади Ковент Гарден устричный бар, назвав его своим именем “Rules”. С 1661 по 1974 год на этой площади находился главный лондонский оптовый рынок фруктов, овощей и цветов, а сегодня здесь выступают уличные музыканты и бродячие актеры. Заведение сначала было открыто только в определенное время вечером и быстро стало популярным среди состоятельных джентльменов, которые приводили сюда своих возлюбленных хорошенько покормить. «Рулс» был излюбленным местом среди артистов и актеров, писателей, юристов и журналистов. На втором этаже есть место, где можно укрыться от глаз людских, что всегда и делали некоторые члены королевской семьи. Для них была дверь, через которую можно войти и выйти незамеченным.
Десерт в “Rules” — это фруктово-яблочный пирог Apple & Blackberry Crumble — яблоки с ежевикой, посыпанные крошками теста и запеченные в духовке. Подается этот десерт с кремом или мороженым.
[4] Дамоклов меч (лат. Damoclis gladius) — по греческому преданию, сиракузский тиран Дионисий Старший (конец V в. до н. э.) предложил своему фавориту Дамоклу, считавшему Дионисия счастливейшим из смертных, занять его престол на один день. По приказу тирана его роскошно одели, умастили душистым маслом, посадили на место правителя; все вокруг суетились, исполняя каждое его слово. В разгар веселья на пиру Дамокл внезапно увидел над головой меч без ножен, висевший на конском волосе, и понял призрачность благополучия. Так Дионисий, ставший под конец жизни болезненно подозрительным, показал ему, что тиран всегда живёт на волосок от гибели.
Продолжение следует…
- Скачать книги бесплатно
- Купить книги проекта Дневники Онлайн
