Добиться успеха в практически невыполнимом деле и снова скрываться от преследователей, что может быть горше?! Но, испив и эту чашу, Паола упрямо продолжала двигаться, изредка поглядывая на своего напарника. Выдержит ли человек? Не подведёт ли столь хрупкая оболочка в этой головокружительной гонке? Погоня всё-таки нагнала их. Сколь отчаянно ни путала вампирша следы, ничто не помогло сбить со следа сид’дхских ищеек. Этот марафон продолжался уже несколько дней, и даже ей, обладающей куда большими возможностями, пришлось нелегко, что уж говорить о Хоуке. Им сели на хвост почти сразу, как только они покинули Высхольд. Паола не видела своих преследователей, но ощущала их так, словно между ними была натянута невидимая нить. Когда им с юношей удавалось немного оторваться, нить провисала, но стоило им подпустить преследователей ближе, и нить, натягиваясь, звенела в её голове звонким колокольчиком.
Это ощущение можно было бы списать на кристалл, что лежал в потайном кармашке её куртки. Обладание частицей заветной цели словно пробудило доселе дремавшие силы её существа – все чувства обострились, словно она выпила каких-нибудь колдовских снадобий. Только это пока никак не могло им помочь. Скинуть погоню так и не удавалось, и они с Хоуком углублялись в леса, решив попытать удачи в стремительном броске по краю владений тёмных эльфов, так как вернуться в пределы Друунга они больше не могут. Припасы подходили к концу, а времени остановиться и подбить (добыть) на обед какую-нибудь лесную птицу не было.
В конце концов Хоук просто рухнул у корней могучего дуба.
— Всё! Прости, Паола, не могу больше. Просто не могу. — Он поднёс к губам флягу и жадно сделал пару глотков, грудь его тяжело вздымалась. К счастью, на пути им попалось несколько ручьёв, и они некоторое время могли не думать о запасах воды. Юноша обнял меч и привалился к дереву, прикрыв глаза. Вампирша судорожно пыталась придумать, как им выбраться (выпутаться)из этой передряги. Она еще раз оглядела Хоука. Глаза юноши запали, под ними залегли тени. Человек проделал огромный путь, не проронив ни слова, но запас его сил был исчерпан, и сейчас он, как никогда, нуждался в отдыхе.
Струна потихоньку стала натягиваться, и вампирша досадливо сжала кулак. Она и сама была на грани истощения, но сохранила силы для боя. Правда, короткого и с не с целой армией, -а по ощущениям за ними двигался многочисленный (очень крупный) отряд. Поразмышляв еще некоторое время, она забралась на дуб, чтобы с его ветвей обозреть окрестности. Дальше на восток начинались болота, опоясанные таким (столь) же густым лесом. Ей никогда не приходилось бывать в этих местах, (что) и это мешало с уверенностью проложить маршрут. Вдалеке, в той стороне, откуда они пришли, она заметила короткий проблеск то ли от стекла, то ли от стали, а это означало одно – их время подходило к концу.
Серые хмурые тучи, что нависали над их головами уже целый день, ожидаемо разразились мелким противным дождиком. Ощущая бесцеремонное прикосновение капель к своему лицу, Паола запрокинула голову, давая дождю возможность умыть её. Ей хотелось стоять еще и еще неколебимым дубом, как тот, на ветке которого она сейчас находилась. Отдаться стихии, перестать торопиться, переживать, отбросить всю суету от себя и просто расти, полностью сосредоточившись на этом действе. Постояв так некоторое время в плену фантазий, вампирша всё-таки приняла решение, доверившись интуиции.
Соскользнув вниз, она осторожно коснулась плеча юноши. Хоук не сразу, и с очевидным трудом приоткрыл глаза:
— Уже?! – только и произнёс он.
— Послушай меня, малыш, — Паола понимала, какая реакция последует за следующими словами, но она приняла решение, и ничто его не изменит. – Нам этот бой не выиграть. Как ни старайся. Поэтому поступим так. Ты останешься здесь, а я уведу их в сторону болот и там постараюсь сбить со следа. Мне одной будет проще избавиться от погони.
— Я… Нет, Паола! Ты собралась идти без меня?! – на его глазах показались слёзы. – Я сейчас отдохну и буду в порядке.
— Нет, малыш, — Она грустно покачала головой. – Меньше, чем через полчаса, они будут здесь. Не понимаю, как они это делают, но факт, что драться мы сейчас не можем, и остаётся шанс их обмануть. – Говоря это, вампирша быстрыми движениями разбросала опавшую листву и несъеденные дикими свиньями жёлуди, несколькими взмахами рук углубила небольшую впадину посреди корней. Если юноша свернётся калачиком, то поместится в ней. – Сделаем так. Ты сейчас укроешься здесь, а я уведу их и возвращусь за тобой. Но если что-то пойдёт не так…
— Нет! – выкрикнул Хоук. – Я не оставлю тебя одну. Я…
— Ты двинешь в столицу и найдёшь там тэйру Мишару. Она даст тебе рекомендации, а может, и на службу примет. А я тебя там найду, хорошо?!
Внутренняя борьба отразилась на лице юноши, он не хотел отпускать её одну, и этому сопротивлялось его сердце, но разум, этот бесчувственный счетовод, ясно давал понять, что сейчас от него не будет никакого толку и он только задержит их, приближая роковую развязку. Паола провела рукой по заросшей юношеским пушком щеке Хоука:
— Так надо, малыш, и это ведь ненадолго. Ты и соскучиться не успеешь, как мы снова встретимся.
— Я…, — он хотел что-то сказать, но внезапно передумал и молча отвернулся, закусив губу. Коротко кивнул и стал втискиваться в своё логово. Паола тут же уложила несколько ветвей, обильно присыпав всю конструкцию листвой. Отойдя на несколько шагов, она оглядела убежище и осталась довольна результатом. Со стороны рассмотреть что-либо было сложно. Здесь и до них было натоптано лесными хрюшками, так что небольшие манипуляции с перегноем вряд ли привлекли бы внимание сид’дхов. Улыбнувшись, она резко отвернулась и бросилась навстречу погоне. Пробежав несколько сотен метров, она снова повернула назад, но уже бежала другой дорогой, обходя по дуге дуб и спрятавшегося у его корней Хоука.
«Должно сработать!» — билась в её голове мысль, словно пойманная в клетку птица. Иначе конец этой истории будет невесёлым, думала она, петляя между деревьев. Подлесок становился всё реже, а земля всё мягче, и вот вскоре под ногами Паолы зачавкала болотная жижа. Сапоги еще держались, но она настраивала себя, что скоро в них хлынет болотная вода, тина, ряска и лягушки. Упавшие деревья покрылись мхом и лишайникам, и вампирша использовала их как мостки. Вскоре она выскочила на открытое пространство. Лес кончился, и перед вампиршей раскинулись болота. Небольшие открытые участки воды перемежались островками густой зелени, разбавленной камышом и кустами орешника. Посреди всего этого уныния торчали стволы сгнивших и догнивающих деревьев, словно символы проигранной борьбы. Настроение Паолы стало стремительно портиться. Сомнения проникали в её разум, выводя из равновесия извечным вопросом: «А может надо было…»
Вечерело, и над болотом потянулись пряди белёсого отвратительного тумана, в котором вскоре могла бы спрятаться целая армия. Но смотреть себе под ноги стало вдвойне тяжелей. Паола выломала длинную жердь, с помощью которой проверяла путь перед собой. Она знала, что, попав в трясину, не выберется даже и она, а перспектива гнить в богами забытом болоте тысячи лет не вызывала у неё никакого желания. Скорость передвижения резко упала и очень скоро, быстрей даже чем она рассчитывала, до неё донеслись звуки погони. Отмахнувшись от налетевшей мошкары, Паола продолжила двигаться по кочкам, ежеминутно оглядываясь. Пока ей везло, и дорогу она находила легко, и почва была достаточно твёрдой, чтобы не беспокоиться о трясине, но она знала, как обманчив в таких местах кажущийся надёжным путь. Внешний вид болот всегда вводил в заблуждение, и то место, что казалось тебе самым безопасным, может стать твоей могилой.
Жердь была достаточно длинной и прочной, чтобы в случае непредвиденного купания в болоте у вампирши оставались шансы выбраться из трясины. Паола перепрыгнула на казавшуюся ей надёжной кочку, и в этот момент над её головой просвистела стрела, сгинув в плотном тумане. Сид’дхи догнали её! Все сомнения в единый момент были отброшены, осталось только чёткое понимание своих действий. Двигаться медленно, но уверенно. Не оставаться на открытом месте дольше, чем понадобится их лучникам, чтобы взять прицел. Оглянувшись, она сразу поняла, что стреляли практически наугад.
Сколько их собралось на краю болота, она не сосчитала, но никак не меньше двух десятков, не считая их «милых» питомцев. И маг. Среди них точно должен был быть маг, иначе они никогда бы не нашли её в этих лесах, да еще и с такой скоростью. А может и не один. Послышались голоса, и вся масса противников двинулась за ней. Поначалу она рассчитывала укрыться в тумане, но произнесённое магом заклинание озарило болото, придав ему поистине потусторонний облик. Зелёный огонь терзал туман, сжигая его, словно лесной пожар, и в отсветах этого пламени Паола предстала перед врагами первоклассной мишенью. Где-то рядом просвистели еще несколько стрел. Она вдруг поняла, что убивать её издалека не будут, так постреляют, чтоб она занервничала и совершила какую-нибудь глупость. Осознав это, вампирша двинулась дальше, стараясь увлечь за собой как можно больше загонщиков. Чем больше их последует за ней, тем меньше шансов, что кто-то будет отвлекаться на поиск человека.
Спустя еще некоторое время, до слуха Паолы донеслось поспешное хлюпанье воды и перекликающиеся голоса сид’дхов. Они шли за ней широкой цепью, словно древние охотники за своей добычей. Ей это пришлось по нраву: чем шире сеть, тем легче её прорвать. Она слегка ускорила шаг, стремясь отыскать более или менее твёрдую поверхность, чтобы отразить первый натиск и снова ринуться вглубь болот. В конце концов она нашла небольшую площадку из густой травы-пушицы. Поплотнее затянув лямки заплечного мешка, чтобы не мешал в бою, вампирша достала тьягу и залегла, ожидая первого «счастливчика».
Она слышала, как перекликались преследователи, как они говорили и смеялись своим жутким скрежещущим смехом. Неожиданно раздался всплеск, и смех разом прекратился, послышались звуки возни и крики. Приподнявшись так, чтобы оценить происходящее, она увидела, как сбившиеся в кучу сид’дхи пытались вытащить провалившегося по грудь товарища. Тот что-то кричал, размахивая руками и при этом медленно погружаясь. Сгущающиеся сумерки делали спасательную операцию еще более сложной, так как магическое пламя окончательно выдохлось. Неожиданно в голову Паолы пришла отличная, как ей показалось, мысль. Она, словно огромный краб, каких ловят далеко на севере в землях орков и танов, прижимаясь к земле, устремилась навстречу своим врагам.
Потеряв на некоторое время бдительность, сид’дхи упустили её из виду, дав ей возможность подобраться на расстояние, достаточное для прыжка. И вот, подобравшись словно паук, из низкого приседа она взвилась в прыжке и приземлилась на спину первого из преследователей. Оставив его, заливающего кровью из вспоротого горла окрестную растительность, она атаковала оставшихся. Всего на небольшом пятачке оказалось пятеро сид’дхов, включая тонущего. Краткий звон стали и крики раненых разнеслись далеко над болотами, но очень быстро стихли. Обескровив последнего, Паола склонилась над водной гладью, но о присутствии воина говорила лишь россыпь весёлых пузырьков на поверхности воды.
Покачав головой, Паола всё с той же предельной концентрацией двинулась назад, буквально затылком ощущая на себе чей-то тяжёлый взгляд. Тем временем, несмотря на скоротечность схватки, к ней со всех сторон стягивались остальные охотники, кроме них она успела насчитать еще пятерых кроковолков. А ведь и маг был где-то там. Не успела она подумать о нём, как рядом с ней прошелестела короткая молния гнилостного зеленого цвета, на миг ослепив её. А следом пропели свою смертоносную мелодию еще с полдюжины. Плюхнувшись на живот, Паола, как ящерица, поползла обратно на присмотренный пятачок.
С хмурых небес ударила излюбленная разветвлённая молния, осветив всё вокруг, и тут же ей стали вторить стрелы. Лучников Паола не видела, и это было опасно, но сгустившиеся сумерки делали дальнейшую стрельбу неэффективной. Небо, затянутое пологом тяжёлых туч, не пропускало лунный свет, погружая Зидию в почти полный мрак. А двигаться ночью по болоту было равносильно смертному приговору. Это понимала и вампирша, это понимали и сид’дхи. Их командир видимо отдал какой-то приказ, потому что преследование прекратилось. И даже кроковолков не пустили ей вслед на удачу, что скорее всего сделали бы при свете дня, -это значило, что они берегли ресурсы. Но и Паола не могла продолжать движение, несмотря на наличие ночного зрения, которое в этот раз было бессильно помочь ей выбрать правильный путь. Пришлось осваиваться на маленьком пятачке мокрой растительности.
Ночью болото жило своей особой жизнью. Вампирша слышала какое-то бормотанье, чавканье и еще массу непонятных и в большинстве своём непривычных звуков. Невидимая птица издавала совершенно замогильные стоны, доносившиеся, казалось, со всех сторон. Ей тут же вторил далёкий волчий вой. Иногда болото «дышало», и тогда на поверхность вырывались пузырьки газа, распространяя вокруг абсолютно невыносимое зловоние.
Не сомкнувшая за ночь глаз, Паола решила тронуться в путь, едва станет светать, надеясь в предутреннем тумане скрыться от преследования. Но её плану не суждено было воплотиться, так как невидимые лучники по-прежнему держали болото под прицелом, и, едва она приподнялась, над её головой тут же незамедлительно прошелестела пара стрел. А затем раздалась команда, и вперёд устремились кроковолки, с животной интуицией обходя опасные места. Почему их не спустили вчера? Она не понимала, да и не стала ломать голову. Сражаться с сид’дхскими зверушками лёжа будет стоить ей жизни, и это ясно понимал не видимый пока командир охотников. Едва дёрнувшись в сторону, Паола чудом избежала соприкосновения со стрелой и вынуждена была вновь рухнуть в мокрую траву. Её прижали очень грамотно, как самоуверенного неофита, а не охотницу с многолетним опытом ведения войны.
Первая тварь ринулась на неё справа, поднимая брызги болотной воды, распахнув пасть так, что она казалась бездонной. Призванные Когти встретили кроковолка в воздухе, практически обрубив ему передние лапы. Тварь рухнула, издавая оглушительные вопли боли. А следом с обоих боков уже взмывали вверх её товарки. Паола приняла первую на выставленные когти, прикрываясь ею от лучников, но нового шелеста стрел не последовало. То ли не смогли вовремя прицелиться, то ли мешала, туша кроковолка, но это дало возможность вампирше встретить в прыжке третью тварь. Однако это был отвлекающий манёвр, позволивший сид’дхам подойти почти вплотную к её уже теперь ненадёжному островку. Первым шёл высокий воин с отливающими небесной лазурью волосами. Подобных ему Паола еще не встречала и была несказанно удивлена. Правда, её удивление длилось недолго, ровно до того момента, как длинный меч благородной стали устремился в её сторону с извечной жаждой чужой крови.
Следом за ним двигался и весь отряд. Вампирша не видела только лучников и колдуна, и это не могло не нервировать ее. Но это волнение быстро отошло на второй план, когда на неё со всех сторон бросились враги и два оставшихся в живых кроковолка. Отразив несколько выпадов, Паола решительно атаковала командира и неожиданно для всех оторвалась от преследователей, сделав два быстрых шага, она перепрыгнула на кажущийся надёжным участок растительности. Почва под её ногами заходила ходуном и вампирша снова прыгнула, на этот раз ближе к берёзе, что обломленным клыком смотрела в мрачное небо. Здесь земля была твёрже, хотя испытывать её на прочность вампирша не желала.
Подняв тучи брызг, преследователи устремились за ней. Паолу сильно беспокоило отсутствие лучников и колдуна. Где они? Что за магия скрывает их от её взора? Неожиданно длинная ветвистая молния соткалась буквально из ниоткуда и вмиг опутала её руки. Мощь магической энергии ударила по её нервам, причинив немыслимую боль. Паола закричала, выпуская из руки тьягу, которая с тихим плеском ушла в воду. Пока её тело билось в конвульсиях, сид’дхи окружили островок с березой. Один из них вытащил запутавшуюся в переплетении трав тьягу, показывая товарищам свой трофей. Шлёпая по воде кривыми лапами, к ней приблизились кроковолки, рыча и скаля свои уродливые морды. Она успела насчитать шестерых сид’дхов вместе с их командиром.
Паола понимала, что скорее всего — это конец. Они заберут кристалл и её голову в качестве почётного трофея, чтобы выставить где-нибудь на всеобщее обозрение. Она видела смеющиеся лица сквозь пелену боли, силясь разорвать магические путы, но безрезультатно. С магией может справиться только магия, а никак не сила, пускай даже и вампирская. Сид’дхов безмерно забавляли её попытки освободиться от паутины молний, и они вовремя не отреагировали, когда молнии внезапно пропали, рассыпавшись зеленью брызг по примятой траве. Этому явлению не было объяснений, и охотники оглядывались в поисках.
И вот со стороны леса вышла знакомая фигура, сжимавшая в одной руке двуручный меч, а в другой заросшую украшенными дредами голову колдуна.
— Эй! – Крикнул Хоук, а это был именно он. – Держите!
Голова полетела и, перевернувшись в воздухе несколько раз, упала в заросли высокой травы. Сид’дхи разразились дикими воплями, разом позабыв о корчащейся у их ног вампирше, и, потрясая оружием, бросились к человеку. Но в этот миг болото наконец проявило свой коварный характер. Несколько провалились в ямы, еще пара увязла. Яростные крики полетели в небеса, призывая гнев богов на злосчастное болото. Оставшийся с Паолой один на один командир ударом ноги сбросил её со спасительного островка. Еще не пришедшая в себя после пытки молниями, она слабо барахталась, пытаясь выбраться из неглубокой на вид лужи, но где-то на краю сознания вдруг забрезжила страшная мысль, что она попала в топь. Сколько бы усилий она ни прилагала, коварное природное существо медленно втягивало её в себя.
Паола попыталась успокоиться и перестала барахтаться. До спасительных кустов было рукой подать, но все её усилия пропадали втуне. Над болотом нёсся отчаянный перезвон клинков. Боясь вызвать новую конвульсию трясины, в которую угодила, Паола приподняла голову, пытаясь разглядеть, что происходит. А происходило следующее: Хоук отбивался на самом краю болота, на той тонкой линии, что отделяла его от неизбежности вляпаться в такую же ловушку, в какой находилась вампирша. Он нарушил их план и последовал за ней, попутно прирезав колдуна сид’дхов. Привлечённые новым противником, сид’дхи на время забыли о вампирше, трезво рассудив, что из трясины она уж точно никуда не денется.
Но Паола не оставляла надежды выкарабкаться из объятий липкой смерти и осторожно тянулась к спасительному островку суши. Она отдавала себе отчёт, что мальчишка долго не продержится. Либо она найдёт возможность выбраться и атаковать, либо его возьмут в кольцо и прирежут у неё на глазах. Время шло, а звон стали не стихал. Паола уже не следила за боем, все свои силы направив на попытку освободиться. В ушах стучали десятки молоточков, кровь пульсировала в венах с силой горной реки, но на каждое движение вперед трясина отвечала столь же могучей тягой назад. Впервые в своей жизни вампирша почувствовала страх. Страх столь же могучий, как и чувство неисполненного долга перед кланом.
Интенсивность боя изменилась. Если бы Паола смогла увидеть происходящее, она бы сильно удивилась. Хоук, вопреки ожиданиям сид’дхов, не стал ввязываться в заранее обречённый бой, а сместился, не давая себя прижать себя к кромке воды. Отбив атаку двух наседавших на него охотников, он неожиданно перепрыгнул короткий рукав стоячей воды и в несколько прыжков оказался на островке со сломанной березой.
— Паола! Держись! – он хотел протянуть ей руку, но вдруг сзади раздался рык и сильный всплеск. Кто-то мчался к нему, желая остановить. Перехватив меч другой рукой, юноша развернулся, чтобы встретить опасность лицом к лицу. Это был командир сид’дхов с искажённым яростью лицом. Он взвился в высоком прыжке, занося над головой свой меч. Хоук, вынужденный остаться на месте из-за ограниченного пространства, поднял двуручник в защитное положение, держась второй рукой за не заточенную часть лезвия. Сила удара, помноженная на инерцию, вдавила его ноги в болотистую почву. Он сдвинул клинок вбок, чтобы снизить силу давления, и контратаковал напавшего, саданув его в лицо крылом гарды. Взбешённый сид’дх успел отдёрнуть голову и удар, который наверняка бы проломил висок, лишь рассёк скулу, обнажив кость.
И пока командир охотников приходил в себя, Хоук ударил его навершием рукояти в солнечное сплетение. Обиженно всхлипнув, сид’дх сделал шаг назад, сгибаясь пополам, чем и воспользовался юноша, обрушив на спину завершающий удар. Командир без звука рухнул в воду, и его тут же прибрало к рукам ненасытное болото. Оставшиеся без командира сид’дхи были растеряны, а Хоук рванул на помощь вампирше, уже погрузившейся в трясину по ключицы. Сначала он хотел протянуть ей двуручник, но быстро отказался от этой идеи, так как ненадёжный островок растительности под ногами не давал ему возможности упереться ногами, к тому же трясина так просто бы и не отпустила предназначенную ей жертву. Он бросил на Паолу взгляд, полный неведомой ей грусти, и одним мощным движением вонзил меч возле корней берёзы. Налегая всем весом, он намертво вогнал его и, используя как якорь, потянулся к ней. У них был только один шанс, и оба это понимали. Преодолевая сопротивление трясины, Паола наконец выпростала одну руку, схватившись за запястье юноши, стала вытягивать себя из липких объятий смерти.
— Давай! – закричал Хоук, напрягая все мышцы. – Тяни! Скорей!
Он боялся, что ненадёжная почва не выдержит, и он соскользнет к барахтавшейся и абсолютно беспомощной вампирше. Болото сдалось под сдвоенными усилиями и постепенно отпустило свою жертву. Лицо юноши, испачканное землей и грязью, осветила улыбка:
— Скорей, Па…, — но в этот момент с жутким треском его грудь пронзило лезвие сид’дхского меча. Из открытого рта хлынула кровь, но рука, держащая Паолу, только крепче сжалась.
— Скорей, — прошептали его губы, в которых не осталось ни кровинки. Лезвие, не останавливаясь, продвинулось вперёд, и сид’дх с наслаждением провернул клинок, расширяя рану.
Никогда еще в жизни Паола не испытывала такой горечи и ярости одновременно. Казалось, безумие захлестнуло её окончательно, придав так необходимые сейчас силы. По сути Хоук продолжал тянуть её, будучи мёртвым, и, наконец, с противным чавком трясина выпустила её из своих объятий. С бешеными глазами она бросилась на убийцу мальчишки, полосуя его когтями. Глаза застилала кровавая пелена. Задвинув разум на задворки сознания, она выплеснула наружу так долго сдерживаемое яростное безумие. Когда Паола пришла в себя, всё было кончено. Болото медленно, как гурман, поглощало остатки сид’дхского отряда. На изрядно истоптанном островке осталась только она и умерший юноша. Стараясь не тревожить ужасную рану, вампирша извлекла меч, хотя понимала, что Хоуку уже всё равно. Отбросив орудие убийства в трясину, она склонилась над ним, называя по имени. Невидящие глаза неподвижно смотрели в затянутое тучами небо.
Она не замечала, как по её измазанным тиной щекам прокладывают две дорожки горячие злые слёзы. Вселенная оплакивала потерю вместе с ней: с неба хлынули потоки воды, омывая лицо юноши от крови и грязи. Сколько она так сидела, положив голову человека, отдавшего за неё жизнь, на колени, она не знала. Но когда оцепенение ушло, на небосклоне уже горели первые звёзды. Встав с колен, Паола огляделась. Рукоять тьяги по-прежнему лежала там, где её нашел один из сид’дхов. Подобрав оружие, она вернулась к телу Хоука. Хоронить его согласно обычаям, не было возможности, а тащить на себе через трясину бессмысленно и глупо. Огонь развести также не представлялось возможным, поэтому вампирша попросила прощения у духа юноши, вытащила меч из земли и вложила его в сложенные на груди руки Хоука. Проведя напоследок рукой по его щеке, она отвернулась и зашагала прочь, сопровождаемая лунным светом, осознавая, что руку подать ей больше некому.
© Денис Пылев, 2017 год
