Оставив позади город гулей, отряд вампиров продолжил движение к поверхности. Судя по всему, их противники здорово проредили местных обитателей, так что никаких больше непредвиденных задержек в пути не возникало. Припасы начали подходить к концу, и командам разведчиков были даны указания по возможности пополнить рацион свежим мясом. Хотя, если честно, Линдорин представить себе не мог, откуда здесь мясо. Но так как реакция ит’хор на слова Феодосия была спокойной, то и эльф решил принять данное утверждение как данность. Только сейчас, находясь в каменном мешке, как иногда сам именовал эти пещеры, советник понял, как соскучился за свежей зеленью, неторопливым говором деревьев и журчанием лесного родника. Все это теперь казалось столь важным, что желание поскорей очутиться на поверхности больно резануло по его сознанию.
— Опять загрустил, эльф?! – окликнул его неугомонный Транн. – Поверь, никто из нас не упивается пребыванием в этой братской могиле. Разве что Риция.
— Нарываешься?
— Нет, просто констатирую свершившийся факт! – Зигер будто специально поддел вампиршу, словно желая увидеть ее реакцию. Исключительно из научного интереса. – Просто по тебе никогда не узнаешь – весело тебе или ты грустишь. Вот из-за этого и произрастает столько недомолвок.
Линдорин, успевший оценить боевые качества вампирши, невольно втянул голову в плечи в ожидании немедленной смерти. Которой, к счастью, так и не последовало. Неожиданно Риция засмеялась, негромко, но так заразительно, что и стоящие поблизости заулыбались.
— Твоя правда, Транн, – произнесла она через некоторое время, – смеюсь я нечасто. Но и поводов для веселья было не так много за последние годы. Поэтому я допускаю такую возможность. Рычать и кусаться мне много проще чем, скажем, тебе. Но я не оставляю попыток встретить в своей жизни настоящее чудо.
— Значит, не оставляешь?! – вновь поддел ее Зигер Транн
— Не оставляю.
— И мы можем рассчитывать на то, что, встретив такого мужчину, ты станешь излучать в разные стороны лучи света, касаясь которых, мы все приобщимся к твоей мудрости.
— Обещаю, что к вновь приобретенной мудрости, ты, Транн приобщишься первым.
За разговорами незаметно пролетало время, но как-то нехотя, словно здесь, внизу, оно уподоблялось реке. Было таким неспешным, но в то же время несокрушимым, неостановимым. Отряд двигался как единый организм, ведомый Владыкой и Феодосием. И сейчас, перейдя некий внутренний рубеж, многие стали вслух обсуждать варианты, куда выведут их эти подземные ходы. Некоторые ставили на земли кентавров, некоторые – на Султанат. Третьи вообще называли другие материки. Но все сходились в одном – война не окончена и те силы, что согнали их с давно насиженных мест, проявят себя, как только ит’хор поднимутся к столь нелюбимому солнцу. Про сид’дхов за это время никто не вспоминал, переключившись на более насущные проблемы, хотя советнику могло так просто казаться. Обратившись со своими мыслями к Владыке, эльф получил более чем сдержанный ответ, который значил буквально следующее: всем, кто не силен в географии, предлагалось пройти ускоренный курс. Другими словами, никаких сид’дхов быть в тех местах не должно.
Последняя весточка от Паолы, найденная в одном из схронов клана, проливала свет на многие вопросы, но не на все. Так были непонятны мотивы и цели захватчиков, а союз с исчадиями вообще выходил за пределы разума. Владыка высказался по этому вопросу весьма сдержанно, осторожно предположив, что имеют место манипуляции, скрытые от глаз простых обывателей. Как со стороны правящей верхушки сид’дхов, так и со стороны самих исчадий. Обе стороны также могли использовать друг друга втемную. Но, кроме всего прочего, становилось ясно, что силы, замешанные во всей этой истории, намного превосходили возможности клана. Поэтому перед Моргензом вставал очень непростой вопрос о дальнейших действиях. Вывести вампиров из подземелий казалось теперь несущественной проблемой. Там стоило на первых порах бояться лишь солнца, так как Владыка был уверен, что где бы они ни вышли на поверхность, это будет вне досягаемости их врагов. Время покажет, как же он ошибался.
Пока же отряд двигался, делая короткие остановки на отдых. Однако уже начинали проявляться первые признаки Голода. И если в ближайшую пару дней они не получат доступ к свежей крови, контролировать своих сородичей станет намного сложнее. Иногда, оставаясь со своими мыслями один на один, Моргенз представлял, что было бы, если б у них отсутствовала эта зависимость от крови. Были бы они теми, кем являлись или превратились в кого-нибудь вроде последышей…
Раздавшийся свист одного из дозорных вырвал Владыку из царства дум и помыслов. Сигнал говорил о том, что требуется его внимание, а это значит они наткнулись на что-то не поддающееся логичному решению. Моргенз поспешил в начало колонны идущих неспешным шагом ит’хор. Прибывший разведчик выглядел растерянным, что с вампирами случалось крайне редко.
— Владыка! – он опустился на одно колено и, поднявшись, взглянул прямо в глаза главы клана. – Вам нужно взглянуть. Немедленно!
Голос молодого мужчины дрожал, что можно было бы списать на растерянность или же страх, если бы вампиры обладали этими качествами.
— Что случилось, Калбет? – сохраняя спокойствие, спросил Моргенз.
— Вам лучше все увидеть своими глазами, – вновь настоял разведчик. Чувствуя смутную тревогу, Моргенз двинулся за воином, в чьей смелости и умении трезво оценивать ситуацию никогда не сомневался. Дорога вела в один из коридоров, прорубленных в самом теле скалы, стены которого спустя некоторое время стали испускать почти невидимое глазу свечение. И чем дальше уходили по нему следопыты, тем интенсивнее оно становилось. Наметанным глазом Владыка заметил все те же примеры наскальной живописи минувших эпох, с чьим современником они недавно схлестнулись в битве. Обилие насилия начинало утомлять даже никогда не упускавшего повода пустить его в ход вампира.
— Ты это хотел мне показать, Калбет?! – тихо спросил Владыка.
— Нет, мой господин, – покачал тот в ответ головой. – Немного терпения и вот…
Разведчик шагнул в сторону, давая возможность Моргензу войти в небольшую залу, напоминавшую нераскрытый бутон какого-то цветка. Стены были выполнены в виде лепестков, а на месте венчика красовался колодец, из которого тянуло немного странным для этого места запахом.
— Дай мне больше огня, – попросил Владыка, уже чувствуя холодок, пробежавший по его спине. Чувство тревоги забило в набат, но видимых причин для опасений не было, и поэтому он подошел к колодцу. Калбет обнаружил светильники, в которых, правда, давным-давно закончилось масло. Однако проведя по одному из них факелом, он с удивленным возгласом отпрянул. Светильник зажегся, но пламя в нем переливалось всеми оттенками синего.
— Что это такое, Владыка?! – удивленно спросил разведчик, поворачиваясь к своему господину.
— Не знаю, но мне это не нравится. Иди приведи сюда Феодосия и эльфа. И захвати еще факелов.
— Я вас не оставлю здесь одного, повелитель, – заупрямился ит’хор.
— Со мной ничего не случится, – отмахнулся Моргенз, но, подумав, решил смягчить свой тон. – Ты же быстро обернешься, так что не о чем волноваться.
Все еще обуреваемый сомнениями, Калбет выскочил в коридор, приведший их в эту странную комнату и, не таясь, бросился бежать. Владыка тем временем подошел к колодцу и с осторожностью заглянул в него. Он ощутил толчок теплого и так приятно пахнущего воздуха, а затем в его голове взорвались сотни фейерверков и, кажется, он стал падать. В его голове роились десятки видений прошлого, будущего и настоящего. Смешиваясь и переплетаясь в жуткий по своему содержанию коктейль. Он видел различные варианты его будущего, но все они заканчивались безумной фантасмагорией смертей. Он видел кровавую вакханалию, устроенную по его приказу в людских городах неизвестными ему тварями, в которых он с огромным трудом узнал своих подданных ит’хор.
Но если бы на этом все закончилось, то Моргенз принял бы эти видения за обычный кошмар, который рассеивается, как только спящий открывает глаза. Вопреки всему видения стали еще безумнее и кровавей. Теперь рядом с ним постоянно находилось какое-то странное существо, прекрасное и отталкивающе-ужасное одновременно, которое, словно опытный дирижер, руководило этими бесчинствами. Владыка попытался проснуться и не смог открыть глаза, словно кто-то сшил ему веки грубыми черными нитками. Он попытался закричать и обнаружил, что лишился рта. Странные отталкивающего вида твари, скалясь и пританцовывая, водили вокруг него хоровод, словно огромная змея, с каждым припевом сужая смертельное кольцо. Захрипев от натуги, Моргенз попытался изгнать эти ужасы из своей головы, но потерпел поражение. В голове грянул нестройный хор голосов, вопивших на все лады его имя. Существа, напоминавшие гулей, волокли к нему цепи с мерзкого вида крючьями, с которых свисали клочья кожи и мяса предыдущих жертв.
И вдруг в разгар этого кошмара лица Владыки, располосованного и изуродованного, коснулся нежный прохладный ветерок, принесший непонятные в первое мгновение, хотя и очень простые, слова: «Держись, Мор! Сейчас мы тебя вытащим!» Холодок принес кратковременное облегчение, хотя смысл услышанного оказался для него непонятым. Он балансировал еще некоторое время на самом краю сознания и когда уже собирался скатиться в самую пучину безумия, прямо в его мозгу раздался голос, который оказался настолько раздражающим, что пришлось открыть глаза.
— Ох-ох-ох, ну и напугал ты нас! – произнес первым делом Феодосий, когда Владыка перестал стонать, потом мычать и, затихнув, открыл глаза. – Мы уже думали, что это никогда не прекратится!
Когда перед глазами перестали мелькать искры размером с дом, он увидел, что рядом с ним на коленях сидят Феодосий, Линдорин и Калбет, державший в руках факел, горящий обычным пламенем.
— Что со мной произошло?! – простонал Моргенз, попытавшись сесть, но накативший приступ тошноты уложил его обратно на пол. Затылком он почувствовал чьи-то вещи или сумку. В таком положении можно было и отдохнуть, решил он про себя и снова приоткрыл глаза.
— Калбет нашел меня очень быстро, и мы сразу бросились к тебе, мой друг, – произнес седовласый вампир, – затем к нам присоединился эльф, и тут мы услышали твои вопли.
— Я кричал?!
— Как обезумевший лесной тролль, Мор. Ты вопил на все голоса, да еще и на каком-то странном языке. Я и не думал, что ты знаешь такой. Никогда раньше ничего подобного не слышал. Кстати, а что это за запах такой знакомый? – потянув носом, вдруг спросил он.
— Мне кажется, это миндаль. Да! Точно, миндаль! – воскликнул Линдорин, чьи золотистые глаза сверкали в бликах пламени. – А что?!
— В последнем послании Паола что-то писала о миндале, – наморщил лоб Феодосий. – Нет, вылетело из головы. Ты помнишь, Мор?!
— Помню. Но мне хочется сразу же забыть это. Этот запах исходит от исчадий. А значит, это они так меня обработали! – Владыка нахмурился и отодвинулся от колодца.
Феодосий выругался, но Линдорин глядел вопросительно и тот пояснил.
— В наше время этих тварей на Зидии почти никто и никогда не встречал. Вроде как затаились они на время. А вот едва в наш мир ступила нога последыша, то эти существа прямо-таки оживились. И особенно теперь, когда сид’дхи начали свой гамбит. Но я ума не приложу, что это за место и почему здесь пахнет этими тварями! – закончил он свой рассказ.
— Предлагаю проверить одну теорию! – оживился Моргенз и, взяв из рук Калбета факел, бросил его в колодец. – Заодно узнаем, насколько он глубок.
Четыре головы склонились над колодцем, провожая взглядами падение огненной птички. Наконец, пролетев изрядное расстояние, факел канул в небытие. А вместо него во тьме колодца стали зажигаться огненные точки. Опытные бойцы ит’хор сразу поняли, в чем дело, а вот эльфу пришлось объяснять.
— Что будем делать?! – спросил Линдорин неожиданно севшим голосом.
— Калбет, принеси, будь добр, из моего мешка клепсидру.
— Последнюю, Владыка?!
— О, да! А мы с вами задержим их здесь, друзья мои! – с этими словами Моргенз потянул из ножен меч.
Легкий ветерок, словно герольд перед битвой, принес с собой сладковатый запах разложения, будто предвестника грядущих смертей. Затем протяжный вой ударил по ушам, оглушая. Стремясь, по-видимому, отогнать жертв от края колодца, отбрасывая их в сторону, как осеннюю листву. Вампиры ощетинились оружием и Когтями. До Линдорина долетали звуки переклички оставшихся в пещере ит’хор, скоро здесь соберется весь клан. Это несколько успокаивало, но в целом ситуация грозила выйти из-под контроля, и советник Темного Дома обвел взглядом ощерившихся и готовых к смертельной схватке вампиров. Ему всего на миг показалось, что он постиг предназначение вампиров в этом мире. Это чистая и ничем не замутненная готовность броситься в битву. С кем?! Да все равно! В блеске их глаз виделся ему тот сакральный огонь, что спалил бы дотла любого из последышей. Огонь беззаветной веры в своего лидера и цели, за которую они сражались и выживали многие столетия в этих жутких подвалах и катакомбах без малейшего просвета надежды. И вот надежда явила себя, подала знак, и они доверились ей. Точнее, той, которую звали Паолой. А за нее были готовы умирать и балагур Зигер Транн, и степенный рассудительный Феодосий, а возможно, и сам Владыка.
А затем из колодца вырвались кошмары, и эльф забыл о своих размышлениях, полностью сосредоточившись на битве. Среди существ, проникших в пещеру, не было ни одного похожего, но все они вышли, словно из мастерской безумного скульптора. Гипертрофированные мышцы, изломанные гротескные тела и абсолютный неутолимый голод в глазах, заполненных тьмой. Эти твари были созданы лишь для разрушения, что так соответствовало их миру. Не размышляя ни секунды, исчадия пошли в атаку. А из колодца лезли все новые и новые твари. Сталь неплохо справлялась с задачей по уничтожению столь необычного противника, но долго так везти им не могло. Еще чуть-чуть и их просто сомнут числом. Вампиры понимали это не хуже советника и, как только в начале коридора показался мчащийся Калбет, оружие вампиров, словно ожившая стальная змея, бросилось вперед. Шаг за шагом они оттеснили исчадий обратно к колодцу, но в этот миг битва снова сменила свой ритм, а удача решила поддержать и другую сторону.
Из глубин колодца раздался рык кого-то крупного, кого-то размером с дом, судя по тому, как содрогнулись стены. Исчадия ответили недружным ревом и инстинктивно подались назад. Это оказалось полной неожиданностью для ит’хор, так как они привыкли видеть совершенно обратное действие при сигналах прибывшего подкрепления. Но когда огромные кисти с омерзительными когтями появились над краями колодца, дрогнули, казалось, даже самые стойкие из вампиров. Словно смакуя свое появление, невидимое пока чудовище нарочито медленно поднималось из неведомых глубин. В это мгновение руки Владыки коснулся холодный бок клепсидры, вложенный разведчиком. Активировав руну на верхней крышке, Моргенз бросился вперед и, разбросав в разные стороны первый ряд исчадий, пробился к колодцу. Он почувствовал сквозь кожу перчаток, как нагревалась клепсидра и метнул опасное изобретение прямо в морду настоящего ужаса, чьи совершенно черные глаза без зрачков, казалось, заглянули прямо ему в душу.
Вырвавшаяся огненная мощь отбросила Моргенза далеко в сторону, выбив воздух из легких. На миг он потерял сознание, но, придя в себя, лишний раз подивился разрушительной силе своего детища. Края колодца обвалились, камень вокруг провала светился алым, медленно отдавая жар, исторгнутый алхимической жидкостью. Исчадия большей частью были разорваны и теперь исчезали из этого мира, оставляя после себя жирные кляксы. На первый взгляд из ит’хор не пострадал никто, разве что синяков и ушибов прибавилось многократно, не избежав и самого Владыку.
Со стонами и руганью собирались вампиры, стараясь оказывать друг другу посильную помощь.
— Что это была за тварь, Мор?! – первым озвучил витавший в воздухе вопрос Феодосий, тяжело опираясь на плечо другого воина.
— Не знаю, – покачал головой Владыка. – Никогда подобного не видел и, надеюсь, больше никогда не увижу. Мы никогда с таким не сталкивались.
— Да и двери в Бездну никто из нас не распахивал так широко, – буркнул седоволосый. – Но последышам все неймется.
— Ты невнимательно читал, что написала нам Паола, старый друг. Людишкам такое не под силу, это все сид’дхи. Их совокупной мощи должно было бы хватить и не на подобное, но если глупцы решили поиграть с отродьями царства ужасов, этому миру наступит конец быстрей, чем мы выберемся из этих проклятых пещер!
— Интересно, чья это была идея спуститься сюда?! – с усмешкой спросил Зигер Транн, внимательно слушавший весь разговор. Его поддержали дружным смехом собравшиеся вокруг выжившие и те, кто прибежал после взрыва. Громче всех смеялся сам Владыка.
Наконец, когда в подземельях вновь установилась тишина, голос подал советник:
— Было бы интересно узнать, сколько нам еще брести до поверхности? И самый главный вопрос: что здесь делали эти мерзости?!
Все снова посмотрели на своего повелителя. Моргенз тяжело опустился на камень и все как по команде тут же приняли сидячее положение, кроме двух часовых, которых Феодосий кивком головы отправил в два оставшихся коридора. Воины без слов обнажили клинки и двинулись в темноту.
— Пришло время кое-что прояснить, – выдержав короткую паузу, произнес Владыка. – Вы все знаете, что наш друг советник едва-едва успел предупредить нас о готовящемся истреблении, и мы скрылись в подземельях Синкраэталь. Все вы так же знаете, что Паола отправилась с миссией, важность которой для нас невозможно даже представить. Наша посланница оставила письмо в тайном месте, которое мы обнаружили незадолго до визита сид’дхов в наше прибежище. Паола написала, что сид’дхи и призвали исчадий на Зидию, чтобы смести последышей и занять их место.
— Поделом им! – Вскричала Риция, вскочив на ноги. – Пускай захлебнутся собственной кровью. Пускай они… – вампирша выпустила Когти, даже не заметив этого. Но реакция остальных, отшатнувшихся от нее, подействовала отрезвляюще. Девушка убрала свое оружие и, закрыв лицо руками, опустилась на пол. К ней тут же подсели другие вампирши, нашептывая что-то успокаивающее.
— Мы должны понимать, – спокойно, будто ничего и не было, продолжил Владыка, с теплотой глядя на содрогающиеся плечи Риции, – что подобный расклад делает наше существование совершенно невозможным. Паола писала о целых городах, принесенных в жертву, чтобы открыть порталы в их проклятое измерение. Она со своим человеческим помощником смогла в последний момент предотвратить одно такое. Но были еще города, полностью преданные огню, и исчадия уже вонзили клыки в горло Айринской империи. Они теперь повсюду и визит в обитель темных эльфов лишнее тому подтверждение. Сначала они устранят последышей, а затем и все остальные народы и расы.
Вампиры зашумели, осмысливая услышанное, но точку в спорах неожиданно поставил Транн.
— А что с миссией Паолы?! И что это за человеческий помощник?!
— Она встала на след Кристалла, – просто сказал Моргенз. Ответом ему была гробовая тишина, которую нарушали только всхлипывания Риции, но и та почти сразу же смолкла, пораженная известием.
— Значит, для нас не все еще потеряно? – спросила она с недоверием.
— Видимо, да. – Ответил Моргенз грасс Ит’хор, обведя взглядом собравшийся отряд. – Мы выстоим, несмотря ни на что! Выстоим!

© Денис Пылев