Едва отправившись в путь, Паола вынуждена была начать их маршрут с ребуса. Син’краэталь был рядом, и прямо-таки звал её вернуться домой. Но неподалёку от Квесали она спрятала большую часть вещей, так необходимых сейчас. Снова соваться в логово змей было неправильно, и Паола решилась всё-таки посетить земли клана перед предстоящей бурей. Но что делать с мальчишкой, она не представляла. Хотя улыбнулась при мысли о том, как его увидит Зигер Транн. После коротких дебатов по поводу дальнейшего пути, они свернули в сторону Иль’хашшара. Хоук, еще не отошедший от пережитого, двигался медленно. Её же мысль о скорой встрече буквально переполняла энергией.
Древнее убежище тёмных эльфов встретило их напряжённой тишиной. Что-то было не так. Это чувствовалось в дыхании шаловливого ветра, осторожно касавшегося её чёрных волос, небрежно раскинутых по плечам. И в голосах травы, растущей и засохшей. Стволы могучих дубов, осин и платанов представляли собой сплошную непроходимую стену, пробраться сквозь которую мог только отчаявшийся смельчак. Да и то, до встречи со стрелой эльфийского лучника, стреляющего во всё живое просто из скуки. Поэтому Паола шла несколько впереди, чтобы стражи леса успели её рассмотреть и не утыкать стрелами, как Создатель, дикобраза — иглами.
Трава, видимо, носила те же свойства, что и деревья-великаны. Не пропустить, задержать, ослабить, вымотать. Но Паола была не в духе и как только призвала Когти, так трава стала вести себя примерно, вновь став простым растением.
— Так-то лучше, — буркнула она, оглядываясь на юношу, который переставлял ноги, как заведённый, не глядя по сторонам. – Эй, подтянись! Нас только что заметили. Нужно поздороваться.
Хоук ответил кивком, но смотрел сквозь Паолу. Скорее бы войти под защиту леса, рассуждала она, тогда и привал был бы кстати. Добравшись до первых деревьев без приключений и потерь, она совсем воспрянула духом. Но едва тень от деревьев коснулась её чела, раздался голос, шедший, казалось, отовсюду:
— Ты вернулась домой, сестра Ночи. Но тебе здесь больше не рады. Совет Тёмных домов постановил прекратить давать убежище твоему народу. Теперь вы сами по себе. Ты можешь войти в наш дом последний раз. И держи своего человека подальше от наших деревьев.
Новость была оглушающе дикой. Невероятной! Невозможной! Клан жил на землях тёмных со времён Падения, и Паола не представляла другого места, которое смогла бы назвать домом.
— Спасибо тебе, тёмный брат. Я оповещу своих сородичей, и мы покинем леса Иль’хашшара.
— Тебе следует торопиться, сестра. Времени почти не осталось. Завтрашним утром любой чужак в наших лесах будет объявлен вне закона гостеприимства. И будет убит независимо от обстоятельств. Такова воля Совета.
— То есть, вы не оставляете нам выбора?! – голос вампирши зазвенел от напряжения. Но эльфийский стрелок плевать на это хотел.
— Совет сделал трудный выбор и, надеюсь, вы когда-нибудь простите нас за это. Но и в ваших собственных интересах покинуть Син’краэталь как можно быстрее, Днеходящая. Поторопись. Ты еще сможешь застать своих друзей. Иначе их придётся искать по всей Зидии.
— Что ты пытаешься мне сказать, al’erke[1].
— Ничего больше того, что уже произнес мой никчемный язык. Я не могу ничего тебе рассказать. Но…
Внезапно Паола почувствовала, что собеседник исчез. Не шевельнулся листочек, не скрипнула веточка. Просто присутствие чего-то значимого и властного внезапно пропало. Она обвела пристальным взглядом прилегающие деревья, но ощущение присутствия больше себя не проявило. Хоук, не понявший из краткого разговора ни слова, вопросительно поднял бровь, равнодушно проигнорированную вампиршей. Погружённая в свои мысли, она механически шагала по едва видимой тропе, что как неверный мираж, то появлялась, то пряталась в кусты дрока и заросли папоротника. Прокручивая в голове слова эльфийского разведчика-невидимки, она внезапно поняла страшную правду его послания. «Трудный выбор»! А это может значить только одно – эльфов поставили перед выбором, и они выбрали покой. Но что это за сила, способная угрожать тёмным эльфам в их собственном доме.
— Нужно спешить! – воскликнула она в голос. Но обернувшись и встретившись взглядом с глазами отставшего юноши, она опустила плечи. Да уж… Спеши не спеши, а клан либо ушёл, либо… О втором варианте она старалась не думать.
Дорога предстояла долгая. Паола надеялась за это время привести мысли и знания в порядок. Проходя мимо сребролиста[2], она рассеяно провела рукой по его свисающим листьям и, выругавшись, отдёрнула руку. Листок, по форме напоминавший кинжал, распорол ей кисть. Изрыгая проклятия, Паола ускорила шаг.
— Всё! – раздалось сзади. – Я так больше не могу. Или ты мне сейчас всё объясняешь, или идешь дальше одна.
Паола ответила не сразу.
— Нечего объяснять, — голос её был безжизненней камня. – Они сделали свой ход, и мы снова проиграли. Только теперь по-крупному. Думается мне, — тут она снова сделала паузу, — идти туда нет особого смысла. Он пуст.
— Зачем же…
— Зачем мне туда идти? – спросила вампирша, глядя куда-то вверх, за верхушки деревьев. – Потому что там была моя семья. Потому что там было единственное место на свете, которое я могла назвать домом. Если произошло наихудшее, я хочу предать земле останки. Или отомстить, или умереть. – уже тише добавила она, но Хоук услышал.
— Совсе…, — но Паола уже двинулась в одной ей ведомом направлении. Хоук пожал плечами, поудобней перехватил лямки мешка и припустил следом. А за ними наблюдал скрытый тенями эльфийский страж, с неподдельным сожалением покачавший головой. Князья эльфов всегда принимали верные решения. Такая, по крайней мере, до простых стражей доходила молва. Но были и слухи, за которые жестоко карали. Страж давно уже был не молод и предпочитал помалкивать, просто не участвовать в подобных беседах, за что многие в отряде считали его доносчиком. Но ему и на это было плевать. Он сжал в руке талисман в виде птичьей лапы и прикрыл глаза, молясь.
Два дня путешествия по Иль’хашшару, казалось, должны были отучить юношу удивляться. Но нет. Он также восторженно встречал забавный пучок зелени, словно тот был его давно потерянным родственником. Они видели мерцающие летающие огоньки, что танцевали в воздухе. Он слышал голоса невидимых зверей, чувствовал их поступь, от которой содрогался лес. Однажды они встретили лесного духа, внезапно вышедшего перед ними из чащи. Но чем ближе к своему убежищу подходила Паола, тем темнее становилось ее лицо, а руки непроизвольно сжимались в кулаки. Наконец, к исходу третьего дня, впереди показалась невысокая горная гряда, к одной из вершин которой, словно гнездо ласточек, прилепился замок. То, что он заброшен, было видно даже издалека. Но Паола, словно норовистый конь, пыталась временами сорваться на бег. Однако им понадобилась еще одна ночёвка, чтобы не подходить к замку в сумерках.
— Как поступим завтра? – Хоук, закончивший есть, сыто отдувался. Костёр, который разожгла вампирша, почти не давал дыма, но ярко освещал их бивак. Вампирша ответила не сразу. Юноша, привыкший к разным причудам своей спутницы, на ответе пока не настаивал. Паола, съевшая совсем чуть-чуть, не отрывала взгляда от вершин, словно ждала какого-то сигнала, знака, послания. Но сегодня ночь отказывалась говорить со своей дочерью. Она ответила тогда, когда Хоук уже и не ждал ответа.
— Я пойду первой. Ты за мной след в след. Мало ли что…
И всё. Ни единого слова больше она так и не добавила. Хоук кивнул, больше себе, чем ей, и стал готовиться ко сну.
— Ты спи, малыш, — неожиданно произнесла вампирша, когда он уже прикрыл веки. – Мне сегодня не уснуть. Не сегодня… Не смогу, — шёпотом закончила она. Хоук буркнул нечто невразумительное и, поворочавшись с минуту, уснул.
Утром, едва солнце окрасило верхушки деревьев, Паола растолкала его неожиданно тихо:
— Собирайся, мне кажется, сейчас самое время.
— Как скажешь, — проворчал юноша, спросонья злой на весь мир. Сборы заняли у него полчаса, дожёвывал он свой скромный завтрак уже на ходу, едва успевая за вампиршей. Она всю ночь просидела, почти не шевелясь, уставясь немигающим взглядом на танцующие языки огня. Не выпуская из вида напряжённую спину своей невольной спутницы, юноша поднимался в гору, пытаясь предугадать, какую встречу устроят им в замке.
— Это и есть этот, как его там?!
— Син’краэталь.
— Да.
— Не сказал бы, что здесь кто-то живёт и тем более, может нас ждать.
— На это и был расчёт. Он и должен был быть необитаем с любой стороны, с какой бы на него ни взглянуть. Это убежище, а не загородный дом.
— Хм. Но и такой вариант был бы не плох, согласись, — Хоук улыбнулся, представляя хмурое выражение Паолы, но та неожиданно улыбнулась.
— Ты прав! Было бы неплохо. Мне жутко надоели эти развалины. Но это единственное место, претендующее на звание дома. А такими вещами не разбрасываются.
Сперва юноша решил, что им придётся карабкаться по скалам, но Паола уверенно вела его в самую, казалось, густо заросшую часть колдовского леса. Ежесекундно цепляясь за сучки и ветки, путаясь в траве, Хоук призывал всё своё терпение, чтобы не дать волю эмоциям. И когда уже казалось, что дальше им не сделать ни шагу, вампирша внезапно остановилась, подняв руку:
— Тихо. Теперь нам придется полазать, — отодвинув ветви огромной ели, что, казалось, подпирает небеса, Паола протиснулась в открывшийся лаз. Выдохнув, Хоук снял свой рюкзак, и толкая его перед собой, последовал за ней. Ход неожиданно сразу повел вверх, ступени, которые он нащупал в полной темноте, казались выточенными водой, а не руками че…, кого бы то ни было. Идти стало проще, но приходилось держаться за стены и напрягать слух, чтобы не отставать от вампирши.
— Когда уже закончится эта кишка?! – решил спросить он, стукнувшись коленом еще раз. На что услышал тихий смех:
— Мы уже пришли.
Сделав еще несколько шагов, Хоук попал в подземную пещеру, своды которой уходили в полную тьму. Но он видел и пол, и очертания сталактитов. Когда он открыл было рот, чтобы спросить об этом, то заметил странную зеленую плесень на полу и стенах пещеры. Больше всего она напоминала краску, разлитую нерадивым подмастерьем художника. Испуская лёгкое свечение, плесень словно колыхалась под дуновением ветра. Но ветра в пещере не было.
— Аэдаль, ч-что это за гадость?
— Veru tenebris[3]. Но тебе это ни о чём не скажет. Мы называли этот мох соплями. Знаю, звучит по-детски, но это придумал Зигер Транн. А с ним спорить было бесполезно.
— А кто он, Зигер Транн?
— Очень интересный персонаж, — ухмыльнулась Паола своим воспоминаниям, — но людей не очень жалует. Да и характер тяжёлый, как ни посмотри.
Продолжая разговаривать, Паола вела его по вымытым когда-то водой уступам, всё время забирая вверх. Двигаясь таким образом, они достигли еще одного коридора. И тут Паола ощетинилась, мгновением спустя тьму осветило фиолетовое пламя её Когтей.
— Опасность!
Слишком просто всё получалось, а не должно было бы. Она чувствовала это с того момента, как вошла в подземную пещеру. Инстинкты говорили об опасности, она была где-то рядом, крадущаяся в тенях, преследующая их. Но ничего не случалось, и она решила инстинкты проигнорировать. В темноте коридора тем временем сформировался источник еще большей тьмы, приобретая постепенно человеческую, видимую форму. В ответ, словно передразнивая свет Когтей Паолы, зажглись десятки маленьких красных огоньков. Они колыхались, словно опавшие листья в тёмной осенней воде. Затем, будто сорванные яростным порывом ветра устремились вглубь коридора и вспыхнули, будто маленькие звёзды.
Когда перед глазами перестали плясать пьяные светлячки, Хоук понял, что смотрит на самое необыкновенное существо из всех виденных за свою короткую жизнь. Перед ними в воздухе парила юная девушка с копной чёрных, как у Аэдаль, волос. С тем лишь различием, что волосы наемницы лежали на плечах, а не опутывали хозяйку и не поддерживали её в воздухе. Казалось, эти волосы жили своей, одним лишь им ведомой жизнью. Но дева, не касаясь ногами пола пещеры, глядела на юношу огромными васильковыми глазами и шептала его имя:
— Хоук! О, Хоук! Приди же ко мне…
Этот голос, что раздавался, казалось, прямо в его голове, сводил с ума. В нём слышалось обещание жарких объятий и обладание целым миром, безудержная страсть и безумные мечты, что исполнятся по его велению. Всё, что от него требовалось, опустить оружие и, оставив наёмницу, шагнуть вперёд, к своему бесконечному счастью. Никогда меч не казался ему таким тяжёлым, а рубаха и кожаная куртка — такими тесными. Они сдерживали его, мешали двигаться. Стояли между ним и его величием! Он, словно во сне, стал разжимать пальцы, один за другим и… тут в его голове взорвался фейерверк. Пришёл в себя он на удивление быстро и успел увидеть спину шагнувшей вперёд вампирши.
— Я слышала о таких тварях, как ты, Весталка[4].
Ты всего лишь дворняга в стае безумных тварей. Убирайся!
— О-о, как грубо! Не находишь?! Твоя ручная макака скоро придёт в себя. Тогда я позабавлюсь с вами обоими, прежде, чем разбросать ваши кишки по этим унылым коридорам.
— Ты себя переоцениваешь. – Паола подбоченилась, свысока поглядывая на противницу. В то же время её мозг лихорадочно работал, пытаясь отыскать варианты, как расправиться с мерзким порождением. Что можно было с точностью сказать о тварях с другой стороны, это то, что призвать их легче, чем изгнать обратно. Обычно, даже самый слабый из их армады наносил достаточно урона, прежде чем пасть от руки жрецов Саретиса или достаточного количества стали. Но сейчас Паолу смущали живущие своей собственной жизнью волосы. То, как тварь управлялась с ними, будило неосознанную тревогу.
Она сжала кулаки в неосознанном жесте и мгновением позже уже летела по коридору. Совершенно непредсказуемым образом волосы весталки обратились копьями, под разными углами пытаясь пронзить вампиршу. Так что ей, чтобы не оказаться нашпигованной демоническими волосами, пришлось разом взвинтить скорость. Когти с трудом, но смогли отсечь длинную прядь. В ответ раздалось разъярённое шипение. Исчадие усилило натиск, к волосам добавились когти и клыки, поэтому Паола решила отступить. Первое, что пришло на ум, это обрушить на противницу потолок. Будь это на поверхности, она бы испробовала этот вариант. Но обрушить потолок в пещере означало верную и мучительную смерть.
Хоук, про которого, кажется, забыли, не попытался лезть в узкий коридор, понимая – выйдет оттуда только один. Он видел в полутьме лишь отсветы когтей и искры, рассыпаемые исчадием. Время от времени клацанье когтей сменялось гневными вскриками наёмницы, её противница дралась практически в мёртвой тишине. После еще одного вскрика раздался сухой удар, и из коридора вылетела Аэдаль, приложившись спиной о стену. Но, тряхнув головой, она тут же подобралась и кинулась вновь обратно. Хоук с искренним интересом прислушивался к их бою. Вот раздался треск молнии, и Хоук снова наблюдал короткий полёт, оканчивающийся у противоположной стены. В этот раз вставала она уже не так бодро, хотя и элегантно:
— Проклятая тварь сильней, чем я думала, — сплёвывая кровь, прохрипела вампирша. – Нужно её чем-нибудь отвлечь.
— Я слышу тебя! – Крик отразился от стен пещеры, и из коридора выплыло исчадие. Не касаясь ногами пола, оно буквально парило в воздухе, поддерживаемое своими волосами. – Только не убегай, прошу тебя! Так не хочется бегать за едой.
От её смеха у Хоука отчётливо клацнули зубы. Если он и встречался с чем-то страшней за эти несколько дней, то, видимо, просто не заметил. Он судорожно вцепился в меч, словно ища у него защиты.
— Я чувствую твой страх, малыш, — проворковала весталка. – Он горек на вкус, но приятен глазу. Может, и не убивать тебя сразу?
Но Хоук всё равно воздел меч в боевую позицию, будто приглашая нападать. Демонессе это понравилось, мгновение спустя она уже летела к нему, выставив перед собой иссиня-чёрные когти. Одна из волос-плетей выстрелила в Паолу, отбросив её снова к стене. Видя всё это, юноша, тем не менее, не растерялся. Взмахнув пару раз мечом, он обрушил на исчадие целую лавину ударов, под которой растерянная демонесса едва не была погребена. Но вот, столкнувшись с её плотью, меч отскочил, издав лёгкий дребезжащий звон. Отпрыгнув назад, Хоук обежал полукругом замершего в ожидании ужина исчадия, которое буквально пожирало его глазами.
Внезапно юноша остановился и, развернувшись, едва ли не в прыжке ударил мечом, словно турнирным копьем. Не ожидавшее от смертного такой прыти, исчадие вынуждено будет отступить. Волосы-змеи не успели поймать отчаянный замах юноши. Лезвие двуручника, использованное необычным способом, вошло прямо в центр груди замершей на полушаге демонессы. Рана для неё была не смертельной, но краткой заминкой воспользовалась Паола. Взметнувшись в воздух под потолок низкой пещеры, она всем своим весом обрушилась на спину исчадия, вбивая в него свои Когти.
Конвульсии, охватившие тело медленно опадающей демонессы, были достойны описания в учебнике. Волосы, ведомые последним мыслеимпульсом хозяйки, «выстрелили» в разные стороны, пронзая грудь Хоука и плечо вампирши. Вскрикнув, юноша рухнул навзничь. Тонко зазвенел меч, выпавший из его руки и отлетевший в сторону. Он не видел, как разъяренная вампирша кромсала тело исчадия, разбрызгивая вокруг себя капли слизи, в которую оно постепенно превращалось. Хоуку казалось, что он снова, как в детстве, заболел и его одолевает сухой, саднящий кашель. Только шевелиться больно. Затем, как в бреду, к нему пришёл отец и он понял, что темнота вокруг стала еще гуще. А затем просто потерял сознание.
[1] al’erke (с эльф. – друг)
[2] Сребролист – реликтовый вид деревьев, который нигде, кроме Иль’хашшара, не встречается. Длинные тонкие листья светло-серого цвета издали похожи на посеребрённые. Кора сребролиста обладает целительными свойствами, но их секрет охраняется с особым чаянием.
[3] veru tenebris (с лат. – плевок темноты)
[4] Vestal sanguinem – Кровавая весталка, одни из младших исчадий, описанных в «Liber spawn», за авторством приписываемом безумному астрологу Грашту Венаари. Считались младшими по рангу после суккубов. С которыми их часто путали, пытаясь призвать на службу.
- Скачать книги бесплатно
- Купить книги проекта Дневники Онлайн
