Предисловие автора. Литература абсурда (от лат. absurdus — «нелепый») — особый стиль написания текста, для которого характерны подчёркнутое отсутствие причинно-следственных связей в привычном, линейно-последовательном понимании, гротескная демонстрация нелепых, лишенных высокого смысла сторон повседневности (Википедия). Родоначальником литературы абсурда считается Альбер Камю. Также в России получили известность работы Франца Кафки. Элементы абсурдизма можно найти в произведениях русского классика Салтыкова-Щедрина. Жанр присущ некоторым работам писателей советского времени Хармса и Введенского, осужденных за антисоветскую деятельность. Литература абсурда зарождалась как своеобразная форма протеста против режима и окружающей действительности. Исключением, пожалуй, является «Алиса в Стране чудес» Л.Кэрролла, не теряющая популярности, как у взрослых, так и у детей в течение полутора веков! Из современных произведений рекомендую роман «Наивно. Супер» норвежца Эрленда Лу и легкие и мягкие сказки голландца с русскими корнями Тоона Теллегена. (Мари Лепс)

***

Солнечным летним днем Ася отправилась в магазин. Путь ее лежал через оживленный перекресток с мигающими светофорами и соответствующей разметкой на асфальте. Ася добралась до цели без приключений, а вот на обратном пути с ней произошел престранный случай, что, впрочем, бывало с ней нередко.

Стоило Асе занести ногу над пешеходным переходом, как непонятно откуда она услышала голос:

— На белую становись!

Ася посмотрела под ноги и решила, что голос имеет в виду цвет полосы на переходе. Встала на белую, затем на черную…

— Русским же языком говорю, иди только по белым! – снова взвился раздраженный ее тупостью голос.

Ася повертела головой, но никого не обнаружила. Однако послушно пошла по «зебре», наступая только на белые полосы. Стоило Асе достичь тротуара, как зебра встала, отряхнулась и пошла рядом, цокая копытами по тротуарной плитке.

— Простите, это Вы мне говорили, чтобы я только по белым шла? – уважительно с большой буквы «В» обратилась к зебре Ася.

— А кто же еще? – вопросом ответила зебра, а Ася подумала, что животное, наверное, не очень хорошо воспитано. По крайней мере, Асю учили, что отвечать вопросом на вопрос неприлично.

-Извините, а что Вы имели в виду? – спросила она.

— Полосы, конечно. Ты же это, в конце концов, поняла.

— Не сочтите за труд, объясните, пожалуйста, почему нельзя на черные полосы наступать? – снова до крайности вежливо обратилась Ася к зебре.

— Да что ты заладила: простите-извините, не сочтите за труд, скажите,  пожалуйста; «выкаешь» все время,  ты бы еще реверанс сделала! Я по-простому люблю.  Хочешь поболтать, тогда давай на «ты».

Асю учили, что нельзя говорить на «ты» с незнакомыми, если они не дети. Поэтому она представилась:

— Ася.

— Белая Лошадь, — ответила зебра, чем несказанно Асю удивила. — По мороженому?

— Давай! – как можно проще ответила Ася, и купила два хрустящих рожка фисташкового мороженого у продавца, тележка которого стояла рядом.

Ася и зебра с мороженым устроились прямо на газоне.

– Пр… , — Ася чуть было все не испортила привычным «простите», но вовремя остановилась и спросила без затей: — Почему ты называешь себя Белой Лошадью?

— Потому что я и есть Белая Лошадь.

— Но ты выглядишь совсем как зебра. Какая же ты белая, когда на тебе черные полосочки?

— Да что же ты упрямая такая? Я ведь у тебя паспорт не требую! Мне вот, например, кажется, что ты вовсе не Ася, а самая настоящая Фекла! – начала злиться зебра-лошадь и посередине большой белой полосы у нее на бедре появилась тонкая черная полоска. – Поняла теперь?

— Нет, — честно ответила Ася.

— Когда-то я была прекрасным белым, как ландыш, жеребенком, но кто-то, не помню уже эту неприятную личность,  меня разозлил. Тогда и появилась первая черная полоса. Когда я ее заметила, то очень расстроилась, от этого возникла еще одна. Я испугалась, и третья линия разделила левый бок. Через какое-то время черных полос стало так много, что я больше напоминала зебру. Правда, с длинной белой гривой вид у меня был, мягко говоря, необычный, поэтому я пошла в парикмахерскую. Там гриву коротко остригли и окрасили в черный цвет. После этого я устроилась на работу в «Облавтодор».

— Вот это да! – удивилась Ася. – А почему на черные полосы становиться нельзя?

— Почем я знаю, может это заразно?

— То есть ты меня пожалела? Спасибо! – растрогалась Ася, и купила еще одно мороженое для Белой Лошади, на этот раз клубничное.

— Да ладно, не стоит, — ответила Белая Лошадь, с видимым удовольствием похрустывая вафельным рожком. – Ты мне сразу понравилась. Я вообще, пока на перекрестке лежала, полюбила за людьми наблюдать — стала угадывать, какие у них дома, работа, привычки. Там рядом с переходом большая троллейбусная остановка.

— Ну и что там интересного? – спросила Ася.

— Много чего. Да вот хотя бы, знаешь, чем отличаются автомобилисты от тех, кто пользуется общественным транспортом?

— Это же проще простого: у автомобилиста есть деньги на автомобиль, страховку и бензин, а у пешехода нет.

— Вот именно, что проще простого. Это то, что лежит на поверхности, а вот если копнуть глубже, — в который раз несказанно удивила Асю Белая Лошадь своей неординарностью, — то… можно много всего накопать.

— Например? – спросила Ася и отчего-то представила Белую Лошадь этаким Диогеном с копытами, верхняя часть которого выглядывала из деревянной бочки, стоящей прямо под светофором. Но сама Белая Лошадь видела процесс философствования иначе: продолжая лежать на газоне, она стала рыть яму сильными передними ногами. — Что ты делаешь? – испугалась Ася.

— Я же говорю: «Если копнуть глубже,  то можно много всего накопать», – ответила Белая Лошадь.

— А что ты сказала насчет отличий автомобилистов от пешеходов? – попыталась ее отвлечь от землеройных работ Ася.

— Ах, да. Это только кажется, что дело в деньгах. Когда садишься за руль, возникает ответственность: теперь ты сам отвечаешь за свою жизнь. А еще за жизни пешеходов, которых ты можешь сбить, других автомобилистов и пассажиров, если ты их берешь. Как говорится, взялся за гуж – дорожных правил не нарушь, — без запинки процитировала неизвестную Асе народную мудрость Белая Лошадь.

Несмотря на любовь к простоте, она с удовольствием сыпала терминами, которые относились к дорожному движению – сказывалась работа в Облавтодоре.

– А еще машину обслуживать надо: страховать, менять резину, ремонтировать. Дорого и хлопотно, но необходимо. За все это водитель может выбирать время выезда, скорость и маршрут по своему желанию. Жизнь очень напоминает дорожное движение. Кто-то управляет сам, а кто-то зависит от расписания троллейбусов, — сказала Белая Лошадь, продолжая вяло ковырять  землю.

— Ты хочешь сказать, что быть пешеходом плохо? – спросила Ася.

— Конечно, нет. Намного хуже сесть за руль, не умея водить. Думаю, каждый выбирает то, что ему подходит. Главное, правильно взвесить, нужна ли тебе эта головная боль. Ну и, конечно, понять, сможешь ли ты нести на своих плечах такую ответственность, готов ли.

Ася понемногу начала привыкать к своеобразию стиля общения новой знакомой и уже ожидала, что Белая Лошадь достанет из кустов весы и каким-то образом начнет взвешивать ответственность или головную боль, чтобы наглядно объяснить свою мысль. Но ничего подобного не произошло.

— А есть еще одна категория пешеходов – те, что ездят не на общественном транспорте, а на такси. Эти ни за что не отвечают, но могут поехать, когда и куда им нужно. Зато услуги такси и стоят гораздо больше, чем троллейбусный билет. По большому счету все участники дорожного движения за это самое движение платят, кто деньгами, кто  — своим временем, что в принципе одно и то же. В общем, здесь очень много пищи для размышлений, — закончила Белая Лошадь и вызывающе громко хрустнула остатками вафельного рожка.

— Я не согласна с таким толкованием. Автомобиль может застрять в пробке, и тогда получится, что от водителя зависит не так уж много, — сказала Ася.

— Но ведь он мог выбрать другой маршрут, — заметила Белая Лошадь.

— Ну, не знаю, все это кажется мне притянутым за уши,  — ответила Ася с опаской. Она боялась, что Белая Лошадь рассердится, и у нее на теле появится еще одна черная полоса. Но та не слышала  последних слов Аси, так как снова стала увлеченно рыть газон.

— Ура! – радостно закричала Белая Лошадь. – Я же говорила, что если копнуть поглубже… Ну, дальше ты знаешь, — сказала она поддевая носом красивый перстень с большим рубином.

— Думаешь, настоящий? – спросила Ася.

— А то!

— В ломбард понесешь?

— Зачем? Тебе подарю, на память о нашей встрече,   — сказала Белая Лошадь и неожиданно спохватилась: — Засиделась я здесь. Мне ведь давно пора идти.

— На работу?  — спросила Ася.

— Я смену свою сдала. На перекрестке теперь сменщица моя лежит, — ответила Белая Лошадь.

— А она тоже лошадь? Или зебра?

— Гастарбайтерша она – зебра из Занзибара. А я с сегодняшнего дня уволилась, — Белая Лошадь мечтательно подняла взгляд к небу, по которому Небесный Кондитер огромной ложкой разбрасывал облака из крем-брюле. — В монастырь пойду, тибетский. Говорят, там водопад есть, где можно все черные полоски смыть. Тогда я снова стану белой и прекрасной, как ландыш! Только обязательно нужно отучиться злиться, чтобы они снова не появлялись, – сказала Белая Лошадь и застучала копытами в направлении Тибета.

© Мари Лепс

Другие авторы  /   Сборник рассказов