— Да, когда в конце концов это прекратится?! – возопил Зевс, подпрыгивая на супружеском ложе. Солнечный зайчик снайперски попав в глаз громовержцу переместился правее и вверх. Зевс призвал молнию, но вовремя одумался. – И что все это значит?!

Гера, спавшая у стеночки, потянулась и подошла к окну. Тут же комната наполнилась ее комментариями:

— Ух ты! Не может быть! Вау! Зюсик, ты только посмотри! Нет, ну это ж надо!

Зевсу стало интересно и он, свесив ноги с кровати двинулся к супруге, но наступил на невесть как взявшегося под ногой кота. Животина отчаянно взвыв вывернулась из-под могучей пяты олимпийца и с места набрав приличную скорость рванул из спальни. Однако не вписавшись в поворот своротила редчайшую чернофигурную кальпиду[1] и в шторме осколков скрылась из вида.

— Знаешь, — неожиданно спокойно произнес Зевс, выйдя из ступора, — когда ты сказала, что в гости приедет эта твоя египетская подружка Баст, ты ни словом не обмолвилась, что она припрет целую ораву кошек. Которые, — продолжил Громовержец, — знай только мявкают невпопад, спят где попало и вылизываются. Я ни на что не намекаю, но эта ваза уже третья.

— Тебе вазы жалко?! – сразу же окрысилась Гера. – Ко мне подруга приехала, мы с ней с самого Сотворения не виделись. А ты тут концерты устраиваешь ни свет, ни заря. Иди вон лучше полюбуйся, что за бардак тут творится. В Египте такого бы не случилось!

Оставив последнее слово за собой, Гера в приподнятом настроении отправилась совершать омовение. Зевс, бурча под нос проклятия двинулся к окну, но тут зазвонил телефон. Повелитель Олимпа вернулся к кровати и нашарив под ней телефон поднес его к уху:

— Алло?!

— Вы что там на Олимпе страх потеряли?! – раздался в трубке разгневанный женский голос. – Совсем мышей не ловите?! А ну-ка вырубите этот прожектор перестройки или у нас тут скоро вместо океана уха одна плескаться начнет!

— Гея?!- осторожно поинтересовался Громовержец.

— Нет, бабушка Бонифация. Ты в окно смотрел сегодня?

— Собирался.

— Так соберись уже! У нас тут солнце взбесилось, жарит что твоя паяльная лампа вблизи жизненно важных отверстий.

Кинув телефон на кровать, Зевс бросился к окну. Пейзаж сегодня не радовал взгляд. Колесница Гелиоса катилась по совершенно безумной траектории, словно возница был пьян.

«Отберу права пожизненно, — грозно нахмурился олимпиец. – Как у какой-нибудь Мары».

Обычно Гелиос, был сама серьезность. В пьянках не участвовал, не привлекался, вел совершенно моральный образ жизни. Аж тошно иной раз было. Случалось, вечеринка в разгаре, боги и полубоги пьют, танцуют и отрываются по полной, а он такой: «Делу время, потехе час». Или «Завтра же всем на работу, что ж вы творите, аспиды?!»

Зевс подозревал, что Гелиос сам себе в зеркало не улыбался. Весь такой из себя – Мистер Совершенство. И тут такое! Нужно разобраться. Тем более, что колесница напоминающая теперь огненный шар сжигала все на своем пути.

«Будь что будет», — подумал Громовержец и метнул молнию. Попал удачно, но второй выстрел сделать не смог, так как снова наступил на непонятно откуда взявшуюся под ногами кошку. На этот раз это была не пушистая милашка, а совершенно адская тварь. Брату бы однозначно понравилась. Мелкая бестия была лысой, с каким-то инфернальным взглядом от которого у Зевса по спине промаршировали мурашки. «Вот же гарпия облезлая!», — вновь подумал он и уже примерился отвесить кошке пинка, но внезапно выключился свет. И нет, не во дворце, а во всем мире. Видимо водитель колесницы долетел до земли.

Но только глаза бога-олимпийца стали привыкать к темноте, как его укусили прямо за большой палец левой ноги. Чувство было странным, видимо сказывалось долгое отсутствие практики. Зевс пнул в полной темноте наугад пару раз и попал мизинцем в угол кровати. В глазах стало стремительно светлеть, видимо темноту смывали слезы радости. Очень скоро пришлось на Олимпе зажигать факела и свечи, и пока боролись с темнотой, Тучегонитель уютненько устроился на шезлонге с кувшином вина, жалея ушибленный пальчик. Звезды сбиваясь в созвездия неизменно приводили его в благостное расположение духа. Вот и сейчас наблюдая за игрой далеких огней он и сам не заметил, как уснул.

Проснулся он не от того, что на земле вновь светило солнце, а от того, что на груди свернулась клубком давешняя страхолюдина. Ее лысый хвост подрагивал во сне:

— Видимо в Египте невыносимо жить из-за жары, что даже шерсть на тебе не растет, — вздохнул Зевс и пошевелился. Кошка моментально приоткрыла глаз уставясь прямо на него янтарными с золотинкою зрачками.

— Кыш! – произнес Громовержец, но кошку это почему-то оскорбило.

— Сам ты, кыш! – ответила кошка неожиданно приятным голосом, и нервно дернув хвостом спрыгнула с обалдевшего Зевса.

Повелитель Олимпа с подозрением посмотрел на вино, по сторонам, вслед кошке, поковырял в ухе на предмет слуховых галлюцинаций. Тщетно. «Значит не показалось, — решил про себя он и вновь улегся на шезлонг». Постепенно возвращалось освещение. Гелиос, быстро отремонтировав свою тачанку уже вышел на рабочий маршрут. Раздался сигнал смс, и Зевс кряхтя выбравшись из объятий шезлонга пошел смотреть:

«Буду поздно. Покажу Баст достопримечательности. Целую, Гера».

Зевс пожал плечами и пошел смотреть сериал под названием «Троянская война». Актеры играли великолепно и действие растянулось аж на десять сезонов. Но вскоре и это действо Громовержцу наскучило, и он стал откровенно маяться бездельем. А нет в мире ничего более опасного, чем тоскующий бог. Потому что ему, как и простому смертному в голову начинают приходить «гениальные» мысли.

— Кис, кис, кис, — подкрадывался Громовержец к кошке пряча за спиной тяжелый браслет в виде змеи к которому загодя привязал тонкую веревку. – Вот тут вкусный кусочек! А кто у нас любит мясо?! Кис, кис!

Но кошка упрямо игнорировала все заигрывания Зевса, презрительно подергивая хвостом, будто говорила: «Ну повзрослей уже!». Зевса это расстроило, читай взбесило, и он тигриным прыжком атаковал зазевавшуюся зазнайку и прижав к полу яростно шипящее животное, быстро привязал к хвосту заготовленный снаряд. Кошка пулей бросилась вон, едва он ослабил хватку. Причем звон от летящего следом снаряда был воистину эпическим. А вопли, которые издавал подопытный вообще не подходили ни под одну классификацию.

После этого наш герой наблюдал как Олимп пробуждается от сонной дремы. Боги и богини, выскакивали из своих жилищ, спрашивая друг у друга: «А в чем собственно говоря дело?!». В конце концов кошка где-то затихла, а Зевс отправился за новой жертвой. Но видно мелкие надоедливые животины общались телепатически, так как олимпиец не нашел ни одной и раздосадованный отправился в свои покои. Но и там его ничего интересное не ожидало и тогда Громовержец отправился в прогулку по священной горе в надежде найти развлечение.

Однако то ли он плохо искал, то ли развлечения от него хорошо скрывались, но прошлявшись по божественному микрорайону он так ничего и не нашел. Совсем уж расстроенный Зевс присел на камень над самым обрывом с тоской глядя вниз на мир смертных. Вот где, наверное, весело, решил бог и бросился вниз, оборачиваясь орлом. Лететь было недалеко и по приземлении он обернулся человеком. Стоило правда новоиспеченному греку вступить в ближайший лес, как на него напали разбойники. Окружив его гомонящей толпой, они потребовали денег или жизнь. Денег как назло не оказалось, пришлось импровизировать.

— А на что вам моя жизнь?!

— Да убьем тебя дядя и все! – весело отвечал один, который по габаритам и наглости мог сойти за предводителя.

— Но это же неправильно! – вознегодовал Зевс, заламывая руки. – Жизнь человека есть высшая ценность на свете.

— Ты эта, не философ часом?! – разбойники вокруг выглядели расстроенными.

— Есть немного, — скромно потупясь отвечал олимпиец. – А что, тоже интересуетесь?!

— Бывает на нашего старшего находит, — полушепотом отвечал ему бородатый грабитель, осторожно поглядывая в сторону отлучившегося главаря. — Так хоть из банды уходи!

— А у вас я смотрю интересно, — не мог не отметить Зевс. – И часто философские диспуты устраиваете?!

— Сразу же после убийства на нашего обычно и накатывает! – хмуро ответствовали разом растерявшие всякую привлекательность супостаты. – Там наш предводитель кстати, жребий бросает, какой смертью тебя к Аиду отправить!

— Какие есть варианты?! — потер руки владыка богов и людей, в предвкушении потер руки. – И когда начнем?

— Да вот прямо сейчас и начнем! — рявкнул подошедший главарь. – Руби его братцы!

Разбойники бросились исполнять приказ, но мечи, соприкасаясь с божественной плотью ломались, раня осколками своих же хозяев. Рощу наполнили крики и стоны, под аккомпанемент которых Зевс и отбыл. Пронесшись невидимым над Пелопоннесом, он полетел дальше на восток, в Финикию. Он рассудил так, что прогуливаться в виде человека как-то опасно, а вот к здоровенному быку вряд ли подойдут просто так. Подумано, сотворено. И вот по берегу неподалеку от Сидона, он шел прогуливаясь, как откуда не возьмись налетела толпа оголтелых девиц и ну его хватать, щипать и наглаживать. Зевс от такой наглости вначале оторопел, потом рассердился. Но стоило ему повнимательней приглядеться к девицам, как сердце олимпийца оттаяло. Ну невозможно злиться на таких дурех. «И ведь совершенно непуганые, — подумал Громовержец. – У них тут в Финикии все что ли такие беспечные или только эти? Странно».

Но словно простых касаний было недостаточно, девушки стали залазить ему на спину и дергать за рога и хвост. Зевсу это надоело, и он прыгнул в воду вместе с наездницами и не оглядываясь поплыл. Спустя некоторое время он услышал странный стук, словно дятел в лесу крошил деревья. Обернувшись, олимпиец сбился с гребка и тут же его захлестнула волна. А если учесть, что плыл он в образе быка, то воды он нахлебался преизрядно. Оказалась на его спине сидела одна из неудачливых наездниц и смотрела на него круглыми как плошки глазами. Длинные светлые волосы развевались как рваные флаги.

— Ну и что ты тут делаешь? – рявкнул Зевс.

— П-п-плыву! – почти с первого раза ответила купальщица.

— Ну так тебе в другую сторону, — буркнул Громовержец. – Прыгай и к вечеру доплывешь!

— Я-я н-не ум-мею, — простучали зубы девушки.

— Чего ты не умеешь?!

— П-плавать. – всхлипнула пассажирка.

— О, святые коровы! – Зевс хотел сплюнуть, но только весь испачкался, так как ветер был встречный. – Так, а что ты сразу не крикнула?!

— И-испугалась!

— А лезть на спину к быку не испугалась значит?

Та помотала головой.

— Странные вы существа, впрочем, о чем я говорю, ты же женщина, а с вами все время так. То яблок налопаетесь, то шкатулку откроете с надписью: «Не открывать! Убьет!», или подругу-кошатницу в гости пригласите. Со всеми своими кошками.

После этой тирады Зевс стал впадать в уныние. Плыть обратно вообще не хотелось. К тому же Гелиос закончил объезжать новую колесницу и дело шло к вечеру, а это значит скоро вернется Гера вместе с кошками и своей подружкой. Можно было просто нырнуть и плыть дальше, но тут уже мужская натура взяла верх. «Зайца» было жалко.

— Звать-то тебя как, безбилетница?

— Европой папочка зовет.

— А кто у нас «папочка»?!

— Царь Агенор.

— Наслышан, — буркнул Громовержец. – Что ж держись крепче плыть нам недалеко. До Крита совсем чуть-чуть осталось, а там и слезешь.

— А потом?

—  Ты это серьезно сейчас у быка спрашиваешь?!

— Быки не разговаривают, — безапелляционно ответила девица. – Ты, наверняка, заколдованный принц и похитил меня с целью взять в жены.

— Святая простота! – возвел очи горе Зевс. – Лет то тебе сколько, Европа?!

— Восемнадцать. Я уже взрослая!

— И ведь не поспоришь, — Громовержец с тоской посмотрел на лихо мчащегося Гелиоса. Времени у него оставалось совсем мало. – Значит так, Европа! Я сейчас ссаживаю тебя на Крите и представляю тамошнему царю. Он человек холостой и очень влиятельный.

— А вдруг я ему не понравлюсь?! – Европа стала прихорашиваться, но делать это сидя на спине плывущего быка оказалось невыполнимо, и она бросила это занятие.

— Астерию?! Не говори ерунды! Я за тебя поручусь, и ты станешь царицей быстрей чем сядет солнце.

— Сказки! Станет царь с быком говорить.

— Поспорим?

— На что?!

— На что?! – Зевс аж задохнулся от наглости. – Вы смертные совсем страх растеряли! Собаку крутую, с полным приводом подарю. А ты мне поцелуй.

На том и порешили.

Спустя полчаса на берегу Крита принявший свой истинный облик Зевс потирал шею ворча что-то о тяжелых пассажирах, а к нему со всех сторон спешили жрецы и слуги Астерия. Завидев бога-олимпийца, они попадали ниц с восхищением взирая на божественную спутницу. А вскоре примчался и запыхавшийся царь:

— Астерий! – громыхнул Зевс беспокойно поглядывая на закат, — привез тебе я невесту. Радуйся!

— О, Зевс, повелитель богов и людей! Вообще-то я Афродиту молил о жене, — и тише шепотом: — А вдруг она, ну, некрасивая!

— Ты что ж аспид пучеглазый, моему вкусу не доверяешь?!

— Доверяю! Но и Афродита признанный всеми эксперт.

— Эксперт, — буркнул Зевс, но тут в разговор вступила Европа, выйдя из-за спины Громовержца:

— Ты что, сомневаешься в моей красоте?!

После божественного прикосновения, Европа сияла как Эос в столь же прекрасных одеждах. У Астерия не было шансов. Он хотел славить Зевса до утра, расписывая какую закатят пирушку, но мысленно облизнувшись Зевс был вынужден отказать. Его ждала Гера и сорок кошек зазнайки Баст. Так что под приветственные крики он отбыл в облике орла.

Появился он на Олимпе ровно за пять минут до возвращения Геры и схватив киаф с вином принял непринужденную позу. Когда в доме раздались голоса Геры и Баст, он вразвалочку пошел им на встречу:

— Гера, душа моя! Как провели вы время?

— Определенно не так хорошо, как ты, — процедила супруга Зевса снимая с его плеча длинный, светлый волос. – Дорогой!

__________________

[1] кальпида (κάλπις) — древнегреческий керамический сосуд, кувшин для воды, который иногда также использовался как урна для хранения пепла усопших.

© Денис Пылев. Фэнтези. Юмор