Тайга.  10.1

— Был я тогда молодой, только с армии пришёл, почитай, двадцать годков только стукнуло. – Стал рассказывать мне дед Толя. – Посидел дома с месяцок, собрал вещи, продукты и зашёл в тайгу. А зимовейко было-то ещё отцовское, а ему оно досталось от деда, вот как строили, лет сто отстояло, не меньше.

Мы сидели у костра на самодельной лавочке из берёзы. На костре варились щи, распространяя на всю округу аппетитный аромат. Дрова трещали, охваченные огнём, а дым настырно лез в лицо. Дед Толя сделал глоток горячего чая и продолжил рассказ.

— За два года, что был я в армии, зимовье совсем в землю вросло. Полы аж под землю стали уходить. И вот тут я подумал поставить себе новое зимовье. Выбрал место хорошее, метров через триста горная речка бежит, прозрачная, холодная, а за ней сразу опушка начиналась, а вверх по опушке есть небольшая ямка, круглая, как по циркулю, а в ней вода ключевая, вкусная, ммм… никогда больше такой не пробовал.

Нашёл место под солонцы, метрах в пятидесяти от ручья, да так, что при желании можно будет прям с крыши зимовья охотиться.

Дед Толя улыбнулся, сделал глоток, посмотрел вдаль, на закат, сквозь зеленые вековые верхушки кедроча.

– Тепло завтра будет. – всё так же с улыбкой пробормотал дед.

Собаки посмотрели на нас, как бы требуя продолжения рассказа и обратно легли.

— И вот, начал я рубить зимовье, подготовил лес, место. А в это время и друг мой зашёл в тайгу, пришёл ко мне и спрашивает: – «Ты тут, дружище, давно? Вид у тебя диковатый». Я и говорю, что уже около месяца, а может и более.

— «Ты бы вышел, на людей посмотрел. А то я так пару лет назад тоже в тайге два месяца прожил, а когда стал собаке отвечать на лай, понял раз и навсегда, что нельзя человеку долго одному в тайге жить — в зверя превращаешься!»

Собаки лежали, прижавшись друг другу, мы сели за стол, дул тихий тёплый ветерок, а где-то на верхушке деревьев время от времени подавал голос филин. «И сколько лет этому филину» подумал я, посмотрев вверх, откуда доносится звук.

— Лет двадцать тут живёт. – сказал дед Толя, уловив мой взгляд. – Вышел я тогда из тайги, а через пару дней руки совсем зачесались, работы требовали. Я же в тайге лет с пяти живу, а в седьмом классе даже школу бросил ради нее. И вот, собрал вещи и пошёл складывать зимовье. Сложили мы его с другом, печку поставил, как раз к зиме. А были у меня тогда собаки, хорошие, рабочие. А одна сучка, молодая, трусливая, – дед рассмеялся и сквозь смех сказал: – пойдём в зимовье, холодает.

Мы зашли в зимовье, где, потрескивая, догорали дрова. Я подбросил дров и лег на нары. За окном темнело. Дед Толя сделал глоток чая, сказал:

– Ладно, пойду я до своего зимовья, темнеет.

— Дед Толь, оставайся, дорасскажи, раз начал.

— Завтра, сынок, завтра…

— Погодь, не спиши, провожу я тебя. – поднимаясь с нар, сказал я.

— Ты меня за кого считаешь? Думаешь, не дойду? Спать ложись. А завтра, если мясо с луком поджаришь, приду и дорассказываю. – улыбнувшись, сказал дед Толя и вышел из зимовья.

Продолжение следует…

Автор Денис Грушников