Милтон
Бар посмотрел на диктофон – девочке пришлось порядком собраться, чтобы начать выкладывать свою историю. Признания об изнасиловании или домогательстве всегда плохо шли у женщин, поэтому часто детективы брали диктофон, чтобы потом они не передумали и не попытались соскочить. Отказы от подобных заявлений – не редкость.
И, всё же, он так и не включил его. Он почти вытащил его, даже положил руку в карман, но только лишь смотрел в её большие глаза и думал, что даже алкоголь не смог её испортить. Ни алкоголь, ни издевательства, словно это изящный цветок, пробивающийся сквозь мокрый асфальт.
— Бар. Зайди ко мне в кабинет, – крикнул Бронкс, открыв двери офиса.
Чеширски поднялся со стула. Он так и не понял, что ему делать с Сарой, ведь, по сути, она пойдет, как свидетель, а ему очень не хотелось вызывать её в участок. Он зашел в кабинет Бронкса и закрыл за собой дверь.
— Как продвигаются дела? – мягко поинтересовался Милтон.
— Нормально всё. Что ты хочешь, Милтон? – резко ответил Бар.
— Хочу узнать, чем занимается мой детектив. Я и так на многое закрыл глаза, но ты же должен понимать, что долго это не может продолжаться. Это полиция, дружок. Мы должны расследовать дела.
— Я всё изложу в отчёте.
— Конечно, изложишь. Но пока скажи, что с твоими делами, почему там всё буксует? (читайте далее…)