Член Верховного Совета тёмных домов Линдорин Мифоэттин из дома Чёрной волны сидел на лужайке перед родовым древом — гилмортом. Гилморты [1] росли всю жизнь, но в самом Иль’хашшаре их был от силы десяток. Каждому клану принадлежало одно — два древа, способные вместить всех. Со временем клан разрастался, но места продолжало хватать всем. Кроме самых нетерпеливых, или же — независимых, которые перебирались на деревья-сателлиты, гилмораты. Их крона словно бы поддерживала основную массу гилморта, подпирая его своими могучими плечами. Территория на десятки лиг от древа рода принадлежала клану, а у тёмных, насчет пересечения ведомых одним им границ, был пунктик. Глупцы или безумцы, забредавшие на земли кланов, истреблялись с показательной жестокостью, а их тела выставлялись на всеобщее обозрение. После нескольких демонстраций поток желающих резко иссяк, но вместе с тем стали шириться слухи о несметных сокровищах тёмных эльфов. Особенно это подстёгивало кентавров, людей и прочих любителей лёгкой наживы. Поэтому купцу, ехавшему вдоль территории эльфов, следовало следить за своими слугами — глаза невидимых разведчиков пристально следили за всеми передвижениями около границ клана. Стоило только нерадивому слуге сделать шаг в сторону леса, как перед его ногами вонзалась стрела.

Когда после Падения, возле границ Иль’хашшара оказались остатки клана Ит’хор, на тайном собрании Совета было достигнуто соглашение о предоставлении вампирам маленького куска ничейной территории. Тёмными двигал холодный расчёт, а не внезапный приступ альтруизма. Они получили в должники могучих воинов, обязанных им по гроб жизни, то есть, не-жизни. И время показало, что они не прогадали, когда две совместные экспедиции — кентавров и галов, оказались вырезанными в одном дневном переходе от Иль’хашшара.

Линдорин знал, что Владыка Моргенз доверял Совету тёмных домов. И от этого становилось еще гаже. Хотелось вымыть руки, хоть это и в духе лучших интриганов Тёмных листьев. Сначала протянуть руку помощи, а затем полоснуть ядовитым кинжалом. Однако то, что произошло вчера, не поддавалось логическому объяснению. Прибыл посол от сид’дхов. Вернее будет сказать, появился перед собравшимся Советом вместе со своей свитой. Это было неслыханным нарушением протокола. Но в Иль’хашшаре никто не владел подобным магическим потенциалом, чтобы делать порталы на такие расстояния, да еще и со свитой. Когда прошёл первый шок, посол выступил с длинной речью. Изложенное послом многих из Совета повергло в уныние, а показанное в Оке ветра и вовсе поселило ростки страха. Оказывается, что всё это время сид’дхи не сидели сложа руки, а искали новые пути овладения магией. И мощь, показанная посланником, ужасала. Но тёмные не подали виду, их бледные лица остались бесстрастными.

Сид’дх не запугивал, он предлагал союз между существами, никогда ранее не воевавшими друг с другом. От них требовалось только не вмешиваться в грядущие события, а за это им гарантировали неприкосновенность границ, всяческую помощь, будь то военная или магическая. Но одним из условий договора было уничтожение остатков вампирского клана. Это известие вновь неприятно поразило Совет. Никто во всей Зидии не знал о жизни вампиров в Иль’хашшаре. Значит, либо шпионы, либо магия. И в том и в другом эльфы знали толк. А здесь им больно щёлкнули по гордо задранному носу так, что голова закружилась. Это была тонкая демонстрация силы, пока что — только лёгкое давление. Линдорин был уверен, что Совет проголосует против этого союза. Как же он ошибался!

Против оказался лишь он и советник от дома Чёрного облака, Литариэль Онитарин. Остальные проявили редкое единство. Даже те, в ком он был уверен, проголосовали за союз. Взбешенный Линдорин убежал из Зала Совета, громко топая, выражая тем самым своё недовольство. И сейчас, сидя у корней родового гилморта, он в бессильной ярости сжимал кулаки. Давно, очень давно он не чувствовал себя так мерзко и таким слабым. Он недоумевал, почему глава Совета домов, Гийеран Синторин, согласился на этот союз, да еще и с такой поспешностью. Что-то или кто-то, диктовал ему свои условия. Когда Линдорин уже собрался выяснить это в приватной беседе, сзади раздались чьи-то легкие шаги. Поднявшись, он нос к носу столкнулся с советником Онитарин. Она уже успела сменить тяжёлые церемониальные одежды на костюм разведчика, состоящий из безрукавки и обтягивающих брюк, заправленных в высокие сапоги из мягкой оленьей кожи. Чёрные блестящие волосы, забранные в причёску, выставляли на обозрение длинную шею. В руках она вертела большое яблоко, которое принялась с аппетитом уплетать:

— Советник, – с набитым ртом произнесла она, нарушая все мыслимые правила эльфийского этикета, — я так и знала, что найду вас здесь.

— Чем обязан твоему визиту, Литариель? – холодно поинтересовался он, чтобы скрыть свою растерянность. Они расстались несколько лет назад и не перекинулись за всё это время и десятком слов.

— Абсолютно ничем, — в тон ему ответила эльфийка, отбрасывая надкушенное яблоко. – Просто хотела узнать о твоих планах на ближайшие пару дней.

Мифоэттин был сбит с толку второй раз с начала разговора, а это не сулило ничего хорошего. Для него. К тому же, подобное не понравилось бы никому с самомнением ничуть не ниже родного гилморта:

— Говори яснее, тас[2] Онитарин, — едва не прорычал он. На что эльфийка лишь улыбнулась и игриво намотала прядь волос на палец. – Всё такой же нетерпеливый, Линдо. Ничуть не изменился за эти годы.

— Ты за этим пришла?! Поговорить о добрых старых деньках? Если да, то я пас. У меня слишком много дел. Прошу меня извинить, — произнес он, разворачиваясь, чтобы уйти.

— Подожди, Линдорин, — она осторожно придержала его за рукав, — мне кажется, что на сегодняшнем собрании только у нас работала голова.

— Ты о голосовании?

— И о нём тоже. Честно говоря, я не верю сид’дхам, как бы широко они не улыбались. А начинать дружбу с предательства старого друга слишком даже для нас.

— Но остальные-то — «за»! – прорычал Мифоэттин, стукнув кулаком по стволу.

— Да потому что все напуганы! – едва не сорвалась на крик Литариэль. – Ты что, не был на Совете?! Не слышал, что они вытворяют в людской империи? А их появление? Их магия, о которой никто раньше не слышал?!

— Мне нет дела до людей, – высокомерно заявил советник.

— А зря, — горько усмехнулась эльфийка. – В союзе с Айринской империей мы могли бы сопротивляться сид’дхам. А так… Я более чем уверена, что светлые братья в Тэске получили такое же «щедрое» предложение. Только ленточки другого цвета. Сид’дхи прикрыли себе тылы и спокойно сметут сначала людей, а потом… Потом и нас.

— А мирный договор?

— Я тебя умоляю, Линдо, — перебила советника черноволосая эльфийка, — не будь ребёнком. Он им нужен только до тех пор, пока люди еще не втоптаны в землю армией исчадий, которую эти глупцы выманили из Бездны и думают, что управляют ситуацией.

— Но почему Гийеран поддержал этот союз? Я мучаюсь этим вопросом с самого утра.

— Не знаю, Линдорин, — вздохнула Литариэль, качая головой. – Сейчас я хотела поговорить с тобой о вампирах.

— А что вампиры?!

— После того, как ты ушел, на Совете долго думали, что же делать. Но этот сид’дх снова шаркнул ножкой и выразил готовность взвалить эту проблему на себя.

— Ого! – воскликнул советник. – Какое благородство!

— Да уж. В ближайшие пару дней сюда прибудет экспедиционный отряд сид’дхов. От нас требуется только молчаливое согласие и полное невмешательство.

— Очень странно.

— Не страннее, чем я хочу тебе предложить, советник. Не знаю, как тебе, Линдо, а мне не по себе от мысли, что мы предадим тех, кого приютили. Кому дали клятву.

— Другими словами, ты предлагаешь предупредить их.

— Ты невероятно проницателен, — эльфийка игриво стрельнула глазами. – Я буду ждать тебя у прощального камня. И, Линдо… не говори никому.

В назначенное время советник, переодевшись в костюм разведчика, позволяющий сливаться с лесом без всякой магии, стоял у обломка скалы, невесть как оказавшейся посреди Иль’хашшара. Горы были значительно дальше на запад. Название ему придумал какой-то не в меру романтичный эльф, но оно прижилось. Возле него встречались, расставались и назначали свидания. Линдорин повертел головой, советница опаздывала, что было не в её правилах.

Позднее он так и не мог объяснить, какая сила заставила его наклониться, и стрела, которая должна была впиться в его горло, лишь чиркнула по голове, оставив длинную кровоточащую царапину. Второго приглашения не потребовалось, и советник рванул в сторону чащи, даже не разгибаясь. И скорее почувствовал, как еще одна стрела канула в зелёном море леса.

— Вот это пируэт! – нервно усмехнулся он. Он чуял, как дикий зверь, что его гонят, и погоня скоро будет здесь. Ноги сами понесли его к Син’краэталь, единственному месту в родном лесу, где он мог не опасаться стрелы в горло. Он прикинул, что добраться до убежища вампиров потребуется не менее двух дневных переходов.

Спустя полдня гонки чувство близкой погони ушло. Остановившись возле ручья с кристально-чистой водой, он промыл рану и как смог, перевязал себя. Скоро на Иль’хашшар опустятся сумерки, а мчаться впотьмах — удовольствие весьма сомнительное. Но Линдорин решил просто сбавить темп и не останавливаться. Размышлял он на ходу и выводы находил неутешительными. Никогда враги тёмных не забирались так глубоко в лес. Или же кто-то пустил в свою душу демона безумия. Либо это хорошо спланированный заговор, с целью не дать ему предупредить Ит’хор. А это значило, что Литариэль с ними за одно. Что за кукловод так удачно подобрал нити для этой сцены у гилморта! Ответ был у него перед глазами. Сид’дхи!

«О, какие же мы слепцы! Не видя дальше собственного носа, мы даже перед лицом истребления будем плести интриги и грызться за титул верховного Дома. А здесь явно не обошлось без Листьев. Вот уж выкормыши Бездны! А Литариэль?! — У Линдорина на миг потемнело в глазах. — Так предать его! Особенно после всего того, что между нами было!»

С восходом луны или, как её звали тёмные, Т’иуа, советник сошёл с тропы и, углубившись в чащу, устроился между корней мечелиста[3]. Где вскоре, наскоро перекусив сушёным мясом и хлебом, уснул, стараясь не тревожить рану на голове. Ночь прошла спокойно, но под утро рана на голове дала о себе знать. Промаявшись еще некоторое время, Линдорин плюнул и, выпив воды, отправился в путь. До убежища вампиров оставался день пути. И он рассчитывал к вечеру достичь цели своего внезапного путешествия.

После полудня сквозь просветы в кронах деревьев он разглядел невысокую горную гряду. И почти сразу почувствовал погоню. Собравшись с силами, он побежал, вкладывая в бег самого себя. Он знал, что к одной из скал прилепился, будто ласточкино гнездо, небольшой полуразрушенный замок, несущий, как символы, следы, оставленные временем и сражениями минувших эпох. Во многих местах камень стен был оплавлен, из двух башен осталась только одна, да и у той не было верхушки, будто сорванной порывом беснующегося ветра. Когда тёмные впервые появились в Великом лесу, эти развалины уже были здесь. И, несмотря на все попытки их исследовать, не собирались делиться своими секретами. А после того, как в них пропало несколько самонадеянных исследователей, объединенный Совет Домов запретил туда соваться. Когда на границе леса появилась горстка беглецов, наследников великой империи Ночи, Совет недолго раздумывал, где дать им приют. Вампиры продолжали жить, не выказывая недовольства ни тогда, ни сейчас.

Он въезжал в тёмный провал, зияющий на месте ворот, когда почувствовал творимую за спиной волшбу. Будучи мало одарённым в искусстве магии, Линдорин тем не менее оставался очень чувствительным к течению чужой силы. Оборачиваясь, он чувствовал жар, нарастающий с каждым мгновением. К нему летел шар ярко-зеленого пламени, выпущенный кем-то из группы всадников, появившихся на границе леса. Внезапно на пути смертельного заклинания прямо в воздухе соткалась магическая сеть приятного фиолетового цвета, соприкоснувшись с которой, шар осыпался водопадом искр.

— Добро пожаловать в Син’краэталь, советник Мифоэттин, — голос Владыки Моргенза шёл, казалось бы, со всех сторон. Когда же тёмный повернул голову, перед ним стоял глава клана, обнажив в улыбке внушительные клыки. – Давно не виделись. Вы, судя по всему, не один. Прихватили с собой парочку сид’дхов, не так ли?! Давно я не чуял их проклятой Тьмой магии.

Линдорин, не ожидавший такого напора, ошарашенно молчал.

— Да не тушуйтесь Вы так, советник, — засмеялся вампир. – Сейчас они сюда не сунутся. А вот утром ничто не сможет помешать им подойти вплотную и обрушить на нас всё, что они приготовили по такому случаю.

— А если…

— Вылазку! – громыхнул глава клана. – Вы даже не представляете, тас Мифоэттин, сколько этих тварей слетелось под сень ваших драгоценных лесов. Но, судя по тому, что Вы здесь и они тоже здесь, Совет решил нарушить данное когда-то обязательство. Думаю, им не выкручивали рук и не подпаливали пятки?

— Ну да, — с трудом нашёлся, что ответить Линдорин, поражённый проницательности Владыки.

— Что ж, не могу их за это винить. Не скажу, что поступил бы по-другому в схожих обстоятельствах. Но что ж, это я, — вампир слегка склонил голову в приветственном поклоне, — прошу Вас насладиться нашим гостеприимством.

И не глядя, следует ли эльф за ним, Моргенз скрылся в проходе, ведущем в башню. Удивляясь беспечности хозяев перед наличием явного противника, Линдорин последовал за Владыкой. Поражало и то, что на глаза ему больше не попался ни один вампир. То ли в крепости никого больше не было, то ли все очень хорошо скрывались. Идя по тёмному коридору, советник ожидал дальнейшего погружения в темноту и был поражён сиянию искусственных огней, освещающих небольшой зал, которому за долгие годы придали вид некоторой торжественности. Вокруг огромного стола стояли и сидели члены клана Ит’хор. Выглядевшие молодыми и в возрасте, вампиры внимательно изучали непрошенного гостя, не выказывая никакой агрессивности.

— Владыка! – К ним подбежала молоденькая девушка. – Все собрались, не хватает лишь Ульраса и Метеры. Они с утра ушли, — короткий недоверчивый взгляд в сторону эльфа, — в Коридор.

— Не переживай, Риция, — в голосе Владыки послышались нотки теплоты. – Они ушли по моему приказу. Итак, — он едва повысил голос, но тот, казалось, достиг всех уголков замка, — хочу представить вам советника Дома Чёрной волны, Линдорина Мифоэттина. Он спешил, чтобы предупредить нас о грозящей опасности, и почти успел. Нас всё-таки выследили, — закончил он.

Все взгляды сосредоточились на эльфе. Он почти физически ощущал их прикосновения. Но вот эти ощущения ушли. Вместе с Владыкой он приблизился к столу, и с удивлением обнаружил на нём нарисованную карту всего Иль’хашшара. Все находящиеся в помещении подошли поближе, и впервые Линдорин почувствовал себя странно. Его окружали существа, большинству из которых было почти по тысяче лет. Тем не менее в их глазах бился азарт и жажда сражения.

— Это, — Владыка обвёл зал рукой, — всё, что осталось от моего клана. Двадцать три вампира, включая меня. Когда мы пришли к вам за помощью, нас было почти четыре десятка, переживших Падение. Тогдашний глава Совета милостиво разрешил поселиться нам здесь, ни словом не обмолвившись о том, что дом уже обитаем.

Лица собравшихся будто окаменели. Каждый из них вновь переживал внезапный визит прошлого. Даже самые юные на вид несли на себе эту печать, смесь неизбывной печали и обречённости.

— В первый же день мы потеряли пятерых. Прежде, чем сообразили, с чем имеем дело. А когда разобрались, потеряли ещё двоих. Могильные гули, сбившись в стаи, в то время опустошали целые регионы. До того момента как мы изрядно проредили их популяцию.

Моргенз задумался, опершись на сжатые кулаки. На скулах нервно ходили желваки:

— За всё время здесь родилось только трое детей. Трое! – он так хватанул по столу ладонью, что тот заскрипел. – Боги отвернулись от нас еще раньше. Но почему мы должны вымирать?! Я готов обменять свою жизнь, лишь бы снять это проклятие. Не торгуясь! Готов отдаться на вечные муки, лишь бы избавить мой народ от этой метки.

— Но, — начал было Линдорин.

— Дай я закончу, советник, — тяжело дыша, прервал его вампир. – Гули — это еще не всё. Кроме них сюда набилось, хварр знает сколько, другой нечисти. Мы отвоевывали у них зал за залом, коридор за коридором. Вскоре замок был наш. Мы уничтожили парочку каменных хоггов, представляешь?! О них забыли еще во времена моей молодости, а тут мы натыкаемся сразу на двух! В общем, когда мы очистили замок, не досчитались ещё трёх соплеменников. Совет присылал пару раз делегации, спрашивал, не требуется ли какая помощь, скоты! Прости, эльф, накипело, — извинился Моргенз.

— Я — не из обидчивых, — ответил Линдорин, пододвигая к себе стул с высокой резной спинкой.

— Вот тогда я впервые заподозрил, что с нами ведут какую-то игру. Причём кто-то из высших членов Совета. Но я немного отвлёкся. После того, как мы полностью овладели замком, пришло время подземелий. И вот тут, мой дорогой советник, началось самое интересное, — Владыка выдержал паузу. – Прорубив проход через старые двери, мы натолкнулись на целый лабиринт коридоров, переходов и залов. И сожги меня солнце, но такого ужаса не испытывал никто из нас. Этот лабиринт построен задолго до того, как мы начали борьбу за возвышение. Сразу скажу, что не знаю, кто построил лабиринт. Да и тварей, там обитавших, не видел никогда. Договариваться они не захотели, сразу полезли в бой. Так что мы воюем с ними потихоньку и составляем подробную карту Лабиринта. Или, как мы его иногда называем – Коридора.

— А как же сид’дхи?!

— Сид’дхи, мой любезный советник, видимо решили поиграть с запретными силами. Я ощущаю, как в мире сместился баланс сил. Из забытых могил поднимаются призраки прошлого и им нет дела до живущих. Скоро Зидия умоется кровью.

— Но что мы будем делать с сид’дхами, что стоят под стенами вашего дома?

— Ты думаешь, эльф, что я брошу остатки моего народа в героическую, но самоубийственную атаку? Зря! Пусть они сунутся сюда, вот тогда мы и сравняем наши шансы.

— А что это за твари, с которыми вы столкнулись в подземельях?!

— Представь себе эльф, — внезапно заговорил один из вампиров, высокий светловолосый мужчина, одетый как благородный, хотя одежда его знавала лучшие деньки. Его лицо с ястребиным носом было исполосовано свежими шрамами, — что ты бьёшься с тварью, которая роется в твоих мыслях, памяти, чувствах. И принимает форму твоих родных, любимых, твоих самых страшных кошмаров. Оно напоминает клочок тумана, но стоит столкнуться с ним, как эта тварь обрастает плотью и, улыбаясь лицом твоей жены, полосует тебя когтями. А когда ты его убиваешь, на полу остается лишь лужица слизи.

Моргенз поднял руку, словно прося слова, но говорящий вмиг замолчал.

— Успокойся, Дарин. Нам ничего уже не изменить. Здесь нет виновных в том, что ты пострадал.

— Да я и не виню, Владыка. Просто… посмотри эльф, мы превратились в кротов. И каждый день сражаемся только ради того, чтобы жить.

— Владыка прав, Дарин, — поднялся и эльф, ощущая закипающую ярость, — нам нечего делить. Кроме того, наверху таятся сид’дхи и боюсь очень скоро нам придется идти в бой плечом к плечу. Не знаю, как тебе, а мне бы не хотелось сражаться, ощущая твоё недоверие, вампир!

— Кроме того, — вступил в беседу Владыка Моргенз, — тас Мифоэттин прибыл специально, чтобы предупредить нас.

— Предупредить о чём? – набычился Дарин.

— О том, что лояльность сид’дхов куплена вашими жизнями! – взорвался тёмный, сверкая глазами.

— Значит, они нашли нас, — прошептала самая молодая из вампиров. – Что нам делать, Владыка?

— Жаль, нет Паолы, — произнес седовласый вампир с лицом и повадками опытного фехтовальщика. – От моей ученицы толку сейчас было бы больше, чем от бестолкового метания по лесам и степям.

— Так было нужно, Феодосий. Если девочка справится, у нас будет шанс. А нет, превратимся в эхо. Выбор у нас невелик. Да и Дарина нашлось бы кому приструнить.

Смутившийся Дарин что-то прошипел и отошёл в сторону. Тем временем Владыка погрузился в раздумья, подперев подбородок кулаком и уставившись в одну ему видимую точку. Наконец, стряхнув с себя паутину размышлений, Владыка поднялся, и мощь его харизмы заполнила всё свободное пространство:

— Риция, вызывай Ульраса и Метеру. Собираем все свои вещи, всё, что можно собрать. Через час всеобщий сбор.

Вампиры стали расходиться, не задавая вопросов, привыкшие во всем доверять своему предводителю. В зале остались лишь Моргенз и советник.

— Теперь, когда мы остались одни, я хочу выслушать всю историю. Не опускайте мелочей, советник. Думаю, часа нам хватит с лихвой. Начните с самого начала.

[1] Гилморт или «родовое древо» — яркий образчик магии леса прошлых эпох. Достигало в высоту около ста метров. У основания оно разрасталось до пятидесяти метров. Так как тёмные редко покидали пределы Иль’хашшара, то городов из камня они практически не строили, проводя большую часть времени в кронах гилмортов.

[2] Тас – приставка, обозначающая принадлежность к аристократическому роду.

[3] Мечелист – еще один из представителей флоры Иль’хашшара растущий только здесь. Древесина его не гниёт и может храниться очень долгое время. Листья имеют очень острую кромку. Что в сумме с их вытянутой формой и дало дереву название.

читайте далее >>>

©  Денис Пылев Сайт автора

• Скачать книги бесплатно
• Купить книги проекта Дневники Онлайн