Обезьяний притон
Бар вёл Джорски почти два квартала и за это время успел трижды проклясть самовлюблённого козла, останавливающегося почти у каждой витрины. Джорски оказался на редкость самовлюблённым парнем, то и дело разглядывающим свой выхолощенный костюм и свою редкую бороденку.
Наконец, свернув на Махауни-стрит, Джорски зашёл в холл огромного небоскреба. Бар поднял голову, придерживая шляпу. Да, в таком здании как минимум пятьдесят этажей и миллиарда четыре вложено, не меньше. Он вздохнул. Это было очень плохо, так как воротилы крупного бизнеса очень неохотно впускали детективов, натаскивая своих секретарей на охотничьих борзых. Но шанс есть шанс, вдруг ему попадётся крайне милая цыпочка, только и живущая тем, что ей удастся повстречать красавца-детектива. С этими прекрасными мыслями Бар и вошёл внутрь.
— Да поймите вы, – спокойно вещала стройная белочка, – на Брэда Джорски есть пропуск, а на вас – нет.
— А вы что, не видите жетон полицейского?
— У вас что, ордер на обыск?
— А что? Чтобы войти, мне нужен обязательно ордер на обыск?
— Если без пропуска, то да.
— Если я приду с обыском, то вы пойдете, как соучастница, – бросил безнадёжно Бар.
— Ишь, напугал, – повела плечиком белочка, – вам, детектив, надо преступников ловить, а не порядочных граждан запугивать.
Бар прищурился. Белочка была ярко-красной, с великолепным пушистым хвостом. Несмотря на другой вид, она совершенно не отталкивала, а даже наоборот, притягивала. Бар снова поймал себя на той мысли, что на самом деле был против официального видового запрета в сексуальных отношениях. Ведь порой даже белочки были ох, как сексуальны. Впрочем, ему он особо никогда и не мешал.
— Вы прекрасны, мисс, – миролюбиво сказал он.
— Иди, иди, кошачий подхалим, знаем мы вас, чуть зазеваешься, как всё, сразу вцепитесь, – сказала она уже мягче, смерив его оценивающим взглядом.
Понимая, что она всё равно не отступит, Бар поднял шляпу и удалился. По факту, он уходил не с пустыми руками – нужно было лишь правильно воспользоваться полученной информацией. А сделать это можно были лишь в одном месте – «Обезьяньем притоне». Он усмехнулся. Уж в каких местах он только не бывал, но притон был, пожалуй, худшим гадюшником из всех, хотя и самым любимым.
Находился он в старом кирпичном здании на Бари-Бич, рядом с цветочным магазином и кабаре «Медвежья сосулька». По сути, это был даже не столько притон, сколько разбойничий кабак, совмещающий в себе немного от притона, немного от сауны, немного от кабаре, немного от подпольного тотализатора. Словно бы муниципалитет города решил не разводить несколько отвратных мест, а собрать их всех в одном, тем самым свести потери морального облика столицы к минимальным.
Бар подошёл к широкой лестнице, уходящей глубоко в подвал. Как обычно, веселье было в самом разгаре, у сотрудников этого заведения не было неприёмных часов. Он спустился вниз и вошёл внутрь, бросив на ближайшую вешалку свою легкую шляпу.
На шесте, как обычно, была Мериан – высокая стройная пантера с замашками куницы. Увидев его, она на секунду замерла, но затем, как ни в чём не бывало, продолжила свой танец. Эта самка заслуживала куда лучшего места, чем эта забытая богом дыра.
— Извините, сэр, кажется, вы ошиблись местом, – неожиданно вставил огромный буйвол-охранник, ткнув в него копытом.
— Отвали, – ответил Бар, всматриваясь в гостей.
— Ты, кажется, не понял, приятель. Я тебе сказал, что тебе здесь не место! Вход лишь по приглашениям.
— Вот мое приглашение, приятель, – огрызнулся Бар, выхватив револьвер и засунув его за ремень буйвола.
— Эй, спокойнее! Ты чего? – сказал здоровяк и резко поднял лапы, попятившись.
— Это хорошо, что ты вспомнил о спокойствии, оно – гарант здоровья, дружище, – убирая револьвер, заметил Бар, аккуратно поправив охраннику пиджак.
— Каширски, ты что, опять моих людей запугиваешь? – прокричал ему оранжевый орангутанг. – Иди сюда, я налью тебе стаканчик, мой мальчик.
Бар посмотрел в сторону обезьяны. С этим здоровенным орангутангом по кличке Красный Гарри он познакомился три года назад, когда вытащил его из лап банды шимпанзе, которым тот задолжал некоторую сумму зелененьких купюр. Дела тогда у Гарри шли очень скверно, и он пошёл на сделку, лишь бы избежать гнева своих дальних собратьев по виду. Бар обошелся с ним вполне прилично, и Гарри это запомнил.
— Здорова, старый черт! Я вижу, ты совсем меня не бережешь, – заметил Чеширски, убирая револьвер.
— Каширски, это сложный бизнес. Порой бывают драки, смена охраны – дело обыденное. Но, к чёрту, расскажи, как дела, сто лет тебя не видел! – приветливо сказал Гарри, положив ему на плечо свою оранжевую лапищу.
— Шаха убили, растеряли прямо у подъезда. Ты что-нибудь знаешь об этом?
— Слышал, но не в теме, тут каждый день кого-то убивают, совсем зверьё ошалело, что ни день – то убийства. Видишь же, охрану поменял. Пару дней назад у нас тоже заварушка случилась.
— Стало быть, ты не в курсе, кто заказал Шаха. Странно, я думал, ты знаешь всё и обо всех.
— Хей, брат, те времена прошли, сейчас я просто старый орангутанг, заботящийся о своей репутации, зачем мне такие знания? Кто убивает полицейских, тот идет до конца. Это опасные звери, и я стараюсь ничего о них не знать. Мы, обезьяны, живем долго лишь в том случае, когда нас не убивают.
— Это ты верно подметил, – Бар повернулся к нему, облокотившись о барную стойку – так он мог спокойно наблюдать за происходящим в зале, в частности, за красивым танцем Мериан.
— Что, соскучился по нашей кошечке? – усмехнулся Гарри, проследив за его взглядом. – Она тут у нас всем головы вскружила, ей бы бальной танцовщицей быть, а не стриптизершей. Жаль, сгубила девка талант.
— Что это ты таким щепетильным стал, раньше вроде не водилось.
— Я же тебе говорю – постарел, или ты меня не услышал? Походу зря говорят, что вы, кошки, хорошо слышите, налицо явная дезинформация.
— Все меняется, раньше ты тоже знал, что в городе происходит, теперь нет.
— Теперь всё иначе. На место обычных мафиози пришли крупные компании, которые ни во что не ставят старую школу.
— Кстати, что ты знаешь о Парацефтикал?
— Они выпускают Виагру, малыш, ты что, уже чувствуешь проблемы?
— Нет, просто мой товарищ Джорски заглянул к ним в офис. А это, по меньшей мере, странно.
Гарри посмотрел на стакан с виски и одним махом опрокинул его.
— Забудь ты о них, займись привычными убийствами, зачем тебе эти компании, от них больше вреда, чем пользы. У нас и без них полно всякого рода бандитов. Вот всяких разбойников сколько, только и смотри, что за кошельком приглядывай.
— Гарри, что может быть хуже, когда покупают самих копов, более того, делают так, что они сами ходят на поклон в офис?
— Эх, Бар, вот честно, ты мне нравишься, сильно нравишься, ты не похож на своих коллег, да простит их продажные шкуры Обезьяний Бог. Поэтому я тебе даю добрый совет – не лезь к этим ребятам. У них столько денег, что они могут позволить купить весь город. Это фармацевтика, брат. Да и с чего ты взял, что у них есть интерес в убийстве полицейского, может, он к ним по другому делу пошёл?
Тут Бар наконец-то заметил, что Гарри уже изрядно подвыпил еще до его прихода. Сначала это заметить сложно, так как орангутанг изначально не бледный, а алкоголь выдают лишь красные глаза, да особая разговорчивость.
— Хорошо, Гарри. Я буду осторожен. Ты, кстати, прав – пора заняться обычной рутинной работой детектива, на улицах слишком много грязи. Эх, жаль, я на службе, соскучился я по отдыху, иногда хочется взять и набраться так, чтоб голова затрещала.
— Малыш, малыш, ты там, где надо. Сейчас всё организуем.
— Гарри, ты, конечно, извини, но на меня и так сверху давят, не хочу, чтобы узнали, что я тут нажрался.
— Хей, малыш, ну так у меня есть vip-комната, там и сядем, и нас никто не побеспокоит. Я, конечно, мог бы закрыть и само заведение, но это перебор, не так ли?
— Да, перебор, – согласился Бар, разглядывая пустой стакан. – Хотя, если честно, мне по вкусу больше виски с валерьянкой.
— Да её сейчас не найти. После избрания на должность мэра кота, валерьянку как сдуло со всех прилавков. А все потому, что его младший брат от него горячку схватил, глупый псих, испортил стольким жизнь.
— Хочешь сказать, что это мэр наложил вето на поставки валерьянки?
— Это не просто слова, его ребята лично приходили ко мне. Уже с апреля действует. Просто свинство какое-то.
— А жаль, я был бы не против сейчас пару капель опрокинуть, – задумчиво сказал Бар. Уж кто-кто, а он точно знал, что у Гарри обязательно найдётся заначка.
— Подожди, не спеши. У меня кое-что есть для тебя, мой старый друг. Мерси, детка, принеси моему любимому коту наш небольшой запас кошачьих вкусностей, я угощаю, – тихо, как это только возможно у орангутанга, шепнул барменше Гарри.
— Но сэр, вы же сами запретили, – недовольно сказала Мерси, смерив Бара подозрительным взглядом.
— Раз я сказал, значит, можно, – отмахнулся от неё Гарри. – У нас в гостях мой старый друг, для этого парня мне ничего не жалко.
— Гарри, твою обезьянью родню, что ты творишь, – заулыбался Бар, делая вид, что не в силах устоять перед обезьяньей щедростью.
— Ну не бузи, разок можно, у меня всё аккуратно, – сказал он уже начавшим заплетаться языком. – Только пошли, нам надо уединиться, сам знаешь, она воняет, как прокаженная, мигом все местные коты набегут.
— Да, да, да, только не воняет, а удивительно пахнет, – заурчал Чеширски, почувствовав пленительный запах валерьянки. – Как же я давно не чувствовал этого.

© Даниил Дарс