— Мои воины! Я называю вас лучшими во всем мире, в целой галактике, ибо я знаю вас, а вы меня! И истинно говорю вам, завтра мы будем пировать в чертогах проклятых лоялистов, когда последний из них падет от наших рук. Вы проделали долгий путь, обретя на нем мудрость и благословение темных богов. Вы принесли свои клятвы, а боги одарили вас своими дарами…

Демагог продолжал разжигать в Кровавом воинстве неугасимый пожар кровожадности и безрассудства. Его черный плащ трепетал раздуваемый потусторонними ветрами из других измерений. Его раздутые от неестественных процессов руки выглядели по-звериному, перевитые черными жгутами вены охватывали предплечья, ногти больше напоминали звериные когти. В действительности ими можно было разрывать вражескую добычу, что и происходило, когда Демагог вступал в битву одержимый жаждой разрушения.

Но особенно слышался его голос! Он был его истинным оружием. С его помощью он убивал гораздо больше, чем с помощью когтей или пистолета. Внимая волнам священной ярости, что изливал он на своих слушателей, люди и нелюди навсегда забывали свою прошлую жизнь, становясь частью Кровавого воинства. Вчерашние поэты и художники, учителя и строители превращались в одержимых убийц – хладнокровных, бесчувственных, кровожадных. Воинство принимало таких в свои ряды с огромной охотой. Они становились ударной силой, сметающей все на своем пути, но сердцем этой силы были Демагоги. Это они заглядывали за пелену[1] часто и с удовольствием, черпая из-за нее свои секреты. И первыми отвергали свое естество, давая потусторонним силам поселиться внутри собственного тела.

Голос духовного лидера вновь окреп и вознесся к облакам. Он обрушивал на своих слушателей все новые и новые богохульства, подкрепляя их магическими жестами. Пламя костра сменило цвет пламени на ядовито-зеленый и в наступившей тишине отчетливо раздался новый голос:

— ПАДИТЕ!!!

С лязгом, кряхтением войско стало опускаться на колени перед своими настоящими повелителями. Подул резкий ветер, что разнес слова Демагога на многие сотни метров. По незримому жесту его помощники вытащили упирающуюся, лягающуюся женщину в остатках формы танковых войск павшего государства. Она была жесточайшим образом избита, и когда ее все-таки поставили перед ним на колени ее голова бессильно поникла, скрывая лицо под сосульками слипшихся от крови волос.

— Взирайте! Вот то, что осталось от их армии. Жалкая горстка женщин и детей, не умеющих держать в руках оружие. Какая судьба им уготована темным пантеоном?!

— СМЕРТЬ! СМЕРТЬ! СМЕРТЬ!

Некогда бывшие людьми, в один миг обратились в совершенно обезумевших от жажды крови чудовищ. Элитным гвардейцам, охранникам Демагога пришлось пинками отбрасывать самых яростных и нетерпеливых, бросившихся к пленной с кривыми ножами для ритуалов. Тем временем духовный лидер сошел с постамента и направился к жертвенному камню, уже покрытому засохшей коркой крови прошлых жертв. Элиты бросили танкистку на камень так, что голова и ноги ее свисали, не доставая до земли. Ее тут же прикрутили проволокой к специальным колышкам и ритуал начался.

— Взирайте! – взревел Демагог, воздев руки к небу, затянутому тяжелыми багровыми тучами. – Эта жертва вам, мои повелители! Даруйте нам победу во славу вашу!

С этими словами он вскрыл горло несчастной женщины и к нему тут же подбежал слуга с серебряной чашей подставив ее под низвергающийся водопад. Когда чаша наполнилась, он, коленопреклоненный передал ее своему господину. Демагог отпил из нее и отдал обратно.

— Пейте! Пейте и узрите слабость ваших врагов!

Спустя некоторое время, когда вернулась чаша со следами множества рук, оставивших на ней свои кровавые отпечатки, он обернулся в сторону палаточного лагеря и крикнул:

— Гвартог! Предскажи нам по внутренностям этой жертвы нашу победу!

Воинство разразилось криками. Им нравилось, когда их предсказатель, вымазавшись в крови своих жертв предрекал им победу в грядущем сражении. Это зрелище пользовалось неизменным успехом. Над площадкой тем временем пронесся порыв ветра и внезапно наступила тишина в которой стали отчетливо слышны шаги гаруспика.

Предсказатель шел медленно, сильно горбясь, словно калека, но при этом весь его вид говорил, что это он лично завоевал целую планету. Воины кровавого воинства старались не сталкиваться с ним взглядами, веря, что за этим последует неминуемое наказание, так как и на расправу, по слухам, он тоже был быстр. Одежда гаруспика представляла собой искусно вышитые лохмотья, поверх которых были пришиты человеческие нижние челюсти и другие части скелета. В ножнах без всякого рода украшений покачивался жертвенный нож. Простая проволочная рукоять, была сугубо функциональной, как и лезвие размером в ладонь. От многих тысяч жертв, чьи жизни он оборвал, клинок приобрел красноватый оттенок.

Слуги державшие мертвую танкистку почтительно расступились, чтобы пропустить предсказателя и опустились на колени образовав квадрат. Что-то бормоча Гвартог поводил ножом над телом несчастной жертвы и затем одним рывком, вскрыл тело несчастной. Ряды воинов подались вперед как один, затаив дыхание. Гаруспик нарочито медленно перебирал внутренности, и воины зашептались в нетерпении. Предсказатель тем временем впился зубами в еще теплую плоть и зарычал в исступлении. Та сила, что одаривала силой все их племя вновь проявила себя. Гвартог повернулся к ожидавшим его слова повелителям и простым воинам, глаза его закатились.

— Ведьмы прилетят! Ведьмы прилетят! – заблажил он и захохотал истерично, с надрывом. – Кровавая Луна взывает к ним! Они не могут не ответить на ее зов!

Элиты Демагога подхватили принесшего дурную весть гонца под руки и скрылись в командирском блиндаже. Но воинство уже услышало самое главное. Ночные фурии, что не ведают страха. Эти дьяволицы не знающие пощады и промаха, уже нанесли войскам вторжения немалый урон и судя по всему не собирались останавливаться. Они прилетали в ночи, сбрасывая смертоносный груз на позиции войск Демагога и так же тихо скрывались. Уже была назначена награда за живую или мертвую ведьму, но ничего не помогало.

В самом начале вторжения зенитчикам Демагога удалось сбить одну «ведьму». Ей оказалась девушка, едва вышедшая из подросткового возраста. На красивом лице в антураже из капель крови застыла посмертная маска красоты и священной ярости. Шепотом в лагере передавались из уст в уста опасения многих из ранее неустрашимых воинов, повергавших врагов без страха и сомнения, что с этим врагом приходится считаться.

А тем временем солнце этого мира стало клониться к закату. Разом удлинившиеся тени перечеркнули предметы и вещи. Кровавое воинство готовилось в еще одной бессонной ночи, когда все будут вглядываться в темные небеса и ждать тихого звука работающих на малых оборотах моторов, следом за которым послышится звук падающих бомб. По траншеям и батареям облаком предрассветного тумана расползался страх – липкий, ядовитый и крайне токсичный. Он был самым эффективным оружием поддержки «ведьм». Когда сердце заходится в безумной скачке, а руки ходят ходуном как у запойного алкоголика, трудно прицелиться как следует и поразить цель.

Вот и сейчас, Шандо Р’гаенж замер у бруствера, рядом с ним так же вжимались и озирали стремительно темнеющее небо остальные собратья по Кровавому воинству. Все они были с разных планет в свое время присягнувших на верность темным богам и вот галактика сотрясается под их пятой. И Саргол VI не должен был стать исключением, если бы не «ведьмы». Они прилетали на своих морально устаревших самолетиках типа «Буревестник», которые были уже устаревшими, когда Шандо даже не появился на свет. Техника Воинства превосходила все чем обладали вооруженные силы Саргола как минимум в несколько раз. Но сарголианцы не сдавались. И ведьмы тому пример.

Р’гаенж не заметил, как заснул. Голоса, что поселились в его голове после принятия даров темных богов наконец-то стихли до приемлемого уровня. Ему снилась кровь и кошмары, верные спутники каждого кто волей или неволей оказался в Воинстве. Даже оружие казалось жило своей жизнью. Вот и сейчас автоган казался ему теплым и влажным, будто вокруг были джунгли, а не город в умеренном климате. Шандо хотел получить еще больше даров Темной Четверки, чтобы и на него снизошла благодать. Он уже предвкушал этот момент и во сне кислотная слюна запузырилась на покрытых коростой губах.

Проснулся он от криков дозорных, что зорко вглядывались в ночное небо. Зарычали, захлюпали искаженными ртами сержанты и младшие офицеры, отдавая команды. Одновременно с этим ночь вспороли клинки прожекторов и сразу же заработали зенитные орудия «Смерч», батарея которых расположилась неподалеку на пригорке. Небо рассекали тысячи пуль и снарядов, но все равно там высоко, что-то приближалось к Шандо и от этого было не убежать. Р’гаенж услышал голос Демагога, призывающего ярость темных богов на трусов и малодушных, но тут «Смерчи» словно сорвались с привязи оглушительными залпами заливая небо свинцом. Воин Кровавого Воинства заметил, как среди лучей прожекторов метнулся темный силуэт вроде огромной птицы и тут же начали рваться бомбы.

Р’гаенж увидел, как огромный столб из земли и камней вырос там, где стоял и сыпал проклятиями Демагог. Голос военного вожака стих и сколько воин не прислушивался, больше не раздавался. Через мгновение взрыв накрыл и позицию «Смерчей», разом снизив эффективность заградительного огня. В воздухе стало больше темных птичьих силуэтов, несущих смерть с небес и бомбы, стали ложиться кучнее. Шандо решил сменить свое местоположение на более безопасное, но заставить себя подняться и покинуть казавшуюся такой безопасной траншею оказалось не так-то просто. Ноги отказывались нести его сделавшись ватными.

Внезапно раздались радостные крики, быстро переросшие в крещендо:

— Сбили! Сбили! Ура!!

Где-то в небесах продолжался бой, а одна из пока еще невидимых машин уже сменила тональность звучания, медленно, но неотвратимо приближаясь к земле. Вскоре легкий свист фактически неслышимый за канонадой, сменился гудением, словно огромный шмель заходил на площадку. Задрав голову Шандо пытался рассмотреть угрозу, но добился только того, что у него затекла шея. Но стоило ему опустить взгляд, как прямо над головой у него что-то бабахнуло, и бойцы его отделения разразились яростными возгласами. Огромная черная птица, распахнув крылья неслась к земле все набирая скорость падения.

Только в последний миг, Р’гаенж осознал, что подбитый «Буревестник» несется прямо на его позицию, а за его пластековым стеклом, подсвеченным случайно попавшим прожектором, виднеется человек в летном комбинезоне. Он что-то кричит и размахивает руками, точнее одной рукой, вторая держит штурвал крепко, направив его прямо на Шандо. Р’гаенж в последний момент понял, что сейчас произойдет. Он закричал, что было сил, но спустя всего лишь мгновение все звуки исчезли в мощи взрыва. Второй заход не пережил никто из сослуживцев Шандо Р’гаенжа. «Ведьмы» мстили за нанесенный ущерб своему миру, за погибших подруг, что отдали свои жизни, так ни разу и не поцеловавшись. За то, что в мире существует война и существа, что поощряют ее бесконечный поход, давая топливо для ее вечно-голодных костров.

Рассказ навеян песней группы «Sabaton» — «Ночные ведьмы», посвященной 46-у гвардейскому ночному бомбардировочному авиационному Краснознамённому Таманскому ордена Суворова 3-й степени полку. Да и кавер группы «Радио Тапок» тоже не оставил равнодушным. Полк был исключительно женским. Средний возраст девушек был 18-22 года. Летчики и штурманы, командиры и комиссары, прибористы и электрики, техники и вооруженцы, писари и штабные работники — все это были женщины. И вся, даже самая тяжелая работа делалась женскими руками. В ходе боевых действий лётчицы авиаполка произвели 23 672 боевых вылета. Перерывы между вылетами составляли 5—8 минут, порой за ночь экипаж совершал по 6—8 вылетов летом и 10—12 зимой. Всего самолёты находились в воздухе 28 676 часов (1191 полных суток). Как жаль, что у нас давно не пишут песен, воспевающих подвиги, о которых нужно знать подрастающему поколению. И на языке понятном нашим детям.

Летчицы герои Советского Союза — Рушина Гашева (слева) и Наталья Меклин

Польша.1944 год.

[1] Значить черпать силу из других измерений.

© Денис Пылев