Ранее в сериале…
После того как Паола выполняет обещание, данное ей королевой Муз, при участии профессора Джироламо богиня Саргор выполняет свою часть сделки и переносит с помощью древнего устройства вампиршу на совершенно неизвестный ей континент. На краю безводной засушливой пустыни она сталкивается с юной кочевницей, которая берется отвести ее к своему деду. Старейшина племени хибу может обладать информацией о местоположении искомого артефакта.

Глава 15

Паола выплюнула набившийся в рот песок и мысленно вознесла проклятия пустыне, которая изощренно издевалась над ней. Вампирша со своей спутницей двигались вперед в поисках деда маленькой Машкутим. На горизонте показалось небольшое пыльное облако. Девчонка разволновалась и начала распаковывать свой мешок, приговаривая что-то на родном языке. Поинтересовавшись, в чем, собственно, дело и обстоятельствами столь странного поведения, вампирша получила краткий, но эмоциональный ответ:
— Пылевая буря надвигается! А вместе с ней приходят призраки году – тени погибших в пустыне воинов прежних эпох.
— Просто замечательно! – буркнула Паола, понимая, что к встрече с природными явлениями вкупе с призраками она не готова. И это вмиг лишило ее душевного равновесия. Да так, что захотелось что-нибудь сломать, желательно – в щепки, без возможности восстановить или отремонтировать.
Тем временем девчонка сноровисто начала устанавливать небольшую палатку, чьи стены тихо трепал легкий ветерок. Юная спутница забросила внутрь свои пожитки и юркнула следом сама. Выглянув, она махнула рукой, приглашая скорее укрыться от грядущей непогоды. Но перед тем, как последовать за малышкой хибу, Паола вогнала штыри, удерживающие полотно палатки, так глубоко, как смогла, отчего потолок едва не стал полом. И только после этого нырнула в проем, который тут же плотно зашнуровала Машкутим:
— Теперь будем ждать, когда духи ветра наиграются и прекратят швырять друг в дружку песком, словно малые дети, – буркнула она и зашептала какую-то тарабарщину. Спустя некоторое время легкий ветерок уже рвал стены их убежища, словно оборотень, превратившись в настоящую бурю. Паола, пару раз испытавшая на собственной шкуре разгул стихии посреди открытого моря, живо представила себе картину происходящего.
Вот песчаные волны взметают вверх свои увесистые тела и под собственным весом обрушиваются вниз. Воздух наполнен мириадами песчинок так, что вдохнуть глоток воздуха становится невозможным. Куда ни глянь, повсюду виднеются только горбатые спины барханов, словно это морские валы…
И вдруг прямо посреди песчаного безумия раздался долгий, протяжный то ли крик, то ли стон. Заунывный, тоскливый… Такой, что пробирал до самых костей. Этот звук наполнял собой, казалось, все пространство, заползая под кожу, он продолжал вибрировать в костях. Ощущение было премерзким, и вампирша невольно оскалила клыки, чем напугала свою нечаянную попутчицу до полусмерти. Бедный ребенок решил, что она захотела подкрепиться и едва не бросилась из палатки. Паоле пришлось успокаивать и убеждать, что не причинит ей вреда, но девчонка все равно продолжала дичиться.
Пока они переговаривались, мерзкий звук повторился уже ближе. Девчонка совсем пала духом. Дрожа и сбиваясь, она поведала, что году даже среди буйства стихии находят путников и сжирают их души. Поняв, что успокаивать ее бессмысленно, Паола стала размышлять, как лучше встретить непрошеных гостей, если таковые заявятся на огонек. Духов, включая даже таких голосистых, она не боялась, но вот последыш легко мог распрощаться с разумом при более близком знакомстве с неупокоенными. Вампирша на миг стиснула зубы, проклиная про себя сид’дхов, этих дважды предателей, надумавших решать проблему столь радикальным способом, как призыв тварей Бездны себе в подмогу. Она не сомневалась, что такое редкое явление, как неупокоенный дух, перерожденный в нечто столь совершенно уникальное, как и ужасное, решится напасть, только если не будет другого выхода. Но ехидный голосок интуиции говорил, что, скорее всего, духи разгневаны кем-то или вызваны специально, чтобы навредить ей.
Добиться описания этих духов от напуганной девчонки было тяжело, но кое-какой информацией она все-таки обзавелась. Году были воинами, выезжающими из облаков песка на своих скакунах всегда поодиночке и никогда не собирающимися в отряд. Это были высокие худые люди в одежде кочевников, одетых для войны в кольчугу и железный шлем с тюрбаном. Глаза их, как и водится среди духов, пылали всеми оттенками подземного пламени и в целом никаких заметных изменений в облике не претерпели. Чего не скажешь об их скакунах. Если раньше это и были лошади, то при знакомстве с потусторонними силами бедные животные пострадали больше последышей. Призраков теперь везли ополовиненные туши коней, будто разделенные огромной секирой и поднятые злой силой, а за ними волочился хвост из внутренностей, издающий ужасающее зловоние.
Подивившись тому, какие иногда номера откалывает сама жизнь, Паола легла и прикрыла глаза. Ее спокойствие не было показным. В какой-то момент она действительно начала переживать, но это состояние прошло, и теперь она готовилась встретить любые испытания с высоко поднятой головой. К тому же наличие в нагрудном кармашке двух частей Кристалла добавляли ей уверенности в своих силах. И если какой-то там призрак встанет у нее на пути, она втопчет его в песок, словно надоедливого жука. Подобным самовнушением мало кого можно было убедить, если он не решался на главную игру в своей жизни. Где ставка не только жизнь, но и жизни многих других. Ради такого стоило рисковать и идти ва-банк.
Вой раздался еще ближе, будто потусторонняя дрянь четко видела, куда и зачем ей идти. Как если бы кто-то «добрый» указал ей путь. Мысль пришла, принося с собой лишь сомнения и беспокойства, но вновь была смыта уверенностью самой вампирши. Она покрутила в ладони марипозарию и, нанеся несколько быстрых ударов по воздуху, спрятала оружие в специальный потайной карман. И почти одновременно с этим перед палаткой раздались тяжелые шаги и надсадное дыхание крупного животного, по размерам схожим с лошадью. Всхрапнув, животное едва не наступило на низкую палатку. Машкутим взвизгнула, но вовремя зажала рот рукой. Ее глаза, казалось, сейчас вылезут из орбит, так она их выпучила от страха. Вампирша попыталась позвать юного последыша, но та полностью попала под власть сковывающего ее ужаса и только смотрела перед собой, тихонько поскуливая. Решив проявить милосердие к человеческому детенышу, Паола нанесла короткий точно рассчитанный удар в подбородок, и девчонка потеряла сознание.
Предвидя дальнейшее развитие событий, вампирша стала медленно продвигаться к входу, все еще раздумывая, призывать ли Когти сейчас или еще рано?! Однако за всеми треволнениями они и позабыли о том, что буря никуда не делась и все еще сердится на всех живых. Она выла и кидалась на хлопающие стенки палатки, щедро швыряя в нее песок. Но даже сквозь эту какофонию Паола услышала тяжелое дыхание, которое не могло принадлежать призраку. Пусть он трижды умерший, но дышать и наполнять легкие воздухом ему совершенно не нужно. Значит, это кто-то живой. Ну, или относительно живой, рассудила вампирша и еще приблизилась к входу.
Кто бы ни стоял рядом, нападать он не собирался, по крайней мере, пока. Паола затаилась, но на всякий случай призвала Когти. Внутренняя часть палатки тут же осветилась приглушенным фиолетовым свечением. Внезапно снаружи раздался новый вой, в котором явственно слышалось разочарование. Спустя несколько мгновений снаружи осталась только буря и песок. Посидев на всякий случай еще некоторое время, чутко прислушиваясь, вампирша завернулась в накидку и, проверив, дышит ли пустынница, легла спать.
Буря закончилась так же внезапно, как и началась. Вот только выл ветер, яростно трепля борта палатки. Но вот уже он стих и лишь шаловливо гонит легкую волну. Развязав завязки, Паола выбралась наружу, в ночь, что подкралась, словно хищница к зазевавшемуся зверю. Небо цвета темно-синего бархата было сплошь усыпано блестками звезд, мерцающих, словно далекие маяки. Она рассмотрела несколько созвездий, правда, находящихся в стороне от привычных им мест. Мягкие краски ночи подчеркивала прохлада, что наконец-то опустилась на эту землю, в извечном стремлении уравновесить жар солнца. Паола на миг отрешилась от всех насущных проблем и стояла, задрав голову, пока сзади не раздался шорох. Это Машкутим выбралась из палатки, поеживаясь:
— Нужно бы разжечь костер, пока кто-нибудь в гости не пожаловал, – немного ворчливо заметила она, держась за подбородок, будто боялась, что он в один миг отвалится.
— Извиняться не буду, – не оборачиваясь, произнесла вампирша, перестав наблюдать звезды.
По пыхтению, донесшемуся сзади, она поняла, что извинения сейчас попытаются выбить из нее силой. Молниеносно развернувшись, она успела перехватить руку с длинным трехгранным стилетом, который уже намеревалась воткнуть ей в бок юная кочевница. Легонько сжав пальцы, она выхватила оружие и забросила его куда-то во тьму. Машкутим сопроводила полет стилета тоскливым взглядом, стараясь запомнить, в какой стороне с утра искать опасную игрушку, поэтому и не заметила кулак Паолы, вошедший в соприкосновение с ее солнечным сплетением. Воздух из легких вырвался с радостным «пф-ф», и хибу упала на колени, загребая ладонями песок.
— Невежливо так обращаться с теми, кто пришел тебе на помощь, дитя песков. Неужели старейшины хибу, включая твоего дедушку, допустили бы такое?!
Если у Машкутим и были какие-то возражения, то они остались при ней. А Паола тем временем, обойдя вокруг палатки, обнаружила странный предмет, напоминающий ветвь дерева, только сделанную из камня или кристалла. При более пристальном изучении «ветвь» оказалась полой внутри и легкой. Стоило девчонке увидеть находку, как глаза ее зажглись непомерной для столь юного возраста алчностью. Стало заметно, что за возможность обладать этой вещью она ни перед чем не остановится.
— Что это такое? – Как ни в чем не бывало спросила вампирша.
— Это какая-то ерунда, выброси ее. Нам нужно скорее добраться до моего деда.
— Хорошо, – согласилась Паола, но странную находку бережно уложила в свой рюкзак. То чувство, что пробудило в юной девушке эта вещь, должно было толкнуть ее на некий поступок. Рано или поздно. Про себя вампирша решила не поворачиваться к добывальщице артефактов спиной без крайней надобности. Особенно ночью, когда их род одолевают темные мысли, от священного ужаса до безграничной злобы. Паола привыкла списывать это качество на воздействие луны. Не оборачиваясь на полные скрытой ненависти взгляды, она так и стояла, не предлагая свою помощь в сворачивании их вынужденной стоянки.
Спустя некоторое время они двигались по стремительно остывающим пескам, ведомые известными лишь Машкутим ориентирами. Отдавшись на волю проводнику, вампирша механически переставляла ноги, думая о своем. Со стороны она могла показаться несобранной, рассеянной, но именно такого образа она и добивалась. Чем быстрее девчонка уверует в свои силы, тем быстрее закончится вся эта история. Подгоняло Паолу и чувство неизвестности касательно дальнейшей судьбы клана. Ей не хотелось остаться единственной в мире ит’хор. И как только они закончат с поисками последнего осколка, она тут же рванет на выручку Моргензу и остальным своим собратьям. А пока она шагала по барханам, ловя на себе осторожные взгляды девчонки-добывальщицы и думала, как будет решать эту задачу. По ее прикидкам, нападение произойдет в тот миг, как только они прибудут в лагерь племени. И вот тогда, наконец, она сможет себя не сдерживать и отдаться на волю тем инстинктам, что делают ее народ столь опасным.
Ночью пустыня оказалась на редкость многозвучной. Всюду что-то шуршало, чавкало, рычало и дралось, оставаясь невидимым даже для ночного зрения Паолы. Что уж тут говорить о последыше. Ей стало ясно, отчего у людей появлялось столько суеверий, связанных с ночью и ее обитателями. То, что оставалось невидимым людскому глазу, заносилось в разряд опасного без раздумий. Просто на всякий случай. Поэтому клан ит’хор и убрался в самый медвежий из всех медвежьих углов. Но и этого оказалось недостаточно, чтобы сохранить их инкогнито. Вообще, Паола заметила, что вспоминает об этом все реже и реже. Чаще ее мысли стали занимать вопросы, как будет устроен мир, если ее миссия увенчается успехом. Смогут ли вампиры вернуться к естественному положению вещей, когда все спутники были вырезаны при Падении? Или потребуется еще одно волшебство? Теперь уже для того, чтобы воскресить все рода спутников и вернуть их на службу империи Ночи. Мысли эти выглядели несбыточными. В конце концов, вампирша решила не забивать себе голову и заняться текущими делами.
Идти в темноте оказалось даже приятно, словно вернулось давно забытое ощущение. Паола присматривала за Машкутим, которая со сноровкой опытного путешественника двигалась в нескольких шагах впереди. Будто почуяв направленный на нее взгляд, девчушка обернулась, хоть и не могла ничего рассмотреть. И вампирша вновь удивилась совершенно недетскому выражению ее лица. Так смотрят тигры в джунглях Султаната на свою добычу, холодно, с прищуром, оценивая ее качества и возможности к сопротивлению. В голову Паоле стали закрадываться подозрения, и она решила их проверить.
— Скажи-ка мне, дитя, а что будет, если твой дедушка откажется мне помогать? – спросила она добывальщицу, осторожно обходя невысокий кустарник с тонкими длинными иглами на ветвях.
— Дедушка добрый, – неожиданно бесцветным, неживым голосом ответила девчонка. Очень медленно, словно продираясь через толщу чего-то вязкого, она стала разворачиваться к Паоле. Лицо ее стало вытягиваться, становясь гротескной маской, пародией на саму себя. Рот раздался в стороны, плоть вокруг губ разорвалась с жутким треском, обнажая загнутые мелкие зубы. Их количество показалось вампирше чрезмерным. Рюкзак был сброшен, вернее, упал из-за того, что тело стоящей перед ней девчонки стало меняться. Плечи практически исчезли, она вытянулась, став на пару голов выше Паолы. Вместе с тем руки истончились, их стало вдруг на четыре больше, каждая заканчивалась толстыми когтями. К этому моменту одежда съехала с Машкутим и осталась лежать ворохом у тонких, покрытых хитином ног.
— Я так понимаю, что никакого дедушки нет, – хмыкнула вампирша, делая шаг назад. Вторым движением она призвала Когти. – Жаль, мне нравится болтать со стариками!
— Ты еще встретишься с ним, – прохрипело существо, видеть которое в своих путешествиях Паоле еще не приходилось, поразив ее своим широким лягушачьим ртом. – И очень скоро!
Воздев все шесть лап вверх, Машкутим вдруг издала вопль. И ночь ей ответила. С трех разных сторон раздались такие же протяжные вопли, которые повторялись, раздаваясь все ближе. Решив, что ждать, пока вся стая соберется вместе, неразумно, вампирша атаковала бывшую спутницу. Рывок был внезапным. Когти оставили глубокие борозды на правой задней лапе странного существа. Из разреза полился зеленоватый светящийся ихор и тварь, что еще несколько минут назад казалась невинным ребенком, исторгла поистине громогласный рык. Увернувшись от верхней пары лап, Паола не заметила еще одну, что с силой рыцарского коня вскользь задела ее плечо. Клацнув от неожиданности клыками, она отлетела на пару шагов, но кувырком разорвала дистанцию еще больше и, вскочив на ноги, вновь ринулась вперед. Сигналы приближающихся тварей действовали как естественный стимулятор. Тварь, бывшая Машкутим, неуклюже ворочаясь на своих коротких лапах и странно при этом сутулясь, пыталась поймать ее когтями, но этого было недостаточно. Не удивившаяся такому ужасу жертва была слишком активна и не собиралась падать замертво от одного только вида ночного кошмара, каким она представала обычно для одиноких путешественников, попавшихся на ее уловку. Тем временем вампирша оставила еще пару зарубок на ее ногах так, что пятна зеленой флуоресцирующей крови раскрашивали песок в месте схватки.
Однако для победы требовалось, по-видимому, отсечь голову, а не пару ног, и Паола стала раздергивать противницу, пытаясь прорваться поближе, чтобы нанести решающий удар. Она уже поняла, что перед ней какой-то хищник-эндемик, привыкший нападать из засады, а не преследовать жертву и вступать с ней в противостояние. Отсюда и эта неуклюжесть.
Сделав два быстрых шага, вампирша высоко подпрыгнула, взмахнув Когтями прямо перед лицом ночной твари. Она хотела проверить, как себя поведет противник, если перед его глазами маячит фиолетовый призрак. Реакция чудовища-Машкутим не заставила ждать. Неуклюже перевалившись и едва не упав, запутавшись в своих же собственных ногах, она попыталась отбить атаку, но села на пятую точку. Паола моментально оказалась у нее за спиной. Сжав горло, тоненькое как тростинка, она процедила:
— Значит, вот как обстоят у вас дела. Приводишь на прокорм наивных дурачков, так?! И кого же ты там подкармливаешь? Не иначе, дедушку?!
Неизвестная вампирше ночная бестия слабо трепыхалась, не делая попыток вырваться, а затем и вовсе обмякла. Тут Паола поняла, что слишком сильно сжала Машкутим шею, перекрыв доступ воздуха. Дав несколько раз ей по тому, что с натяжкой можно было бы счесть за щеки, она услышала болезненный вдох и выпустила жертву. Держалась она, правда, так, чтобы между ней и сородичами «девчонки» расположилась сама незадачливая приманка. Острый слух вампирши подсказал ей, что твари уже рядом, но не решаются подойти, колышутся, словно камыш на ветру. Она знала, что их удерживают на расстоянии ее Когти, подсвечивая небольшой участок пустыни мягким фиолетовым свечением.
— Подходите ближе! Покажитесь! – выкрикнула Паола. – Иначе ей несдобровать!
И они покинули привычное одеяло мрака, подступая к ней. Но, словно застенчивые создания, отворачивались, давая понять, что не выносят даже мало-мальски яркого света.
— Отпусти нашу сестру! – наконец прошелестел голос одного из них, на вид самого старого и потрепанного. – Мы заплатим тебе, только не причиняй ей вреда.
— С чего бы это?! – пожала плечами вампирша. – Она первая напала на меня, да к тому еще так неуклюже. Я имею полное право отобрать ее жизнь по законам Темных богов.
— Пощади! Она первое и последнее дитя нашего народа, рожденная за долгие века. Она та нить, что еще соединяет нас с этим миром. Ты должна понимать это как никто другой, ит’хор.
Паола никак не выказала свое удивление, но вслух произнесла, поглядывая на восток:
— То, что мы принадлежим к разным осколкам старого мира, не дает никому права покушаться на мою жизнь и уйти безнаказанным, старейший! – уважительно закончила она. – Но закон предполагает выкуп. Что вы готовы предложить мне в обмен на жизнь одной из ваших дочерей?!
Минутная пауза ушла на раздумья, и в течении этого времени в голове вампирши промелькнули не менее тысячи предположений о происхождении ее ночных собеседников. Не многие из живущих ныне смогли бы определить клановую принадлежность вампира, из чего следовало, что старейшина родился задолго до Падения и бывал в Империи Ночи. Ей захотелось спросить напрямую, но в этот момент раздался тихий, подобно ветерку, голос:
— Мы догадываемся, что ты ищешь нечто ценное для твоего народа. Что-то, по цене не имеющее себе равных на Зидии.
Паола внутренне напряглась, хотя в глубине души не верила, что ей укажут точное место, где могла упокоиться эта вещь.
— Сдается мне, что вы решили, будто Падение коснулось только вас?! Напрасно! Людишки были столь же немилосердны и к другим расам, населявшим Зидию. И что же, вы рассеяны по всему миру и большей частью истреблены, как и мой народ. Мы смогли укрыться в тени пустыни, ее смертельного дыхания было достаточно, чтобы отогнать самых назойливых и любопытных. Но скажи мне, вампирша, разве это жизнь?! Могут ли разумные существа жить подобно паразитам, сосущим кровь у домашнего скота? Молчишь?! Это хорошо, обычно наши жертвы начинают оправдываться, просить прощения и пощады, но конец у них всегда одинаков – смерть.
Паола, до этого момента внутренне готовая наброситься на говорившего, едва не сорвалась в атаку. Она запредельным усилием воли сдержала инстинкт убийцы. Внешне ни один мускул не дрогнул на ее лице, скрывая ту бурю, что бушевала у нее внутри. Но и это не укрылось от говорившего:
— Даже сейчас ты готова сражаться со всем миром, вампирша. Но мы были скроены совершенно из другого теста и приняли свою судьбу. Сначала безропотно, затем в нас все больше распалялась ярость, пока мы не пали ее жертвами. Все как один. То, что ты видишь, лишь измененные остатки некогда величественного и гордого народа. Мы были учеными, философами и артистами, а стали ночными бестиями. Мы скитаемся по пустыне подобно призракам, не оставляющим следов на песке. И от тех, кто попадает в наши когти, не остается ничего: ни костей, ни души, ни памяти. Мы забираем у пришлых все до последнего, пытаясь хоть так отомстить за нашу гибель. И если ты сможешь бросить вызов новому миру, мы поможем тебе.
То, что тебе нужно, находится где-то в Джахар’рамане. Это город мертвых в сердце пустыни. Мы не можем проводить тебя, но можем показать дорогу, так как наше время уходит и нам нужно спрятать свои тела от приближающегося рассвета, как и твоим братьям.
С этими словами рука говорившего странно удлинилась, задав направление движения, и Паола благодарно кивнула:
— Примите мою признательность, ночные братья, – произнесла она. – Если моя миссия закончится неудачей, нам всем останется жить считанные дни. А если нет, то, возможно, вы сможете найти приют в моей новой родине.
— Благодарим тебя, сестра, – голос старейшего прошелестел как ветер в ветвях. – Идти тебе несколько дней, но на пути будет оазис, там ты сможешь отдохнуть. Не сворачивай с пути, вампирша!

© Денис Пылев — короткие рассказы, малая проза, романы, повести, стихи