Шуршание опавшей листвы под ногами всегда приводило Келла в прекрасное расположение духа. Вот и сейчас он брел по осеннему лесу Кальтевары IV, огибая усыпанные золотыми и красными чешуйками стволы деревьев Уиджи. Эти эндемики прекрасно уживались с осинами и платанами, привезенными колонистами со старой Земли. Система Кальтевар была обнаружена исследовательским флотом Земной Федерации около пятисот лет назад и сейчас все больше напоминала колыбель человечества. При воспоминании о Федерации Келл криво усмехнулся. Безобразные лики, усеивающие стволы деревьев Уиджи, напоминали духов умерших, запечатленных на старинных фотографиях. Говорят, когда первые колонисты увидели в лесах подобное чудо, едва не случился бунт. Так как среди переселенцев было много верующих, кто-то пустил слух, что их привезли прямиком в Чистилище. Потребовалось прислать на Кальтевар две роты сил планетарного правопорядка (СПП), чтобы убедить людей в обратном.
Все это Келл проходил в Академии, хотя сейчас (особенно сейчас) это казалось событиями из чужой жизни. Из жизни, прожитой кем-то другим, а не сержантом Торином Келлом. Тогда бунты на Кальтеваре быстро подавили, но те, что случились спустя почти половину тысячелетия и уже в другой системе – нет. Усилием воли он отогнал от себя безрадостные воспоминания и сосредоточился на прогулке. Воздух пах сыростью и грибами с примесью аромата уже начавшей преть листвы. Мир (по своим характеристикам близким к земным) готовился к продолжительной зиме, которая длиннее земной на целых три месяца. И не в пример холоднее.
Неожиданно до слуха бывшего сержанта донесся топот и довольное урчание, на полянку справа от него выскочило семейство пекари, тоже привезенных сюда колонистами и расплодившихся в лесах в отсутствие естественных врагов. Завидев человека, пекари замерли, затем ломанулись в кусты со всей возможной скоростью, тревожно хрюкая. Засмеявшись, Келл бросил им вслед ветку, которую крутил до этого в руках и продолжил свой путь. Он намеревался дойти до горы Ревлорк и переночевать в домике лесничего. Неожиданно в кронах деревьев раздался женский голос:
— Сержант, экстренный вызов! Экстренный вызов! Завершение программы гипномодуляции! Командиру прибыть на мостик!
Лес и планета сменились металлическими стенами каюты, в которой лежал Келл. Пару секунд ему потребовалось, чтобы прийти в себя от столь резкой и бесцеремонной смены действительности. Осторожно сняв с головы диадему виртуальной реальности, он рывком сел в койке и, опустив ноги в сапоги, щелкнул магнитными зажимами. Поднимаясь во весь рост, Торин повел плечами, разминая затекшие мышцы. Обычно он отправлялся в виртуальные путешествия, чтобы восстановить душевный баланс, который из-за определенного рода деятельности Келла подвергался испытаниям чаще, чем ему на самом деле хотелось. А возвращение в места, напоминавшие ему о детстве или том времени, где он был счастлив, неизменно приводили его в благостное расположение духа. Голос, что выдернул его в реальность, принадлежал Сабрине, искусственному интеллекту или сокращенно ИИ.
Еще в начале четвертого тысячелетия на всех кораблях класса «Мартарх» были установлены ИИ – системы искусственного интеллекта, которые заменяли большую часть команды. По крайней мере, на мостике больше не толпились помощники, лоцманы и прочая, и прочая, и прочая. Келла такой расклад устраивал, особенно после Драминорской резни, когда сепаратисты опрокинули силы Федерации, и от некогда незыблемого колосса стали откалываться целые системы, словно льды от айсберга, достигшего экватора. Торин, в то время служивший на корвете «Фиделити Минор», стал свидетелем массового дезертирства из армии и флота Федерации. Тогда-то команда отвязных сорвиголов и решила угнать эсминец «Ахерон», среди штурмовиков был и молодой сержант Келл, который присоединился к дезертирам практически в последний момент.
Последовавшие затем годы анархии и бесконечных столкновений сделали мир молодого военного более сложным и разнообразным. Начиная с того, что спустя неделю полета к дальним лунам он перестрелял своих сотоварищей и, приняв командование, увел корабль на Окспур, планету-изгой, планету-антагониста всему тому, чему он присягал. Это было прибежище пиратов, контрабандистов и других криминальных элементов той или иной степени разыскиваемости. Торин еще в годы службы слышал разговоры о том, что правительство собиралось очистить планету от населявших ее преступников, но дальше прений в Сенате дело не пошло.
На Окспуре он распродал часть военного оборудования и на вырученные деньги перепрошил ИИ, дав ему старинное звучное имя – Сабрина. Келл также рассчитался с теми, кто решил сойти на берег и начать новую жизнь. Оставшихся членов команды едва хватало, чтобы поддерживать корабль в рабочем состоянии. Техники, артиллеристы, мотористы и прочие работяги. Вот только ни одного офицера после памятного угона у него не осталось и тот факт, что «Ахерон» был все еще на плаву – заслуга исключительно Сабрины и удачи.
— Капитан на мостике! – раздалось из динамиков, но скорее по протоколу, чем по Уставу флота, – в сердце корабля отсутствовали живые офицеры и матросы. Эту проблему бывший сержант желал исправить, но только не на планете пиратов, постоянно откладывая ее решение. Если бы он смог признаться самому себе, почему так поступает, то, скорее всего, сказал бы об отсутствии доверия к людям, населяющим галактику.
Пройдя командную палубу в несколько быстрых шагов, Торин опустился на капитанский трон, изготовленный, видимо, по заказу прежнего командира «Ахерона»: черный фессалийский мрамор с зеленоватыми прожилками и красное дерево. Трон возвышался над мостиком, чтобы капитан мог видеть работу всех своих подчиненных и в то же время наблюдать через панорамные окна за космосом. Когда он впервые опустился на него с руками, заляпанными кровью подельников-дезертиров, ему показалось, будто корабль тоже присматривается к нему. Но это было секундное ощущение, вызванное стрессом и адреналином после убийства почти десятка человек. По крайней мере, он сам в это верил и не собирался искать других объяснений.
— Говори, Сабрина, что у нас?
— Мы прибыли на место, указанное Инкогнито, и он уже вышел на связь. Мне соединить вас?
— Конечно, ведь ради этого мы и прибыли в эту часть космоса.
Перед троном появилась голографическая проекция, на которой (вопреки ожиданиям) виднелся мужской силуэт:
— Приветствую вас, Торин Келл! Меня зовут Инкогнито и у меня есть для вас работа.
— Ну что ж, по-другому ведь и не могло быть. Что я могу сделать для такого важного господина?
— Меня интересует кое-что, мне не принадлежащее, и я хочу исправить сие досадное недоразумение.
— Вполне вас понимаю и поддерживаю! – с искренностью в голосе воскликнул Келл. По голосу он предположил, что разговаривает с коллекционером чего-нибудь достаточно экзотического даже для повидавшего виды наемника. Только у этого типа людей желание обладать перевешивает все остальные инстинкты. – Что вы желаете заполучить?
— «Заполучить» – звучит как-то по-пиратски, не находите?! – неожиданно произнес Инкогнито.
— Я – нет. А вы?
— Нахожу, но это не умаляет моего стремления, мессир Келл. Мне рекомендовали вас как человека устремленного и неболтливого. К тому же обладающего достаточными познаниями разного э…, – тут говоривший замялся, – рода.
— Я рад, что ваши друзья дали мне такую высокую оценку, мессир Инкогнито, но давайте перейдем к цели нашей беседы.
— Конечно, конечно! Как вы уже догадались, на планете, которая расположена под вами, есть вещь, которую я хочу получить. Однако все предыдущие попытки получить ее честным путем не увенчались успехом. Владелец не хочет ни продать, ни обменять ее. Все переговоры зашли в тупик, и один из моих деловых партнеров порекомендовал вас.
— Прекрасно, мессир, – терпение Келла стало подходить к концу от бесконечных попыток собеседника оттянуть цель встречи. – А теперь дайте мне всю необходимую информацию и перейдем к самой важной части нашей беседы.
— Ах да, оплата! – воскликнул заказчик, как все-таки решил называть его сам Торин. – Если все пройдет как надо, вы получите пятьдесят тысяч империалов.
— Весьма щедро, мессир Инкогнито! – произнес Келл, стараясь, чтобы его лицо не выдало ту бурю эмоций, охватившую его после оглашения стоимости его работы. Империалы ценились во всех мирах, независимо от принадлежности, куда выше кредитов. – Надеюсь, вы не супругу главы картеля желаете посадить в золотую клетку?!
— Вы почти угадали, что делает честь вашей проницательности. На Энтиморе (а это он там, внизу) проживает Тарамос Виг, изрядная сволочь и гедонист. Так вот, в его владениях произрастает один очень интересный цветок. Я хочу этот прекрасный образчик видеть в своем саду.
— Э-э, а нельзя ли просто его купить где-нибудь?! – Келл даже не скрывал своего скепсиса. – Не нужно было бы столько переплачивать.
— Вы слышали о Кристаллисе, мессир Келл?!
— Только то, что говорилось на базовом курсе обучения. Планета, уничтоженная во время военного конфликта между Федерацией и Да’нуур. Мы стерли с ее поверхности все, что там было или могло быть. Да’нуур слыли крепкими ублюдками. Жаль, что их всех уничтожили, про них ходили самые невероятные легенды…
— Тарамос участвовал в той зачистке и, будучи от природы натуралистом, успел вывезти на своем корабле огромное количество образцов флоры и фауны Кристаллиса. А это значит, что их стоимость взлетела до небес и даже выше. Это то, что знаю лишь я и несколько людей во всей галактике, мессир Келл. Следовательно, вы должны оценить степень доверия, которую я вам оказываю. Вы также, наверное, знаете, что многие технические разработки попали в руки ученым Федерации, и мы пользуемся некоторыми из них, сами того не подозревая.
— Это очень интересно, – оборвал своего собеседника Торин, – но я хочу узнать название куста, являющегося предметом ваших темных желаний, мессир Инкогнито.
— Это росток Nocteventriloquist , – сухим тоном произнес собеседник. – В файле, что я вам отправлю, будет подробное описание и необходимые действия, чтобы росток не погиб в первые же минуты.
— Отлично! Высылайте файл.
— Тогда до встречи, мессир Келл, – произнес Инкогнито и отключился.
Тотчас звякнул сигнал почты.
— Сабрина, распакуй этот файл и выведи на экран.
— Слушаюсь, капитан.
Торин устроился на троне, рассматривая вращающуюся под ним планету. Ничего похожего на Актеон, где родился сам Келл. Это была планета-заповедник, население которой от силы – несколько миллионов человек. Здесь не было огромных заводов-гигантов размером со страну, где денно и нощно производились предметы, востребованные по всему освоенному космосу. Не было зараженных радиоактивными отходами медленно умирающих людей, влачащих жалкое существование. Правда, после падения Федерации количество таких планет не сократилось. Просто вместо одного господина появилась бесконечная вражда воюющих между собой корпораций, альянсов и конгломераций всевозможного толка. Некоторые системы объединялись по религиозному принципу, другие – по национальному (вроде Соноры, заселенной в основном выходцами из Южной Америки).
Сине-зеленый шар, приправленный белыми фронтами облаков, лениво плыл, будто говорил, что ему, в отличие от Келла, спешить никуда не надо. На планете находилось несколько крупных городов и несколько десятков поселений, живущих по своим правилам. В основном эти поселки населяли богатые, знаменитые или просто экстравагантные. Простые люди здесь тоже жили, хотя и обладали гораздо меньшими привилегиями. По правде, социальное устройство его трогало мало, если только не мешало выполнять задания. На планете существовали свои силы безопасности и полк СПП. К тому же, богачи соревновались друг с другом по степени защищенности своих секретов, поэтому задача усложнялась.
Файл, кроме всего прочего, содержал схему поместья Тарамоса Вига, ключи безопасности и, самое главное, изображение и описание цветка. Просматривая информацию о растении Да’нуур, брови Келла против его воли поползли вверх. Цветок насыщенного пурпурного цвета достигал высоты до метра, а в дикой природе мог быть еще больше. В период цветения (а это происходило преимущественно по ночам) издавал звуки, схожие с шепотом. Если верить слухам, в такую ночь, находясь рядом, можно было услышать тайны вселенной, но кто сейчас верил слухам. Читая файл, Торин понял, что Инкогнито интересовали не взрослые растения, а саженцы, что были высажены в горшки. Однако сложность заключалась в том, что особую роль в подкормке растения играла плоть живых и не очень существ. Поэтому лучше всего Nocteventriloquist произрастали на трупах, и для транспортировки ему потребуется здоровый кусок мяса. Келлу оставалось надеяться, что сойдет и мясо сибриджа .
Просканировав околопланетное пространство на присутствие военных кораблей Федерации или патрульных крейсеров на орбите Энтимора, и не обнаружив таковых, Келл загрузил вещи в один из двух шаттлов модели «Орел вакуума» и начал неторопливый спуск на планету. В районе тропосферы шаттл некоторое время трясло и кидало из стороны в сторону, но Торин твердо держал руль, не давая машине свалиться в «штопор». Радиочастоты несли привычный багаж переговоров между пилотами и диспетчерами атмосферной авиации, но Келл изучал их так же внимательно, как и разговоры командиров СПП о том, сколько солдат нужно отправить в тот или иной район планеты. Наконец, он передал свои опознавательные коды и стал ждать ответа. Без разрешения начальника смены Башни слежения его шаттл моментально стал бы мишенью для какого-нибудь ретивого солдатика, у которого руки чешутся от безделья и желания пострелять во что-то большое и яркое. Проверка заняла около получаса, за время которого в голову Торину стали приходить не самые радужные мысли. В конце концов, он волевым решением отринул все сомнения и пристально уставился на зелень вод местного моря. Поэтому, когда сработало средство связи, он от неожиданности вздрогнул и, буркнув под нос нечто нелицеприятное, воззрился на ни в чем не повинный прибор, из которого тотчас раздался неприятный голос, поведавший, что он, Кендралл Фелл, торговец антиквариатом, может заходить на посадку в седьмой «золотой» док.
Торин, ожидая проявление здорового интереса к своему кораблю и персоне, уже приготовил декларацию везомого груза для таможенников, небольшой «подарок» для начальника караула и взятку для начальника карантинной службы. Одевшись наиболее ярко и броско, как и полагалось торговцу, налепив на лицо профессиональную улыбку успешного дельца, желающего поскорее продать нечто совершенно невероятное себе в убыток, Келл шагнул навстречу проверяющим.
— Что везете? – неприятным голосом осведомился худой как жердь чиновник в слегка помятой форме, представившийся как Флексис Добраден, начальник смены представительства Министратиума концерна де Влахос. Выходцы из Южной Америки прародины Земли, де Влахос сохранили тягу к клановости и скорости использования оружия для того, чтобы донести до собеседников свои мысли.
— Произведения искусства для истинных ценителей прекрасного на благословенном Энтиморе! – при этих словах правые руки всех присутствующих потянулись осенить себя благословением Спасителя, чему внутренне улыбнулся наемник – верующими очень легко манипулировать. А значит, что в этом таится их слабость, которой он непременно воспользуется. Он протянул декларацию груза, но чиновник на нее даже не взглянул, он продолжал стоять, едва покачиваясь на худых ногах, не спуская взгляда с Келла. Видимо, считал, что если будет продолжать сверлить чужака взглядом, тот сам во всем сознается.
— Ваш взгляд должен что-то означать, любезнейший?! – звенящим от сдерживаемой с трудом ярости голосом спросил он чиновника. – Если нет, то разрешите откланяться. У меня еще есть дела поважнее, чем играть с вами в гляделки!
В ответ на этот выпад чиновник улыбнулся крокодильей улыбкой и, едва не потирая руки, сказал кипящему от ярости антиквару (как ему казалось) угрожающим голосом:
— Мне доподлинно известно, что на этом корабле есть контрабанда! И в ваших же интересах, мой дорогой Кендралл Фелл, чистосердечно сознаться во всем.
— Виновен по всем статьям! – Келл в притворном испуге вскинул руки. – Я везу контрабанду для начальника караула и вот того господина, что смотрит так неодобрительно на наш разговор.
Чиновник едва не задохнулся от душащей его ярости, но в глазах всех остальных участников этой комедии наемник заметил одобрение и решил еще немного поднажать:
— Ах, обыщите же меня поскорей, мой доблестный герой! – Келл провел языком по губам, словно заигрывая, и начальник смены задохнулся от омерзения.
— Проклятый Богом содомит! Ты прибыл в этот мир, чтобы нести скверну извечного врага?!
— Не больше, чем вы, любезнейший! – отрезал наемник. – Я впервые прилетел на вашу прекрасную планету, везу эксклюзивный товар, а вы совершеннейше грязным способом меня оскорбляете. Это возмутительно! И недопустимо, – добавил он чуть тише. – Я требую сатисфакции!
После этой загодя заготовленной фразы пришло время вмешаться двум другим представителям Министратиума. Начальник караула с погонами капитана шагнул вперед и неожиданно протянул широкую ладонь. Новоприбывший секунду колебался, после чего пожал протянутую руку с некоторой опаской. Капитан был немолод, но горящие внутренним огнем глаза говорили о живой натуре, не очерствевшей за годы службы. А сила, с которой его рука сжала руку Келла, заставляла с ним считаться. Его добродушное, испещренное мелкими шрамами лицо вызывало приязнь.
— Прошу простить мессира Добрадена за излишнее рвение, мессир Фелл. Нам хорошо платят, чтобы мы выполняли свою работу. Это накладывает некие обязательства перед, так сказать, работодателем. К слову, я – капитан СПП Джиро Сальпеджи.
Келл согласно склонил голову, после чего шагнул в сторону, освобождая проход внутрь шаттла группе проверки. Стуча сапогами по палубе, проверяющие, словно прилив, хлынули внутрь корабля.
— Прошу вас, господа! Поверьте, честному торговцу нечего скрывать! Обыщите корабль, но результат я могу вам сказать и так.
— Позвольте уж решать нам, – тихо прошелестел третий участник разворачивающегося действия, представитель карантинной службы. – Везете какие-нибудь растения, запрещенные в других мирах?!
— Не имею такой привычки, уважаемый! – с легким поклоном произнес торговец Фелл. – Мои интересы лежат в другой сфере.
— Какой же?! – по-птичьи склонив голову в бок, спросил его командир карантинной команды.
— Антиквариат.
— Покажете?
— Легко! – улыбнулся Келл и, сделав приглашающий жест рукой, двинулся с посадочной палубы в сторону подъемников. – Следуйте за мной, пожалуйста.
Пройдя внутрь, «антиквар» открыл одну из дверей, за которой было всего лишь несколько стеллажей, плотно заставленных какими-то коробками. На стенах было развешено старинное оружие, принадлежавшее совершенно не похожим друг на друга мирам.
— Вот оно, мое богатство! – произнес мнимый торговец и приоткрыл одну из коробок. На свет он извлек небольшую статуэтку, изображающую мальчика в не по размеру огромных сапогах. В руках странный ребенок держал какую-то древнюю модель визора, разглядывая при этом невидимые глазом дали. От фигурки за милю несло древностью, это становилось ясно с первой минуты. А тут как раз был тот случай, когда древности была прямо пропорциональна цена предмета. Впечатлившись, команда еще некоторое время изображала активную деятельность, а затем, распрощавшись, быстро убыла, не забыв всех своих сотрудников.
— Странный у вас корабль, – остановившись уже на самом пандусе, произнес начальник караула Сальпеджи. Келл разом подобрался, поняв, о каком корабле говорит здоровяк. Даже если бы команда проверки посетила «Ахерон», то и там бы ничего не нашла. Поэтому наемник повернулся к стеллажам и взял небольшую ярко украшенную коробку.
— Купил на распродаже, капитан. Как и большую часть своих богатств. – Он позволил себе легкую улыбку, жестом фокусника вкладывая ее в ладонь капитана. – Для вашей супруги. Поверьте, в этой части галактики найти афилианские сладости очень трудно.
— Это взятка?! – голос проверяющего стал приобретать стальные нотки.
— О, я вас умоляю! Разве это похоже на кредиты или драгоценные камни? Вы напомнили мне кое-кого, а я со временем становлюсь сентиментальным. Угостите ее и будете героем дня.
Капитан усмехнулся и сомкнул пальцы на подарке. Он дал знак своим людям и вскоре перед шаттлом Келла никого не осталось. Самую волнительную часть можно было считать завершенной. Теперь следовало отыскать Тарамоса Вига и изъять у него злополучный сорняк.

Все бары во Вселенной были схожи, даже если бармен напоминал оживший кошмар, а самый популярный из подаваемых напитков — это кровь, смешанная с местным пойлом и какими-то травами, вызывающими галлюцинации. На Энтиморе первый же встреченный Келлом бар был будто списан с представленной картины, за исключением бармена. Здесь за стойкой стоял двухметровый силуриец в полосатой рубашке и с клановыми татуировками на лице, с выразительностью камня протиравший бокалы. Еще во время службы Федерации Торин сталкивался с представителями этой расы и не сказать, что эти воспоминания были приятными. Как-то раз во время увольнительной на каком-то Богом забытом комке грязи он со своими друзьями встретил в баре силурийца, где чем-то его оскорбили. Потом он так и не смог вспомнить, намеренно это произошло или ненарочно, но тот парень разбросал ребят из его взвода как котят, переломав при этом изрядное количество костей. Чем бы все закончилось – неизвестно, так как проходивший мимо патруль забрал всех и отправил на гауптвахту.
Так что сегодня Келл решил быть вежливым. Он присел у стойки, кивнул бармену и некоторое время разглядывал внутреннюю обстановку вместе с находящимися внутри людьми и нелюдями. Несмотря на раннее время, в баре ошивалось несколько пилотов и техников, судя по нашивкам на их промасленных комбинезонах – с разных кораблей. Все они были хмуры и молча хлестали местный виски, определил Келл по этикетке на бутылке, что стояла перед силурийцем.
— Привет! – жизнерадостно поприветствовал всех наемник, решив примерить маску рассеянного чудаковатого инопланетника. – Налейте и мне того чудного напитка, что пьют все эти прекрасные господа!
— «Прекрасные господа» пьют невшарх, – усмехнулся бармен, обнажая в улыбке изрядные резцы. – Такому важному господину более приличествует корзай.
— Боюсь предположить, что это за нектар с таким звучным названием! – притворно нахмурился торговец антиквариатом. – По мне, звучит как редкостное пойло.
Бармен гулко захохотал и поставил перед Келлом стакан, в который налил темно-красной жидкости на пару пальцев.
— Эскрайт. Рекомендую.
Торин опасливо пригубил странный напиток и, выпятив нижнюю губу, уважительно покачал головой. Мягкий вкус скрывал крепость эскрайта, вводя в заблуждение. Вкусовые ощущения напоминали травяные поля, по которым ветер гнал волны. А совсем рядом у морского берега разбились фруктовые сады.
— Недурно! Совсем недурно! Вынуждаете прикупить пару ящиков с собой?!
— Обычно интрузы , отведав корзая, ничего больше не заказывают, но вы выглядите иначе. Почему бы и не продать хорошему человеку прекрасный напиток.
Келл приподнял бокал, признавая правоту бармена и некоторое время сидел молча, продумывая дальнейшие действия. То, что за ним будут следить, он не сомневался, поэтому требовалось сидеть тихо и не высовываться раньше времени. Он сверился с планшетом данных, что переслала ему Сабрина и вновь пригубил напиток. Бармен, наконец, отложил очередной стакан и спросил, слегка наклонившись к наемнику:
— Что ты привез, парень?
Келл ждал именно этого вопроса, поэтому долго отрабатывал каждое слово, каждую паузу в повествовании:
— Я торговец антиквариатом с Горма. Прибыл, чтобы предложить свой товар самым взыскательным гражданам этого прекрасного мира. Ну, или тем, кто разбирается в таких вещах. Ты, случаем, не знаешь таких, друг мой?
— Единственное, чем я могу тебе помочь, друг мой, – расплылся в улыбке силуриец, – так это сказать, что в любом другом городе ты найдешь искомое, а в этом ты отыщешь только проблемы.
— Звучит враждебно! – усмехнулся Келл, внутренне подобравшись, чтобы в случае прямой угрозы тут же атаковать.
— Как хочешь, но Стеллерпорт не то место в этом раю, где можно вести дела и не стать жертвой бандитов, независимо от того, надета на них форма или нет. Ну, а если тебе нужна реальная информация, то я закрываю заведение в два.
С этими словами он вернулся к протиранию стаканов и в сторону Келла больше не смотрел. И тому пришлось скоротать время за организацией ночлега. Уходя из бара, название которого он удосужился прочитать только сейчас, он почувствовал на себе чей-то взгляд, но не стал выискивать смотрящего. Кстати, название заведения звучало весьма воинственно – «Безумный дровосек». С чем оно должно было ассоциироваться у завсегдатаев, Келл боялся даже предположить.
Гостиница была класса «люкс», что вполне соответствовало статусу преуспевающего торговца. Номер на семьдесят седьмом этаже был двухкомнатным, с чудесным видом на зеленый океан Энтимора. Оставив коридорному хорошие чаевые, Келл попросил его об ответной услуге, которая также щедро будет оплачена, если Ванс, так звали этого пройдоху, предупредит его обо всех странных посетителях на его этаже. Закрыв за своим новым «другом» дверь, Торин решил немного отдохнуть. До назначенного силурийцем времени оставалось еще несколько часов, поэтому он принял душ и, не одеваясь, рухнул на кровать, загодя положив под подушку пистолет.
Сон пришел внезапно, впрочем, как и всегда. Беспокойные, словно ветра, сновидения не оставляли после себя ничего: ни воспоминаний, ни эмоций. Не было и тяжкого похмелья кошмаров, что мучили его время от времени, поэтому, проспав пару часов, Келл проснулся отдохнувшим и готовым встретить все опасности этого мира. Одевшись, он с тоской посмотрел на оружие и оставил его в номере, хорошенько припрятав. Наличие у торговца оружия вызовет ненужные кривотолки. Он положил в широкий карман иглострел и походкой богатого бездельника отправился на встречу с силурийцем.
Стеллерпорт был на редкость непритязательным городишком для планеты богатеев, размышлял про себя наемник. Но, подумав, решил, что все равно никто из них не задерживается здесь дольше, чем потребуется для того, чтобы перейти из личного наземного транспорта в личный воздушный или суборбитальный. Раздумывая над этим, Келл подошел к дверям бара. Яркую вывеску уже отключили, несмотря на то, что рядом по соседству все буквально искрило жизнью или ее подобием. Оглянувшись, Торин толкнул дверь и осторожно вошел в помещение. Света внутри тоже было немного, как видно, силуриец экономил по возможности на всем. Сам хозяин обнаружился за стойкой, где подсчитывал дневную выручку.
— А-а, ты все-таки решил заглянуть! – радостно осклабился он. – Я думал, ты не придешь. Ошибся я, значит. Да. Старею, видимо.
По тону стало ясно, что это риторический вопрос, на который не требовалось давать разъяснения, и Торин промолчал. Отодвинув банкетку, он осторожно присел на край и глянул в глаза бармена.
— А ты говорил, что знаешь, кого может заинтересовать мой товар.
— И не отказываюсь от своих слов, человек. – Силуриец, наконец, закончил возиться с деньгами и одним движением смахнул блокнот с засаленными краями и пачку купюр в выдвижной ящик, после чего запер его на ключ.
— Вот теперь можно и поговорить. Сколько я получу за имя правильного человека?!
— Ты хозяин, ты и назначай цену, а я послушаю, – Келл вежливо улыбнулся, отмечая про себя, что силуриец совершенно спокоен, ни следа нервозности, как если бы вдруг решил его, Келла, кинуть. Бармен на миг задумался, взвешивая, видимо, все «за» и «против» и, в конце концов, пожевав губами, произнес:
— Пятьдесят империалов!
— Это значительная сумма, – констатировал Келл. – И у меня уже есть одно имя. Что ты, друг мой, сможешь рассказать мне такого, что я озолочу тебя?
— Я расскажу тебе о хвосте, что таскается за тобой от самого космодрома. И назову имя человека, скупающего антиквариат даже у таких подозрительных чужаков, как ты, мой друг!
Наемник задумался. Хвост он не почувствовал и не заметил, однако это не говорило ни о чем. Он впервые в Стеллерпорте и наверняка привлек внимание местной службы безопасности, так что хвост — это нормально. А вот подобраться к Тарамосу так, чтобы не вызвать подозрений, было гораздо сложнее. Для этого он и придумал эту многоходовую операцию с продажей антиквариата. Взять штурмом усадьбу ополоумевшего аристократа, помешанного на безопасности, в одиночку было сродни мифическому подвигу.
— Двадцать!
— Пятьдесят! – с усмешкой произнес силуриец.
— Двадцать пять, мой здоровый друг. «Хвосту» просто приказали ходить за мной. Возможно, даже распорядились попасться на глаза, чтобы дать понять о постоянном контроле и удержать от попыток контрабанды и прочей милой ерунды. И только из-за того, что твой соплеменник однажды дал мне пару оплеух, я торгуюсь с тобой, хотя здравый смысл говорит мне выпить того чудесного напитка и убраться в гостиницу.
Здоровяк бармен неожиданно рассмеялся и протянул Келлу руку:
— Договорились! Для интруза у тебя отличное чувство юмора, поэтому я произнесу тебе имя, как только ты передашь мне тридцать империалов.
Келл про себя улыбнулся и протянул руку, в которой были зажаты шесть тяжелых пластинок.
— Как ты и просил, здоровяк!
— Прекрасно! – лицо силурийца вновь осветила улыбка. – Послушай, парня, что тебе нужен, зовут Тарамос Виг. Он крупнейший скупщик всяких старинных безделушек в этой части галактики.
— Это имя известно и мне, однако это никак не поможет нашему с ним знакомству! – Келл сделал вид, что расстроен, но силуриец довольно зажмурился перед тем, как выложить свои козыри:
— К этому я и веду. За имя я взял бы всего пять империалов. Стандартная цена. Так вот, раз в несколько месяцев Тарамос приезжает сюда, встречается с какими-то мутными личностями и снова уезжает в свою берлогу. И когда я говорю, что личности мутные, это значит, что они не из этого мира и весьма опасны.
— На чем приезжает в вашу дыру Тарамос?! Не на ездовых же ящерицах-гвердбах?!
— У него шестиметровый глиссер «Мохавк». Бронированный. Установлена система отражающих щитов, так что взять и сбить эту машину камнем не выйдет. Так вот, мне тут один приятель шепнул, что ждут они твоего клиента завтра в полдень на космодроме. Причал «Рубин». Можешь там с ним пересечься.
— Заманчиво, – Келл потер подбородок, заросший трехдневной щетиной, делая вид, что раздумывает. – А информация надежная?
— Из первых, так сказать, рук, – улыбнулся бармен.
Посидев для вида еще некоторое время, наемник сверился с показаниями планшета, на который исполнительная Сабрина скидывала отчеты о работе систем «Ахерона» и результаты сканирования околопланетного пространства. Пока все было хорошо. Поэтому, направляясь в гостиницу, Торин незаметно осмотрел улицу и двинулся прямо по проезжей части, несмотря на то, что иногда мимо проносились двух- и четырехместные глиссеры на репульсорной тяге. В основной своей массе это была подгулявшая молодежь, но изредка пролетали и жандармские машины службы безопасности, расцвечивая сине-красными мигалками дорогу и тротуары.
Уже перед самой гостиницей Келл все-таки заметил хвост. Это был явно местный шпик, получающий за свою работу крохи, брошенные как объедки верной псине. Он ничем не отличался от множества встречаемых сегодня Келлом местных. Непритязательная одежда, слегка мешковатая, что давало возможность спрятать практически любое стрелковое оружие разрешенного образца для ношения гражданскими лицами. Но если он завтра не сбросит его со следа, вся операция окажется под угрозой срыва. Решив пока не предпринимать активных действий, наемник вошел в холл гостиницы и пока поднимался в лифте в свой номер, размышлял, как заманить шпиона в ловушку.
Уже в номере, валяясь в кровати, Келл просматривал файл Инкогнито, пытаясь точно запомнить расположение дверей, постов и количество охраны в поместье. Он не пойдет на встречу с Тарамосом, как сказал бармену в «Безумном дровосеке». Едва взойдет местное светило, он оседлает какого-нибудь железного коня и отправится в путь. Бармену он не доверял, чтобы поверить в такую неприкрытую ложь об информации из космопорта. По карте выходило, что до поместья Вига было около ста пятидесяти километров, а значит, лошадка, на которой он помчит туда, должна быть быстрой. Очень быстрой.
Просматривая информационный планшет в номере, Торин нашел фирму, предоставляющую глиссеры и дромоны напрокат. Невзирая на цены, он поставил «Ветер и ветви» первым номером в списке завтрашних дел. После этого он примет окончательное решение по вопросу с настойчивым «топтуном». Выпив настоящего виски в мини-баре, Келл уснул.
***
«Молниеносный» мчался над трассой, рассекая воздух Энтимора словно нож масло. Торин, уже облаченный в костюм штурмовика, усовершенствованный все на том же Окспуре, вел осторожно, стремясь не привлекать к себе внимания. Но на последней модели знаменитого «Ройса» делать это было невозможно. Спасала только исключительная глушь данной местности и многолетний опыт вождения самого Келла. Не доезжая до поместья несколько километров, наемник свернул в лес, где некоторое время двигался по лесной тропе. В конце концов, он заглушил мотор и спрятал «Молниеносный», забросав его ветками и заранее приготовленной маскировочной сетью, после чего переоделся в светоотражающий костюм, проверил снаряжение еще раз и побежал.
Двигался он легко, точно соизмеряя количество потраченных сил с расстоянием, которое необходимо было преодолеть. Келл не лез на рожон, то есть не ускорялся без надобности, выдерживая монотонный ритм передвижения. Вскоре он вновь сверился с планшетом и окончательно перешел на шаг. Среди деревьев замелькали огни усадьбы и наемник, опустившись на одно колено, достал моновизор. Граница защитного поля едва рябила от постоянного попадания на нее всякой мелкой живности и вездесущих насекомых. Ему потребуется пройти вдоль преграды около полутора километров, прежде чем он доберется до точки входа и провернет всю операцию. Осторожно перемещаясь, чтобы не потревожить заросли какого-то местного растения, Келл отошел в глубь леса и двинулся в путь. Он рассчитывал на вероятную встречу с охраной, патрулирующей территорию, что прилегала к поместью, однако весь путь он проделал без происшествий, что немало его удивило.
В неглубоком овраге, где рябь защитного поля искрила, словно не желала проходить, обнаружилась помеченная на голографической карте дверь. Хотя, конечно же, дверью это назвал бы только человек с очень специфическим чувством юмора. Больше всего вход напоминал портал в какую-то волшебную страну, укрытый под стволом изогнутого невидимой силой дерева. Торин достал небольшую пластину чип-кода, на которую Сабрина скопировала данные, полученные от Инкогнито. Если компьютер службы безопасности не примет сигнал, то патрульные дроны, о которых предупреждал наниматель, вмиг сожгут его лазерными разрядами до состояния хрустящей корочки.
Спустившись по траве, еще мокрой от росы, оставшейся в овраге, Келл осторожно подобрался к самой границе поля, ощущая, как встают дыбом все волосы на теле. Считывающее устройство обнаружилось быстро, его, видимо, и не планировали скрывать. Затаив дыхание, он приложил пластинку к экрану и отвернулся в сторону, представив на миг, что в случае срабатывания протокола безопасности какой-нибудь скрытый лазер выстрелит ему прямо в лицо. Но вместо этого раздался тихий мелодичный звон, и внезапно перед ним открылся проход. Понимая, что время ограничено, Келл нырнул, словно ныряльщик за изумрудными жемчужинами, на миг дезориентированный переходом из хвойно-лиственного леса в джунгли. Тишина, царившая в энтиморских лесах, сменилась кипучей жизнью нижних уровней тропических лесов старой Земли: стрекот, клекот, шипение, рычание и утробное чавканье.
Наемник взглянул на планшет, растение располагалось в девятистах восьмидесяти шагах на северо-запад от точки входа, ему следовало поторапливаться. Торин достал длинный абордажный нож из ножен, крепившихся на левом бедре и в который раз проверив, как извлекается из кобуры иглострел, бросился бежать, точнее сказать – быстро идти. Другой способ передвижения в царившем вечно полумраке мог привести к нежелательным последствиям. Он понимал, что в течение дня любой, даже самый неопытный глаз заметит просеку, что проделывает сейчас Келл в густом подлеске, но его к тому времени здесь уже быть не должно. Хотя, подумав, он решил, что специально посылать сюда патруль никто не будет, если не давать серьезный повод.
Двигаясь по незнакомому странному лесу, Торин внезапно обратил внимание, что некоторые растения выглядят непривычно даже для него, человека, побывавшего на десятках планет. «Многие коллекционируют старинные вещи, оружие, вина или женщин, но Тарамос Виг коллекционирует флору и, возможно, фауну разных миров», – размышлял про себя наемник, на минуточку пытаясь представить, чем руководствуется в выборе своих предпочтений незнакомый ему человек. Так продолжалось некоторое время, пока Келл не вышел на небольшую полянку, на которой и должен был произрастать Nocteventriloquist. Осматриваясь, наемник сразу же отметил запах разложения, смешивающийся с приятным цветочным запахом неизвестного происхождения. Повертев головой, он обнаружил небольшой грот, уютно расположенный между двумя лиановыми деревьями. Торин взглянул на планшет. До цели его визита было около двенадцати метров, в ту сторону, куда он сейчас и смотрел. Он перекинул нож в левую руку и достал иглострел. Пока еще никто ему не попадался, но это совершенно ни о чем не говорило.
Грот был небольшим и, скорее всего, рукотворным, однако Келла это не обнадежило. Он шагнул в густую тень, автоматически включая фонарь, что был вмонтирован в наплечную броневую пластину. Холодный свет вырвал из темноты уходящую куда-то вглубь тропинку, подсвеченную небольшими светодиодами, искусно замаскированными под фантастических существ в красных шляпах с какими-то инструментами в пухлых ладонях. Выглядели они совершенно неуместно, но о вкусах не спорят, поэтому Келл продолжил движение, пытаясь просчитать про себя возможные опасности. Однако все это стало неважно спустя несколько секунд, когда светящаяся дорожка вывела его в небольшую пещеру, в центре которой поблескивало темной водой подземное озеро, в чьих водах отражались цветки Ночной чревовещательницы.
Огромные цветки завораживающей красоты… Вытянутые словно губы для поцелуя, чашечки цветов были того насыщенного цвета, что и в файле, но только еще лучше, так как он видел их вживую, а не на фото в компьютере. Пройдя по кромке воды, наемник осторожно приблизился к целой грядке невозможных цветов, и тут внезапно в нос ударила вонь мертвечины. Тяжелый запах, слишком хорошо известный Торину, чтобы его игнорировать. Он подошел поближе и, содрогнувшись на миг от омерзения, отвернулся. В земле была хорошо скрыта целая канава, заваленная трупами, среди которых наемник отметил один, и этот ужас будет преследовать его еще очень долго. На теле молодой девушки, брошенной в эту канаву словно мешок с отрубями, восседал цветок и первое, что почувствовал Келл, приближаясь, чтобы совершить задуманное, была агрессия. Будто цветок уже ненавидел его за то, что он сейчас с ним сделает. Если бы наемник был суеверным, он бы подумал, что здесь замешаны какие-то сверхъестественные силы, но, как это часто бывает, религия не находила отклика в его сердце.
Торину на миг показалось, что лепестки ночной чревовещательницы шевелят своими призрачными губами, пытаясь говорить, чтобы проклясть его, но он не слушал. Келл смотрел, как корни взрослого растения пронизывают человеческое тело, будто змеи-прядильщицы с Галлами, пробуривая себе все новые и новые ходы. Венчик цветка напоминал гарпун какого-нибудь туземца, и наемник счел за лучшее не пересекать траекторию возможного направления полета этой дряни. С виду – попади такой гарпун в тело, вытащить его без операции было бы нереально. Присев, он продолжил осмотр зловещей пещеры и, наконец, нашел искомое. Поросль маленьких цветков облюбовала пальцы несчастной, и сейчас она колебалась словно от ветра, которого в пещере не было.
— Боитесь?! – спросил вслух наемник, а сам, спрятав иглострел, приблизился к цветку, от которого за километр несло чужестью, неправильностью и черт знает, чем еще. Он сделал всего пару шагов, когда слух, обостренный до предела, донес до него тихий стон. Человеческий стон.
Келл стал осматриваться в поисках источника звука, но так и не преуспел в этом, зато (хотя и не с первой попытки) ему удалось обнаружить хорошо замаскированную дверь. Ключ подошел и к ней, поэтому уже спустя мгновение он оказался по ту сторону двери. Первое впечатление – зрительная галлюцинация. Но нет, ему даже не пришлось себя щипать – все, что происходило, происходило наяву. Он был в прихожей небольшого помещения, напоминающего лабораторию, в центре которой, удерживаемая стазисным полем, парила женская фигура в странной развевающейся одежде. В галактике могло пройти пять тысяч лет, а женщина в стазисе оставалась такой же, без намека на старение, гниение и мумификацию. «Вот такие странные фокусы подчас выкидывает наука», – подумал про себя Торин. Но какое-то искажение в положении тела или форме конечностей заставили его присмотреться внимательней к пленнице. Высокая, изящная, даже хрупкая, – отметил про себя Келл. Волосы странного бледно-зеленого цвета, но это все мода – красить свою шевелюру в черт знает какие цвета! Даже в стазисе её тело пребывало в тревожной позе, словно пыталось скрыться от чего-то, что преследовало ее до погружения в море вечных снов без сновидений. Все это наемник подмечал, обходя по периметру лабораторию, а то, что это именно она, Торин уже не сомневался. И, наконец, он решился взглянуть в глаза загадочной пленнице. И вот тут наш герой впервые за долгое время по-настоящему испугался! Сквозь него смотрели нереально большие глаза, в которых застыли вертикальные кошачьи зрачки. Келл отмечал все новые и новые различия в физиологии и теперь со стыдом думал, как он мог спутать спящую с человеком. Аристократичная бледность кожи оказалась не генетической аномалией, а принадлежностью к совсем другой расе, расе Да’нуур.
Живая Да’нуур! В это верилось с трудом, так как власти Федерации тщательно старались скрыть сам факт уничтожения целой расы из-за смехотворных предлогов. Хотя, конечно, для кого-то, сидящего на самом верху, эти причины были далеко не смехотворными. Когда речь заходила о власти и влиянии, то даже самые безобидные существа готовы были оскалить клыки. Наемник вновь присмотрелся к парящей в невесомости женщине. То, что она чужая, чувствовалось в слишком длинных конечностях, в которых было больше от птицы, чем от приматов, если сравнивать, конечно, с людьми. Тем временем Торин обратил внимание на бьющуюся, словно в припадке лампочку на панели управления. Разбираться времени не было, он в три шага пересек лабораторию и в несколько кликов по клавиатуре управления стазис-полем отключил его. В первые мгновения, казалось, ничего не происходит, затем словно в помещении лопнул мыльный пузырь, а Да’нуур издала протяжный стон и осторожно приподнялась на странной конструкции, которую Келл даже не заметил. Металлическая решетка повторяла все изгибы тела женщины и столь плотно прилегала к ней, что оставалась незаметной. Тем временем их взгляды пересеклись, и это было самым странным ощущением в жизни наемника. Словно в его душу стал вливаться водопад чужих эмоций. Закружилась голова, а Да’нуур продолжала пристально сверлить его взглядом. Шум в голове нарастал.
— Прошу, прекрати! – иглострел поднялся, уставившись прямо в переносицу инопланетянке. – И мне все равно, понимаешь ты меня или нет. Через пару секунд я нажму спусковой крючок и вышибу тебе мозги!
Шум отступил и неожиданно в его голове раздался приятный голос:
— Прошу простить мне мои манеры, Торьин Кьелл, – его имя она произнесла со странной интонацией. – Я не доверяю представителям твоей расы. И это вроде защитной реакции на столь близкое присутствие хумангара. А где доктор и этот зверь, Тарамос?!
— Даже не догадываюсь, – обронил Келл. – Я здесь совершенно по другому делу и разговор с тобой – всего лишь побочный эффект. Но теперь, как я понимаю, моя задача усложняется. Я на перепутье, – он переложил иглострел в кобуру, однако не спешил расставаться с ножом, вертя его в руках. Кто поймет эти древние расы. – И, скорее всего, тебе придется предложить мне выбрать направление.
Видя, что в ее огромных зеленых глазах плещется непонимание, Торин сбавил напор:
— Не знаю, сколько времени ты здесь валяешься, но в галактике произошло много разных событий. Твой родной мир подвергся зачистке. Так что, – тут он прочистил горло, – ты, скорее всего, последняя из своего народа. А я собираюсь выйти через во-он ту дверь и убраться отсюда подобру-поздорову.
Однако его планам помешал выстрел из лазерного пистолета, а за ним еще один. Пока он вел беседу с Да’нуур, подоспела охрана поместья и без всяких экивоков открыла огонь, совершенно не опасаясь повредить дорогостоящую аппаратуру или уникальную пленницу хозяина, чем несказанно удивила Келла. Обычно слуги (как и нанятые мордовороты) бережно относились к имуществу хозяев. Но, видимо, не на Энтиморе.
На некоторых охранниках была легкая полевая броня, что крайне затрудняло Торину задачу. На его счастье, у них не было тяжелых лазеров и дробовиков, иначе его песенка была бы уже спета. Причем фальшиво. Пришли эти бравые парни, видимо, по коридору из той части лаборатории, которую он не осматривал, всецело занятый спящей в стазисе незнакомкой. Уйдя с линии огня, Келл не сразу сообразил, что тянет за руку и женщину. Не успев удивиться этому факту, он открыл ответный огонь, заставив нападавших искать себе укрытие. Но долго так продолжаться не могло – как только его возьмут в клещи, его история подойдет к концу. Торин стал озираться в поисках какого-нибудь решения, в то время как над головой, сверкая и шипя, проносились лазерные разряды. Лаборатория постепенно наполнялась гарью, дымом и запахом сгоревшей изоляции. Видимость постепенно снижалась, когда наемник начал действовать. Дотянувшись до одного из лабораторных приборов, ребристого и увесистого на вид, он подтянул его к себе и с криком: «граната!» запустил в атакующих. Немедленно часть из них прекратила огонь и бросилась искать спасение, в то время как Келл уже несся, словно гончая, к выходу из пещеры. Да’нуур бежала следом, едва касаясь ногами пола, так что складывалось ощущение, будто она летит.
Уже в гроте Торин резко свернул в сторону от выхода, на бегу доставая переноску-трансформер, в которую после недолгих колебаний буквально забросил побеги Nocteventriloquist с остатками чьего-то предплечья и устремился к выходу из пещеры. И в это время в наушнике, все это время молчавшем, раздался голос Сабрины. Если бы ИИ могли испытывать человеческие чувства, то Келл сказал бы, что она в панике.
— Капитан, в систему входят два патрульных корабля. Идут в нашу сторону. Пока молчат, но предположу с точностью 82.7 %, что канал связи они откроют перед самым абордажем. Жду ваших распоряжений.
— Их принадлежность?! – голос наемника дрогнул, но всего лишь на мгновение.
— Корпорация Элленикон.
— Тип кораблей?
— Фрегаты.
— Волки космоса! Дай мне пару часов, Сабрина. Максимум. Я постараюсь прибыть, как только закончу здесь с делами.
— Как скажете, капитан, – ИИ корабля отключился, и только теперь он взглянул на свою спутницу. Да’нуур стояла, оглядываясь по сторонам, не предпринимая попыток сбежать или как-то еще привлечь к себе внимание. Торин пожал плечами и устремился наружу, предполагая, что там его уже может ждать засада. Но сегодня удача, видимо, была на его стороне, так как возле грота никого не оказалось. Кивнув чужой, он бросился в джунгли, ускоряя свой бег. Едва видимая тропа, по которой он добрался до своей цели, еще не успела зарасти молодыми побегами, ретироваться было не в пример проще.
Через несколько десятков метров в его голове вновь раздался шум и уже знакомый голос Да‘нуур произнес у него в голове:
— Почему мы бежим, Торьин Келл?!
— Потому, что я украл у этого типа цветок с твоей планеты, которую уничтожили наши премудрые правители. Что, кстати, строжайше запрещено законом. Так что, по крайней мере, у меня полно причин, чтобы бежать как можно быстрее. Что до тебя, то ты можешь подождать наших преследователей и провести оставшееся тебе время в стазисе. Или закрыть рот и продолжить бег.
— Ты украл у него эту вонючку?! Странный выбор! Вы, люди, совсем безумные, если позарились на это. Это обычный сорняк на нашей… видимо, был, – невпопад закончила она и, остановившись, замолчала, раскачиваясь из стороны в сторону. Наемник покачал головой и собрался было оставить это недоразумение позади, но что-то в его душе на миг сдвинулось так, что он резко схватил женщину за руку и бросился бежать. Ее кожа оказалась теплой и не вызывала неприятных ощущений, как он вначале подумал. Сначала чужачка переставляла ноги как робот, но спустя два десятка шагов вдруг пришла в себя и дальше двигалась наравне с Келлом. Ему хотелось надеяться, что погони не будет или она пойдет по ложному пути, но объективно он понимал, что это лишь вопрос времени.
Почувствовав неладное у самого окончания забега по джунглям, он попытался свернуть в сторону, но было поздно. Рядом прошелестели выстрелы из тяжелых карабинов, заряженных крупной дробью. Он толкнул Да’нуур в спину и сам упал следом, а в этот миг над их головами прошелестел град из дроби. «Задача по возвращению только что стала чуть сложнее», – подумал про себя Торин, вжимаясь в теплую влажную тропическую почву.
Как только охрана свяжется со всеми постами и донесет Вигу, им не уйти. Келл проклял про себя свое неуемное любопытство, Да’нуур, Инкогнито и вообще все, что пришло на ум. Мысль о том, чтобы бросить чужачку, посетила его уже раз пятьдесят. И он находил все больше и больше плюсов в этой идее, когда вспомнил, что она разговаривала с ним телепатически. Следовательно, все это время она слушала его мысли. Он слегка повернул голову, чтобы встретиться взглядом с непривычно огромными глазами собеседницы.
— Чтобы понять, о чем ты думаешь, не нужно быть ясновидцем, наемник! – произнесла она вслух. – Это приемлемый размен, ты мне ничего не должен и заплатить за свое спасение я не могу. Просто не мой день.
— Да заткнись ты! – прорычал взбешенный Келл. – Мы чуть более сложные существа, чем ты нас себе представляешь! И если мы о чем-то думаем, то не значит, что мы это сделаем или скажем. Мы не андроиды, в конце концов!
Если бы у него был пистолет, а не маломощный иглострел, игра пошла бы совсем по-другому, но что есть, с тем и надо работать, как говорил его сержант в учебке. Редкостная была скотина, особенно когда напьется. Так и сгинул где-то по пьяной лавочке – ни следов, ни остатков, просто взял и бесследно исчез. Перестав думать о прошлом, наемник перекатился под защиту небольшой пальмы, увитой какими-то лианами и, незаметно поднявшись на колено, прицелился в самого проворного из преследователей. Сухо кашлянул выстрел, и игла вошла охраннику точно под подбородок, разбив гортань, наполняя одновременно кровь токсинами. Человек упал и задергался как будто в эпилептическом припадке. Его товарищи быстро разобрались, в чем дело и стали поливать пространство вокруг огнем дробовиков и лазерных пистолетов. Подстрелив еще одного не в меру ретивого стража, Торин заставил их залечь.
Едва огонь прекратился, Келл бросился в сторону Да’нуур и, схватив ее за руку, бросился к проходу через защитный купол, но тут его ждало разочарование: ключ, переданный ему Инкогнито, больше не срабатывал, на все запросы приходил отрицательный ответ.
— Ясно! Они сменили пароли, как только стало известно о проникновении. И мы с тобой, наконец, пришли к финалу этой трогательной истории! Через минуту нас с тобой расстреляют, поджарят, обезглавят, в общем, нам конец! – закончил Келл свой короткий, но эмоциональный спич.
— А если мы выберемся, Торьин Келл, – вновь раздался в его голове голос чужачки, – обещаешь ли взять меня с собой на твой корабль?!
— Да! – не раздумывая, бросил наемник, нервно оглядывая ближайшие кустарники, за которыми перекликались охранники Вига. – Сделай это, и мы улетим отсюда на самом прекрасном корабле во вселенной.
Неожиданно Да’нуур скользнула мимо него к панели доступа и провела над ней своими чрезвычайно гибкими пальцами. Так повторилось еще дважды. И едва Келл набрал в легкие воздух, чтобы поторопить чужую, как сигнал запирающего механизма сменил цвет, а в приоткрытый проход устремились запахи обычного земного леса. Бросившись вперед, Торин напоминал пробку, выбитую газами из бутылки с шипучкой. Выскочив за пределы поместья Тарамоса Вига, он потащил чужую к своему замаскированному транспорту. У Вига на всей планете свои люди и как только станет известно, что у него похитили его собственность, дело примет крутой оборот. На него спустят всех собак, поэтому было бы неплохо оказаться к этому времени высоко на орбите этой гостеприимной планеты. Им следовало как можно быстрее добраться до шаттла и запустить двигатели. Когда еще один марш-бросок был завершен, и двигатель глиссера взревел и начал набирать обороты, где-то вдалеке послышались звуки перестрелки. Что это могло быть, он и представить себе не мог, поэтому постарался просто как можно быстрее покинуть это странное место.
Всю дорогу Да’нуур молчала, лишь иногда проявляя интерес к местным формам жизни в виде птичек и прочей ерунды. Келл гнал свой транспорт изо всех сил, предчувствуя, что вырваться из поместья – это еще полбеды. Где-то в Стеллерпорте Тарамос Виг уже получил известие о краже, и он прекрасно понимал, что дорог, ведущих к поместью и от него не так, чтобы много. Следовательно, комитет по встрече будет ждать их сразу же за чертой города, там, где местность не так сильно поросла лесом, и беглецы будут как в тире. Торину же следовало попасть в космопорт на «золотой» причал как можно быстрее. Тем не менее уже через несколько километров он сбросил скорость и свернул на небольшую проселочную дорогу, уходящую влево от центральной магистрали. Грунтовка началась где-то через километр, и «Ройс» нещадно трясло, но так продолжалось недолго, так как даже грунтовка закончилась, и начался лес. Чертыхнувшись, Торин взял вещи и посмотрел в глаза своей нежданной попутчицы:
— Конец пути! Дальше только ногами.
Он ждал возражений, стенаний, но не того, что Да’нуур молча кивнула и вылезла из машины с решительным видом. Она вновь взглянула на наемника с видом «ну если надо, значит, надо». Сверившись с картой местности, Келл проложил приблизительный маршрут и хотел увлечь чужачку за собой, но та, увидев персональный планшет на левой руке наемника, проявила неподдельный интерес к этой вещи. Едва только она прикоснулась к нему, ее пальцы словно удлинились, превратившись в тонкие побеги растения, напоминающее провода с разъемами, что идеально подошли к планшету. Закрыв глаза, Да’нуур некоторое время простояла, не шевелясь. Встряхнувшись словно от долгого сна, чужачка посмотрела на Торина так, словно только что увидела. Наемник уже внутренне напрягся, готовясь неизвестно к чему, когда вновь в его голове зазвучал ее голос:
— Я не понимаю!
— Все просто. Мы идем в город, садимся в шаттл и улетаем. Но путь нам, скорее всего, перекроют, если уже не перекрыли, поэтому, как я подозреваю, прорываться придется с боем. Тебе понятно, о чем я говорю?!
— Ты можешь убить Вига!
— Э-э, ну не совсем это я имел в виду, – наемник даже остановился от удивления. – Не хочу тебя расстраивать, но шансов у него будет больше наших.
— Ты справишься.
— Мне бы твою уверенность, – очень быстро этот разговор стих сам собой к немалому облегчению собеседников. И дальнейший путь они проделали в тишине. Келл раздумывал о путях проникновения на космопорт и отметал одну идею за другой, пока не зашел в тупик. Он, в конце концов, рассудил так – если Тарамос Виг все равно ждет его, то перекроет все кротовые норы. Следовательно, если ход будет достаточно безумным, то, может, все и выгорит. За трассой уже наверняка следят, поэтому стоит им показаться возле каменного полотна, как их бесценные тела нашпигуют всеми видами боеприпасов. Проблема должна решиться другим способом.
То, что космопорты обносили высокой взрывоустойчивой стеной, было правильно, это живо напоминало седые века замшелой древности, когда на прародине человечества знать строила для себя замки. Вся растительность при этом перед стенами нещадно уничтожалась, дабы лазутчики не подобрались к ним вплотную. Стеллерпорт не избежал подобной процедуры, но (к счастью беглецов) город стеной обнесен не был, что крайне облегчало Келлу задачу. Осталось переговорить с неожиданной спутницей, что следовала за ним беспрекословно и, кажется, не намерена была покинуть его немедленно. Наемник тщательно подбирал слова, прежде чем произнести их вслух.
— Я хочу кое-что прояснить, прежде чем мы рванем навстречу судьбе, а может быть и смерти. Ты собираешься покинуть планету со мной или оторваться в городе и отправиться в самостоятельное плавание?!
«Твое общество меня устраивает!» – передала она в ответ спустя некоторое время. Торин кивнул, скорее соглашаясь со своими мыслями, и произнес: – Есть еще одна проблема. Ты! Не думаю, что всем вокруг нужно знать, что рядом со мной в сторону космодрома идет самая что ни на есть живая Да’нуур. Паники я не обещаю, потому что нас отловят и пустят на удобрения раньше, чем люди начнут задаваться вопросами «что происходит?»
Он устал фантазировать на тему маскировки для чужачки, да и сам факт, что рядом с ним ожившая страшная сказка, вносил определенный диссонанс в его настрой и самоконтроль. Келл, как и многие, был по самую макушку напичкан пропагандой, рассказывающей об ужасах, творимых чужими на захваченных территориях и взятых на абордаж кораблями флота.
— Капитан?! – раздался в микрофоне голос Сабрины. – Корабли ускорили ход. Если вы собрались покинуть планету, у вас мало времени. Команда приведена в боевую готовность, но…
Что следовало за этой фразой, было понятно даже человеку, далекому от военно-космической службы.
— Мы ждем вас, капитан, – не совсем обычно закончил ИИ свой рапорт.
Выйти на открытое пространство – это привлечь внимание охотников. Оставив чужачку под защитой леса, Келл вышел к дороге. На обочине, усевшись на капоте старой развалюхи, сидело двое удальцов, в которых с первого взгляда можно было узнать наемных головорезов. Один из них, бритый наголо коротыш, баюкал в руках автоматическую винтовку, у второго в кобуре обнаружился стандартный армейский лазерный пистолет. Оружие они не прятали, что было еще одним доводом в пользу предположения, что все входы в город контролируются. Увидев медленно бредущего в их сторону незнакомца, подручные Вига вскочили, что-то крича, но Келл покачал головой, показывая пальцем на уши. Но едва до незадачливых сыщиков осталось около пяти метров, Торин выхватил из-за спины иглострел и всадил в каждого по парализующей стреле.
Завести старый потрепанный «Керсус» было делом одной минуты и, взяв резкий старт, Торин направил глайдер в сторону леса. Ему навстречу уже шагала Да’нуур. На ее столь необычном лице не было никаких эмоций, будто она то и делала, что угоняла машины.
— Запрыгивай!
Едва чужая уселась рядом, наемник тут же вывел глайдер на трассу и выжал рычаг скорости. Машина, несмотря на потрепанный вид, прекрасно слушалась управления и понеслась в сторону города. Скорее всего, на въезде будет еще один блокпост, но, вооружившись трофейным оружием, Торин чувствовал себя намного уверенней. К тому же больше всего его подстегивало не выполнение заказа, а наличие двух кораблей Элленикона. Необходимо как можно скорее попасть на борт и убраться из системы, пока эллины не взяли его на абордаж.
Редкие встреченные им участники движения уступали трассу, видя несущуюся на них развалюху. Ворота Стеллерпорта выросли перед ним внезапно, словно скрывались до этого за маскирующим полем. До космопорта нужно было проехать еще с полкилометра переплетения городских улиц. Людей в этот час было много, и Келл не сразу рассмотрел охранников в форме Тарамоса Вига. Увидев несущийся по трассе «Керсус», они не придали этому значения, пока не стало слишком поздно. Пролетев мимо раскрывших от удивления рты незадачливых охотников, Торин повел глайдер прямо к седьмому доку, символ которого горел золотом на фоне серой стены. Вслед тут же полетели лазерные и автоматные выстрелы, но глайдер уже ушел с линии огня, скрывшись в первом же переулке. Бросив через два перекрестка свой вынужденный транспорт, Келл не заметил, как схватил за руку чужую и бросился к входу на космодром. Следовало пройти проверку документов и вот тут-то он и заметил Тарамоса с его людьми. Жертву ограбления он узнал раньше, чем тот его увидел, но убегать и прятаться времени уже не осталось. К тому же взгляд коллекционера вперился в Да’нуур, и глаза его полезли на лоб. Видимо, служащие не сказали ему о беглянке, а может, просто были не в курсе его тайной страсти, но это произвело эффект разорвавшейся бомбы.
— Задержать их! – проревел он, указывая на них пальцем, к наемнику тут же бросилось несколько человек. Служащие космодрома стали прятаться кто куда, а представители властей благоразумно отворачивались, делая вид, что не собираются участвовать в развернувшемся действе. В руках охранников замелькали искрящиеся разрядами шоковые дубинки и Келл, выхватив иглострел, выпустил последние снаряды в набегающих. Два человека упали, но остальные, видимо, наплевав на приказы хозяина, потащили из кобур летальное оружие. Вести огонь с одной руки было несподручно, к тому же во второй руке он продолжал сжимать ладонь чужой, что окончательно лишало его маневренности и, как следствие, шансов на благополучный исход.
Где-то за стойкой регистрации продолжал верещать Виг, суля награду и одновременно угрожая расправой неизвестному похитителю. Тем отстраненней сквозь шум и крики в ухе Келла прозвучал голос Сабрины:
— Капитан, они требуют отключить реактор и принять на борт группу досмотра. У нас почти не осталось времени!
— Дай мне еще чуть-чуть… времени! – выкрикнул Торин, поражая еще одного противника в колено, и едва тот с воплями свалился на пол, усеянный осколками стекла и стреляными гильзами, добил его еще одним выстрелом. – Здесь очень жарко! И под словом «очень» я имею в виду, что я занимаюсь этой проблемой, Сабрина!
— Как скажете, капитан! – голос ИИ был все так же официален, но Келл уловил в нем нотку недовольства и чего-то еще, что не мог спроецировать цифровой разум.
«Сожаление, – внезапно прорезался в его голове голос чужой. – Она сожалеет, что не может тебе помочь».
— Не мешай! – рявкнул наемник, пристраивая поудобнее болтавшийся все это время за его спиной контейнер с проклятым растением. – На мой счет! Раз!
Снова схватив Да’нуур за руку, он бросился в сторону выхода на стартовые площадки, разрядив в сторону залегших охранников Вига всю обойму трофейного автомата. Отбросив ставшим бесполезным оружие, он побежал по узкому коридору в сторону «золотого» причала. Ему осталось пробежать десяток шагов, когда над его плечом прошелестел лазерный заряд. До ноздрей наемника донесся запах разряженного озона и он, согнувшись в три погибели, пробежал последние метры и, буквально зашвырнув чужую за угол, указал ей на «Орла вакуума»:
— Залезай!
Проводив ее взглядом, Келл только сейчас заметил, что все это время Да’нуур была босиком и ни разу не подала голоса, даже во время бега по лесу и джунглям. Отложив этот момент у себя в памяти, чтобы вернуться к нему позже, наемник тут же забыл о нем. Выкатившись в коридор с последним своим трофеем – лазерным пистолетом, он сделал несколько выстрелов, с удовлетворением отметив их кучность, и тут же припустил к опущенной аппарели «Орла». Едва входной люк опустился, как по нему простучала россыпь выстрелов, но внешней обшивке повредить они не могли. Спустя несколько секунд, оказавшись в кресле пилота, Торин начал набирать команды на приборной доске, и машина ответила как никогда быстро. Взревев двигателями, «Орел вакуума» сорвался с места, подняв целую бурю. Возникшая суматоха в космопорте дала возможность преодолеть защитный периметр без опасения быть сбитым над Энтимором как напоминание всем рискующим грабить богатых и знаменитых.

Док, куда приземлился «Орел вакуума», встречал его воем сирен и бегающими механиками, которые на миг остановились, чтобы поприветствовать его и бросились дальше по своим делам.
— Вы вовремя, капитан! – раздался в его ухе голос Сабрины. – Я только что получила последнее предупреждение от командира фрегата «Олимпиадос», через три минуты он выпустит по нам торпеды.
— А стоит им связаться с поверхностью, как они распылят нас на атомы через тридцать секунд. Кстати, ты подумала, куда мне пристроить это растение?!
— Я бы сказала, что в оранжерее для него самое место, но теперь, анализируя почву и удобрения, скажу, что лучше оставить его в багажном отсеке.
— Ладно, подумаем об этом после!
С самого прибытия на «Ахерон» Торин забыл о чужой, что с интересом осматривала корабль. Только усевшись на трон, когда перед ним замерцали проекторы и мониторы, на которые стали поступать потоки информации, он вспомнил о Да’нуур.
— Сабрина, у нас на корабле гостья, позаботься о ней.
— Не вижу необходимости! – ответил ИИ голосом, который наемник уже слышал в своей голове. Обернувшись, он увидел сидящую в кресле второго пилота чужую. Оно было рассчитано на земного мужчину, и поэтому она казалась в нем ребенком, что смешно болтает ногами в кресле для взрослых. – Я сама способна о себе позаботиться, Торин Келл.
Наконец она произнесла его имя правильно, но он отметил это отстраненно, разглядывая чужую, которая, заняв пустующее место пилота, буквально впитывала поступающие на его монитор потоки данных о состоянии систем «Ахерона».
— У твоего корабля есть душа. Это хорошо.
— Э-э, – не сразу нашелся, что ответить Келл и в смятении уставился на огромный кристаллексовый экран, показывающий два корабля Элленикона, готовящихся взять его в классические «клещи».
— Знаешь ли ты, почему Федерация подвергла истреблению мой народ?
— Ну, наверное, потому что вы – чужие. Или… Да и какая, к чертям, разница! Через минуту эти два хищника распылят нас на атомы, и твое чудесное спасение превратится в грандиозные похороны. Нам нужно убираться, но так быстро выйти из зоны притяжения планеты мы не сможем, а значит, они смогут подойти на расстояние, пригодное либо для абордажа, либо для того, чтобы просто поупражняться в стрельбе по крупным мишеням! Сабрина?! Что у нас со щитами?
— Щиты полностью заряжены. Эффективность противодействия 98%. Корабль выдержит пару залпов, капитан, но потом нам все-таки лучше покинуть орбиту Энтимора.
— Полностью с тобой согласен, Сабрина. Что у нас с орудиями?
— Мы готовы, но отсутствие достаточного ко…
— Я знаю, знаю! Может, нам больше и не понадобится.
— Вы не дослушали меня, капитан, — вновь возник в его голове голос Да’нуур. Торин повернулся, чтобы вновь лицезреть, как пальцы чужой вытягиваются, словно молодые побеги плюща и обвивают консоль управления, расположенную перед ней. – Я правильно понимаю, что это недружественные нам корабли?!
— Совершенно верно! Элленикон (в союзе с Ганзой и еще парой содружеств) нападает на все корабли, попавшие в их сектор галактики без официального разрешения диадоха или базилеуса. И нам от них не уйти.
— Что-то подобное я и предполагала, – голос чужой снизился до шепота. – Тогда прошу мне не мешать, а молчать и смотреть. Я поясню, почему твой народ уничтожил мою планету.
Голос Да’нуур затих, но внезапно свет на мостике мигнул, и после этого из динамиков полился язык, который никогда не слышали на корабле Федерации, каким и был некогда «Ахерон». Корабль развернулся и вдруг понесся навстречу фрегатам. Келл считывал информацию, сам чувствуя себя зрителем мелодраматичной голографической оперы. Вот открыты порты, вот подано еще больше энергии на главный калибр.
Корабль встряхнуло.
Залп!
Корабли Элленикона тоже стреляют, но их канониры допускают промах, хотя несколько снарядов все-таки задевает борта «Ахерона». Бесстрастный компьютер фиксирует попадания в один из фрегатов, кажется, это «Олимпиадос», но и «Эвсебию» тоже достается. Их щиты искрят от попаданий, но теперь потребуется некоторое время на перезарядку батарей. Как и ему. Но едва корабль Торина завершает разворот, как сигнал на главной консоли докладывает о том, что орудия вновь готовы выстрелить.
— Как такое возможно?! – воскликнул Келл, но в ответ ему достается лишь тишина. Сабрина, всегда отвечающая на вопросы своего капитана, впервые на его памяти промолчала. Наемник взглянул на отрешенное лицо чужой и решил не задавать вслух никаких вопросов, чтобы не нарушить хрупкий, на его взгляд, баланс нечеловеческого разума и машинного царства.
— Ты можешь говорить со мной, Торин Келл. Меня это не отвлекает.
— Как ты это делаешь?!
— Это наша суть. Мы можем управлять машинами, можем общаться с ними. Особенно с такими сложными, как звездные корабли. Это наш путь в галактике, вернее, был им, пока не появились вы и не уничтожили нас.
— Поэтому Федерация и уничтожила Кристаллис! – догадался Келл. – Как знал, что в этой истории не все так просто.
— И поэтому тоже, – печально произнесла Да’нуур. – Но все, пора заканчивать. Мне уничтожить эти корабли?!
— Нет. Просто пусти им кровь.
Спустя несколько минут два фрегата плыли в пространстве, теряя атмосферу и освещая пустоту пожарами. Команды приступили к устранению повреждений и до охоты на «Ахерон» уже не было ни сил, ни возможности. Эсминец уходил из системы Энтимора под многочисленные злые взгляды. Такие встречи просто так не забываются, а уж оскорбления, нанесенные при этом, смываются только кровью.

***

Торин сидел на капитанском троне, задумчиво подперев подбородок рукой. Мысли, что в данный момент терзали его, были так же хаотичны как и звезды за обзорным стеклом. Разброд и шатание добавлял сам факт того, что на корабле теперь поселился чужой, вернее, чужая. Федеративная идеология в отношении чужих была достаточно неоднозначна: с одной стороны, в галактике были расы, дружественные людям, такие как нагару или латрати, контакты с которыми были редки, но дипломатические представительства на планетах, ставших столицами новых содружеств, продолжали функционировать не одно столетие. С другой, были столкновения с эфири, краудрами и прочими, но лишь Да’нуур досталось, как говорится, по полной. По сути, галактика кишела чужими, но Келла раньше это не заботило. Во время службы он привык не задавать вопросы, а после дезертирства стало не до того. Впрочем, он подозревал, что большинство людей живет по тому же принципу, либо по-чертовски очень близкому к нему.

После открытия того факта, что человечество не одиноко во вселенной, прошло достаточно времени, чтобы осознать и принять сей факт, но у политиканов на это был свой взгляд. Очень быстро появились правительственные группы, которые негласно поддерживали идею тотального уничтожения всех, кто отличается от людей. Эти идеи периодически изливались в массы, находя там неожиданно широкую поддержку. Но с падением Федерации Келл даже представить не мог, кто станет заниматься вопросами интеграции человечества в инопланетную среду. Воевать по принципу «все против всех»?!

Окончив блестящую демонстрацию своих способностей, Да’нуур покинула мостик, и вот уже несколько часов Торин ее не видел. Боясь, что если вызовет Сабрину, то вновь услышит голос чужачки, он решил сам сходить на каютную палубу, чтобы выяснить, как устроилась его нежданная гостья. Однако выяснилось, что все гостевые каюты пусты, и это сильно напугало наемника. Ему в ближайшие полчаса предстоял разговор с заказчиком, и он хотел определиться с местоположением «гостьи» до него. Желательно, чтобы Инкогнито не прознал о спасенной им чужой. Потому как настойчивость, с которой аноним добивался права владеть цветком с задатками каннибала, пугала. Торин на миг представил, как тот будет гоняться за ним, если узнает, что на корабле поселилась живая Да’нуур.

Торин потер подбородок и взглянул в противоположный конец коридора: отсюда можно было попасть на оружейную палубу и в зал жизнеобеспечения. Ниже шли жилые палубы, ремонтные мастерские и много мест, в которые он практически не заглядывал. Но ноги сами уверенно понесли его в зал жизнеобеспечения, большую часть которого занимала оранжерея. Разнообразная флора с нескольких планет, по рассказу Сабрины, выделяла кислород, так необходимый для его вида. В принципе, войти в зал мог любой, для этого была выделена небольшая «улочка», на которой были смонтированы пара-тройка откидных скамеек, где члены экипажа могли посидеть, подышать более-менее чистым воздухом, а не тем затхлым, что десятки раз прогонялся по замкнутому циклу рециркуляции.

Прогрохотав сапогами по палубе, Торин вошел в оранжерею и едва не отпрянул, когда к его лицу устремились ветви месопотамского плюща, растения, что могло прожить в достаточно загрязненной атмосфере с низким количеством кислорода. Саженец этого приспособленца оказался в оранжерее задолго до Келла, а у него не было ни времени, ни интереса заниматься прополкой грядок. Листья задрожали, сворачиваясь в подобие шипов, словно гневаясь на нарушителя, но вновь оплели распределительные трубы, стоило босым ногам Да’нуур коснутся палубы. В принципе, она могла и не показываться, а продолжать общение с ним телепатически, как уже делала до этого. Но вот она собственной персоной. Те лохмотья, что были на ней, исчезли, оставив весьма необычную наготу, которой словно и не было, так как тело чужой теперь оплетали травы и листья наподобие комбинезона.

— Торин Келл, твой сад мне нравится, хотя эти растения и не похожи на те, к которым я привыкла. Но ему явно не хватает хозяйской руки.

— Все верно, не хватает. Но я здесь не за этим. Сабрина сказала, что ты отказалась от каюты?

— Пока да. Мне многое нужно обдумать. И сделать мне это проще либо среди живых существ, либо слившись с механическим духом. Я подумала, что люди твоей расы не слишком обрадуются мне.

— Думаю, им все равно, кто ты, если только ты не ешь наших детей на обед и не откладываешь в наши тела паразитов, которые со временем начнут жрать нас изнутри.

— Твои интонации говорят, что ты шутишь, но твое лицо серьезно.

— Это и была шутка. Но что-то подобное я слышал во время войны. Очередная порция пропагандистского дерьма, которым пичкали нас, стоило огню противника ослабнуть. Поэтому, когда Кристаллис разметали в космическую труху, многие в галактике выдохнули с облегчением. Но пришел я сюда по другой причине: скоро я встречусь с заказчиком на тот куст, из-за которого я и оказался в гостях у твоего хозяина и был бы чертовски рад, если бы ты не показывалась ему на глаза. Это будет мудро — не будить его волчий аппетит. Иначе я не дам за нашу жизнь ломаного гроша, узнай он, что на борту есть живая Да’нуур.

— Хорошо, Торин Келл. Меня никто не увидит.

— Да. И кстати, я так и не услышал твоего имени?

— Ты и не спрашивал его, человек. Мое родовое имя — Агамуа Яантер’растиррог из клана Чедрег. Я имею честь быть Проводником.

— Агамуа?! Звучит неплохо. До всего остального мне нет пока дела. Не знаю, как пройдет завершение сделки, но если что-то пойдет не так, то ты узнаешь обо всем первая. Ведь так?!

На этот раз чужая не ответила, вместо этого в его сознании всплыл образ разгорающейся сверхновой. Намек был ясен: если что-то пойдет не так, она взорвет сердце эсминца, чтобы покинуть галактику в ослепительной вспышке плазменного реактора.

Заказчик назначил местом встречи находящуюся в отдалении от основных маршрутов станцию контрабандистов, что сразу пришлось наемнику не по душе. Независимые государства часто использовали технику и технологии Федерации, пока та не приходила в полный упадок. А подобные станции, на одной из которых им предстояло встретиться, во множестве висели на стационарных орбитах многих планет. Чем дальше от центра владений человечества, тем тоньше становилась грань, которую следовало пересечь, чтобы окончательно лишиться всего человеческого. Жизнь там ценилась не более куска грязи из-под ногтей, а за оружие хватались со скоростью, подобной лесному пожару. Даже контрабандисты старались без надобности не связываться с местными бандитами. Хотя преступный мир окраин был разнообразен и представлен во всем своем многоцветии, общие для всех законы действовали и там.

Некоторое время Торин обретался на Окспуре — пиратской столице и вдоволь наелся местным колоритом. В то время он хватался за любую работу, лишь бы заработать себе и команде на еду, но как только перепрошивка ИИ была завершена, он тут же покинул орбиту столицы космического пиратства, про себя решив больше никогда не появляться в этом месте. Отдав распоряжения Сабрине, он вновь уселся на капитанский трон, погрузившись в думы.

***

Бег снова выручил ее, как и в той, прошлой для нее жизни, когда, казалось, вся галактика принадлежит ей. О таких как она говорили, что она рождена победительницей. Ей прочили великолепное будущее. И это будущее наступило и… прошло так же стремительно, как и восход на Ганимеде. Капитан самой известной команды по лазерболу, женщина года и постоянная участница разных голопрограмм, она была на самой вершине Олимпа, откуда звезды казались рассыпанными под ногами жемчужинами. И тем больнее было падать. Та вечеринка перечеркнула всю ее жизнь. Кто-то из гостей принес «штопор», набирающий популярность наркотик, и она как последняя дура надышалась им под завязку, а затем полезла управлять своим глайдером.

Что было потом, она смогла вспомнить только после сеанса регрессивного гипноза. Семь трупов, поврежденная федеральная собственность на миллионы кредитов и открытое судебное слушание. Обвинение требовало пожизненного заключения, но в последний момент подключился ее отец и пожизненное заменили пятнадцатью годами на Арматуре, планете-тюрьме. После этого от нее отвернулись все, включая семью. В последнюю их встречу, которая продлилась меньше пяти минут, отец, у которого не дрогнул ни один мускул, объявил, чтобы она взяла фамилию матери и больше не возвращалась на Землю. Поэтому после освобождения теперь уже Марджери Фоллз при помощи редкого для нее теперь везения и взятки попала на Бетаквин — пересадочную станцию или перевалочную, как она ее называла в зависимости от настроения. Это целый космический город, вращающийся на орбите Мираза в системе Глорр. Здесь скрытно заключались сделки между, казалось, непримиримыми соперниками и делалась «серая» экономическая политика многих систем. Игровой квартал видел множество трагедий, падений и взлетов. Удаленность от основных космических магистралей и путей патрулирования федерального военного флота делала его огоньком в ночи, что так и привлекал рисковых мотыльков.

После развала Федерации станция попала под совместное управление нескольких корпораций и получила статус «порто франко», что было еще выгоднее для теневых дельцов, из числа которых и состояли корпорации. Во всяком случае, это звучало намного лучше, чем база контрабандистов. Здесь была своя служба безопасности, которая наводила порядок железным кулаком и силовыми дубинками, надолго отбивающими всякое желание сопротивляться или злить силовиков. Да и за боевое оружие они хватались со стремительностью атакующей змеи. К тому же мрак открытого космоса всегда был рад новым подношениям, ведь содержать арестантов слишком накладно. Местные поняли это довольно быстро, приезжим это разъясняли сразу же при посадке, а самые самоуверенные проверяли это на себе.

Получив должность техника по обслуживанию ретрансляторов дальнего действия, Марджери с головой окунулась в работу. Выматывающие двенадцатичасовые смены оставляли мало времени на личную жизнь или сколько-нибудь серьезные отношения, но ее усилия были отмечены. И когда ее начальник вышел в отставку, Джеритт Колн, номинальный глава станции, предложил ей его место, она не раздумывала. Только наслаждаться новой должностью ей пришлось не так уж долго.

Первое тело обнаружили в системе коридоров службы технического обеспечения Бетаквин. Марджери не видела голофото, ей хватило рассказа одного из очевидцев, чтобы не проявлять интереса к подробностям. У несчастного отсутствовала голова, а грудная клетка была вскрыта с варварской жестокостью, что говорило либо о недюжинной силе убийцы, либо о его полном и безоговорочном безумии. Телом занялась служба безопасности, а персонал и население станции вернулись к своим делам.

Следующее тело попалось на глаза механикам в ангаре грузовых катеров, и вот уже этот приступ паники среди населения пришлось успокаивать с помощью силовиков. Технический персонал вернулся к службе только после тщательной работы чистильщиков, для чего потребовалось присутствие двух взводов с силовыми дубинками и пары выстрелов из парализатора для самых агрессивно настроенных. После третьего Колн не придумал ничего лучше, чем ввести режим чрезвычайного положения до выяснения «какого черта здесь происходит?!» Когда Марджери услышала его речь по системе оповещения, ее на миг охватила паника, так как режим касался в основном постоянного населения станции, всем остальным предписывалось оставаться на кораблях, пристыкованных в этот момент к Бетаквин. Ни улететь, ни произвести стыковку больше не мог ни один корабль. До особых, так сказать, распоряжений. Людям и всем прочим рекомендовалось не ходить в одиночку, начальникам смен отменить все выходные и пересмотреть графики работ. Но все это оказалось напрасным, и тогда на Бетаквин случился настоящий взрыв. Капитаны кораблей (особенно представляющие известных своей агрессивностью Сонору и Нихонги) потребовали от Колна незамедлительного разрешения на вылет. Под давлением обстоятельств тому не оставалось ничего иного, как скрепя сердце дать требуемое.

Едва три из пяти пришвартованных кораблей отстыковались, в кабинете главы станции оказались и два других капитана. От их криков и угроз дрожали сталепластовые окна, в конце концов, Колн сдался и, махнув на все рукой, дал разрешение на вылет. А спустя еще несколько часов были обнаружены тела двух путешествующих придурков, что прибыли незадолго до этого на корабле корпорации Сонора. Их внутренности были разбросаны по всему жилому отсеку, что занимала эта парочка. А крови был разлит целый океан, так, по крайней мере, казалось Марджери, ибо она как раз была той, кто и обнаружил тела.

Первым делом она избавилась от завтрака, и только спустя несколько минут рвоты и слез нажала кнопку тревоги, расположенную в каждом коридоре станции. Прибывшие силовики едва не пристрелили ее в полутьме коридора, барахтающуюся в луже собственной блевотины. Спустя полчаса отмытая и со стаканом эрзац-виски она сидела в кабинете начальника станции, опухшими от слез глазами глядя на мониторы слежения. Кроме нее и Колна в кабинете был глава службы охраны Монвель и его правая рука — здоровяк Кальдрен. Они просматривали записи камер слежения, пытаясь при этом составить картину происшедшего. Но странным образом все записи оказались поврежденными и обрывались незадолго до совершения преступления.

— Как можно повредить камеры слежения?! – вопрошал Колн своих подчиненных, но те лишь пожимали плечами.

— Способов есть много, сэр, – наконец ответил Монвель, чей правый глаз заменяла высококачественная оптика, отчего иногда казалось, что перед собеседником хорошо выполненная имитация человека. — Но ни один из них не подойдет, потому что здесь из строя выведены конкретные камеры и именно в момент нападения, а потом взгляните, — он прокрутил запись дальше. — Запись вновь активна. Могу предположить, что произошел некий энергетический выброс локального действия, что нарушило работу системы слежения. Но как добились такого эффекта, я не знаю.

— Так узнайте! – рявкнул Колн, едва сдерживаясь. – Мы не можем позволить гулять по нашей станции какой-то обдолбанной нечисти, что шинкует людей в фарш и исчезает, когда ей вздумается. И это в наших собственных интересах, Жуан. Ты понимаешь, что произойдет, если…

Он понимал, что сюда прибудут оперативники корпорации и для получения скорейших результатов просто перебьют всех до единого остававшегося к тому времени в живых, тела утилизируют в реакторе и доложат об исполнении. На станцию наберут новый персонал, а о них больше никто и не вспомнит.

— Мы приложим все усилия! – произнес Монвель, переглянувшись с Кальдреном. Они покинули кабинет и ушли, грохоча сапогами с магнитными присосками. Только после этого Колн взглянул на Марджери:

— Ну как ты?! — вопрос был из разряда многослойных, но она понимала, о чем он на самом деле спрашивает. Около года назад они некоторое время провели вместе, но расстались по обоюдному решению. С тех пор никто из них не возвращался к этому вопросу.

— Живу потихоньку и жила бы дальше, если бы не вся эта история.

Почти сразу она пожалела о сказанном, так как по его глазам поняла, что ждал он другого ответа, но слово (как известно) не воробей. Взгляд его погас и, перекинувшись еще парой ничего не значащих фраз, они расстались. Двигаясь в сторону своего отсека по одному из центральных коридоров, Марджери задумалась и не заметила, как натолкнулась на человека, стоящего к ней спиной и что-то с увлечением рассматривающего.

— Простите, сэр!

Человек медленно, словно зомби в старом голофильме, повернулся. И только сейчас Марджери увидела, что горло несчастного вскрыто каким-то тупым ножом, попросту говоря — разорвано. Брызжа кровью из рассеченных артерий, мужчина рухнул прямо ей под ноги, в его глазах застыл немой вопрос, изрядно приправленный ужасом. Нервное перенапряжение последних дней дало о себе знать, она рухнула на пол, потеряв сознание. Последней мыслью в быстро гаснущем коридоре сознания стало переживание за испорченную в чужой крови одежду.

Когда она пришла в себя, на станции вовсю надрывалась сигнализация, а коридор заливало красным светом аварийное освещение. Поставленная на повтор запись голоса Колна вещала о том, что на станции произошла экстренная ситуация, в связи с чем всему персоналу предлагается эвакуироваться на шаттлах на поверхность Мираза, для чего необходимо проследовать на посадочные платформы 7, 11 и 14. Марджери взвизгнула, вновь заметив тело с распоротым горлом, но других признаков надругательства она не заметила, что несколько успокаивало. Она понятия не имела, сколько времени провалялась в отключке и почему с такой скоростью объявили эвакуацию?! Что-то не сходилось, но Марджери решила сначала собрать свои вещи, рассудив, что еще есть время, а покидать станцию без средств к существованию она не собиралась. В конце концов, благотворительность так редка в Галактике, что ждать с ней встречи она считала бессмысленной затеей. К тому же она не понаслышке знала, как людей, попавших в сложную ситуацию, разводили разные аферисты. Сначала якобы оказывали безвозмездную помощь, а затем требовали погасить долг. Так люди попадали в зависимость до конца жизни, либо на встречу с Боженькой раньше отведенного им срока. Ничто из этого ей не подходило, и Мардж в очередной раз поставила на то, что удавалось ей лучше всего — она побежала.

1

Ночная чревовещательница (лат.)

2

Сибридж (от лат. cibumridge – мясной хребет) – животное из отряда зауроподовых, специально выведенное для производства мяса. Прекрасно переносят дальние космические полеты, что и определило их роль в освоении галактики колонистами.

3

От intrusus – незваные гости.

Продолжение >>> Ахерон. 2 часть

© Денис Пылев — короткие рассказы, малая проза