Если растопырить все пальцы на ладони и показать, вот столько лет мне скоро и будет. Я Алёша. У меня семья крутая, как Бамблби. Это трансформер такой, неумехи! Мама, правда, уехала. Вначале она лечилась, долго лежала в кровати, меня обнимала. А потом бабушка сказала, что мама уехала в санаторий, очень далеко. Вот бы она мне привезла Оптимуса Спрайма!
После того как мама уехала, папа тоже заскучал. Начал сильно уставать на работе, так сильно, что когда приходил домой, смотрел на меня и плакал. Кто-нибудь знает главного на работе? Скажите ему, чтобы папу не нагружали. Неправильно, когда взрослый дядя плачет. Ещё он говорил, что больше не может, снова уходил, а возвращался совсем уставший, пахло от него противно. Наверное, он у меня спортсмен, бегал, а потом из лужи пил. Круто же я про лужу придумал, ржака?
Однажды я уже почти спал, но слышал, как бабушка кричала на папу, что пора забыть, отпустить, что есть я. А он ревел, почти как Анька со второго этажа, она во дворе у нас главная плакса. В том, что папа плачет, точно виновата работа. Значит, он трудолюбивый. И весёлый был, до того как мама уехала. Мы с ним собрали почти полную коллекцию
Биёниклов, чей ещё папа так может?
Потом бабушка повела меня в садик. Я всю дорогу говорил, что мне и дома хорошо. Но бабуля упёртая, хоть и добрая. В садике мне не понравилось. Во-первых, Алёш там много, а должен быть один, это я. Во-вторых, девчонки. Я не против девчонок, но они дурёхи. Ноют, выделываются, банты на голове носят. Вот вы носите? И я нет. Но хуже всех в садике Валентина Семёновна, воспитательница. Почему она бабушке нравится, не пойму, наверное, упёртые друг друга любят. Мы с папой называем её Тётя Босс.
В садике я больше всех дружу с Платоном, нам вместе весело, а Валентина Семёновна завидует. Однажды сказала, что если не замолчим, она нам языки проколет дыроколом. Дырокол всегда стоит у неё на столе. Дырка в языке – это круто, я по телеку видел. Но, наверное, больно, поэтому приходится слушать Тётю Босса.
На сончас у меня есть кровать. Дома своя и тут своя, прикиньте? Мы с Платоном спим рядом. Но вообще не спим, а разговариваем про Оптимуса. Валентина Семёновна ругается, что надо молчать в тряпочку. Не знаю, в какую, может, есть специальная тряпочка для молчания, но мы не нашли. Невезуха.
Я вот о чём думаю. Тётя Босс говорит, что мы не понимаем своего счастья и будь у нее такая возможность, она спала бы с утками. В чём прикол? Это неудобно и утки щипаются, я точно знаю, был же в деревне.
На полдник в садике дают компот с ватрушкой. Ох, как же это вкусно. Давайте я сейчас помолчу, а вы купите себе ватрушку. Подожду немного.
Ну как? Я же говорил, что понравится. Сейчас ещё расскажу, как меня забыли в саду, классная история. Короче, был вечер. Всех уже забрали родители, мы с Платоном одни остались. Валентина Семёновна набирала папе на сотовый, а он отключен. Позвонила бабушке, та сказала, что кто-то въехал на машине в столб. Я не понял, в чём там дело, но Тётя Босс заплакала, а пока она разводила сырость, за Платоном пришла мама. Воспитательница попросила её взять меня на ночь. Прикиньте, как круто? К другу с ночёвкой!
Мы сели в машину к ним. Мама Платона работает в такси, офигеть. Она быстро водит, как Шумахер, и ругается за рулём плохими словами. Папа Платона тоже уехал далеко, Платон думает, что в Японию, искать секрет японского производства.
Квартира оказалась тесная, но было всё равно весело. Мы втроём играли в жмурки и пили газировку с пузырьками, дома такой нет. Мама классная у Платона, помыла мне голову и подстригла ногти, говорит, если на ногах ногти, то на руках рукти. Вот прикол! Был очень крутой день! Потом она нас уложила и прочитала сказку про Русалочку. Как мама.
* * *
Утром меня забрал папа. Сказал, что потерял машину. Не понимаю, как можно потерять такую огромную штуку, это же не Биёникол. Ещё у папы на лице были страшные порезы и синяки. Так парился веником в бане, что поцарапал лицо. Глупый папа бывает, мне его иногда жалко.
Вечером к нам в гости пришёл папин лучший друг Серёга. Самое главное, что у Серёги есть Чарли! Настоящая собака. Клыки огромные, как у волка, но он меня никогда не кусает, только руки лижет. Пока мы с Чарли играли, взрослые поссорились. Серёга кричал: «Ты совсем офигел, на кого Лёху оставишь? Так нельзя, живи, ради неё и нас живи». Папа в ответ орал, что утешать не надо. Они подрались в конце, то ли папа первый Серёгу ударил, то ли наоборот, в общем, боролись на кухне и сопели, а мы с Чарли разнимали. Чарли молодец, укусил за попы обоих, чтобы никому не было обидно. Потом мы устали, лежали на полу все вместе. Я сказал:
– Вы зачем дерётесь? Плохая привычка, маме не понравится.
– Её нет, – ответил папа.
– Чего нет? – не понял я.
– Рано! – сказал Серёга папе, а мне объяснил, что нет машины.
Папа точно глупый, нашёл из-за чего расстраиваться. Пришлось его утешать.
– Ты только не реви, это всего лишь машина. Новую купим. Ты у меня умный, придумаешь что-нибудь, и Серёга поможет. Помнишь, я потерял большого Скуби-Ду? Ну да, вначале трудно, плакал каждый день. Потом так решил: я есть, а его нет. Мне тут хорошо, а Скуби-Ду в другом месте хорошо. Нечего грустить.
Папа сильно обнял меня. Они с Серёгой молчали и плакали, точно вам говорю, я видел слёзы. Чарли скулил. Двое взрослых, и разнюнились из-за машины. Потом все с пола встали, папа пообещал Серёге постараться и взять себя в руки. Чарли в ту ночь спал со мной, какой же он крутой и тёплый!
* * *
На следующий день папа пришёл за мной в садик пешком. Притащил мне велосипед, а маме Платона – цветы, долго просил прощения. Они улыбались, мы с Платоном тоже. Его мама про машины понимает, сразу сказала: ничего, бывает. Хорошо они смотрятся, как жених с невестой.
Потом я ехал домой на велосипеде, а папа бежал за мной. Я смеялся, а он почему-то и у меня просил прощения. Взрослые все странные, даже свои.
* * *
Папу как подменили с тех пор, как они с Серёгой подрались и Чарли укусил за попу. Теперь приходит домой пораньше. Наверное, кто-то поговорил с главным по работе. Спасибо! Ещё мы с папой по вторникам ходим в бассейн. Он плавает как дельфин и обещал, что меня тоже научит. По четвергам у нас каратэ, надеваем белые кимоно и махаемся прям до полусмерти. Особенно папе нравится бить грушу, он может двадцать минут колошматить без остановки, такой злой, вам и не снилось. А потом улыбается. Сходили вчера на китайский язык, думаем, туда тоже запишемся. Папа говорит, китайский знать полезно. Мне нравится, что там рисуют каракули, а на самом деле это не каракули, а слова. И учат есть двумя палочками, как в кино.
* * *
Недавно у меня был детский корпоратив. Так папа в шутку называет день рождения. Я спросил, приедет ли мама, но оказалось, она очень занята в санатории. Зато папа позвал всех моих друзей из садика, чтобы день рождения был лучшим в жизни. Он звонил организаторам праздников, клоунам, людям, которые торты делают. Говорит, проще на Луну слетать, чем устроить день рождения ребёнку. Бабушка умная, предложила подключить маму Платона. Суперкруто вышло! Они с папой быстро договорились, все сделали, она торт испекла с Бамблби. Чарли пришёл, мы с ним танцевали и с девчонками тоже. Иногда и девчонки на что-то годятся. Жалко, что мама не позвонила.
* * *
Прошёл год. Мы живём вчетвером. Я, папа, Платон и его мама. Круто иметь брата-друга. Мама Платона добрая. Вы бы видели, как она наркомана отделала, который хотел забрать мой велик. Папа с ней после работы не устаёт. Сегодня бабушка и папа сказали, что хотят со мной серьёзно поговорить. Я знаю о чем. Конечно, выберу Бамблби. Оптимус, только не обижайся! А когда мама приедет, я ей расскажу, что папе с мамой Платона жить лучше, он уже привык. Я умный, всё объясню как надо.
Фото Nadezhda Kuranova
