Глава седьмая. Сны и явь.

Плотно пообедав и приторочив к пегасам оставшуюся дичь, мы полетели к черному замку. От нервных потрясений я необдуманно объелся, и крылатая животина подо мной постоянно взбрыкивала. По пути Ламис надоедал вопросами о невероятной способности к регенерации у стронгов, предлагал пари: если мне сиюминутно отрубить палец, отрастет ли он, пока мы доберемся до замка. Чтобы отвязаться, я согласился, отчекрыжил четверть пальца и через некоторое время показал изумленному Ламису восстановившуюся фалангу.

— А какая у тебя способность к регенерации? — поинтересовался я.

— Эта способность, к сожалению, у меня почти отсутствует, — грустно произнес он. — Приходится заживлять раны и отращивать потерянные члены при помощи одной лишь магии.

— Но крылья и хвост у тебя совсем как у стронга. Я ни разу не встречал подобных тебе существ. Скажи мне, друг Ламис, кто ты и где живут такие…

— Если хотя бы раз еще ты посмеешь намекнуть на мое происхождение, — внезапно взбеленился «друг Ламис», бешено рванув удила пегаса, — то я вызову тебя на дуэль, что бы там ни сказал Учитель!

Весь оставшийся путь мы молчали.

В замке, войдя в пиршественный зал, мы застали Корфа беседующим с каким-то стронгом, правое крыло которого было странным образом искорежено. Учитель поспешно отослал собеседника, взглянувшего на меня так же удивленно, как и я на него.

— Почему вы опоздали? — ворчливо поинтересовался он.

— Я рассказывал Орбану о сотворении миров, о Земле, вот мы и задержались, — объяснил Ламис.

— Я уже пообедал. Позвать стол для вас? — радушно предложил Корф.

— Нет, мы тоже уже.

— На подкрыльном корму, значит… Что ж, похвально.

— Учитель, — решительно произнес я, — мне нужно поговорить с тобой…

— Повиниться, — уточнил он. — И это похвально… Но чуть позже. Пусть пока Ламис покажет тебе комнаты и покои замка.

Изнутри замок показался еще более огромным и великолепным, чем снаружи. Мой откормленный табурет Уи постоянно следовал за мной и прытко подтискивался под меня, если я собирался сесть. Во время экскурсии я спросил у Ламиса о стронге с уродливым крылом, и он весьма туманно объяснил, что стронг — ученик Корфа с такой же ступенью посвящения в серую магию, как и я, что искореженное крыло — последствие не вполне удавшегося эксперимента и что мне запрещено общаться с ним.

— А если станешь наушничать в угоду любопытству, отрублю хвост! — пригрозил мой гид в конце.

Потом я расстался с Ламисом и, ровно притеревшись к Учителю, чистосердечно повинился во всех грехах. Корф отнесся ко мне неожиданно добродушно: телесных наказаний не назначил, а ограничился лишь необременительными моральными лишениями. «Учитель-то — добряк! — подумал я тогда. — И как я мог усомниться в обитателях замка? Вот бы вонзить дареный Меч вместе с лживыми рунами под хвост дарителю!»

— Идея хороша, — похвалил Корф, — но у дарителей нет хвостов. Только капюшоны… — прибавил он жутким голосом. — Ламис рассказал тебе про них?

— Да, — ответил я, чуть помедлив. — Не наказывай его, я сам попросил рассказать.

— Не накажу. Я даже рад, что вы сдружились в первый же день. Экая взаимовыручка! Итак, милейший Орбан, сегодняшней ночью мы устроим им ловушку… Но до ночи еще далеко.

— Учитель, Ламис обещал вызвать бесов, и я подумал… — осмелел я.

— Не поверил ты, значит, в историю сотворения миров, — заметно огорчился он. — Свидетели, значит, нужны, очевидцы. Ладно, будут тебе очевидны! Сейчас иди в свою комнату, …

(читайте далее...)

© Евгений Чепкасов, 1996. Пенза.  Сайт автора

Другие Авторы / Сборник рассказов