Все записи автора JuNaVi

Таракашечки мои

02.09.2016 JuNaVi Оставить комментарий

Предупреждая вопросы читателей, автор категорически заявляет, что как перед, так и во время написания рассказа, не употреблял наркотиков и психотропных веществ.

— Со своими тараканами надо дружить, — пробормотала себе под нос студентка психфака Кира, сбегая по лестнице.

— А с крокодилами? – на всякий случай крикнула ей вдогонку Евгения.

— И с крокодилами, если они живут в твоей голове, — ответила Кира, продолжая движение.

— А как с ними дружить? – не унималась Женя.

— А ты улыбайся им почаще и вообще будь доброжелательна, — прокричала Кира и выпорхнула из подъезда.

«Не зря я решила вынести мусор именно в это время. Очевидно, это был знак», — подумала Евгения. Вернувшись в квартиру, она для храбрости отхлебнула кофе и обратилась к жителям своей головы:

— Ну-ка, милые мои, родные таракашечки, вылезайте. Будем знакомиться!

Приглашение было услышано мгновенно. Из-за извилины показался рыжий ус, затем второй. Таракан, из тех, что в России принято называть прусаками, с любопытством сканировал помещение.

— Выходи, не бойся, — сказала Евгения и с трепетом продолжала ждать.

Прусак выглянул наполовину и посмотрел вопросительно. Хозяйка рассматривала его с удивлением и непривычным ощущением чуда.

— Так вот ты какой, — продолжила беседу Женя и, вспомнив, что нужно быть доброжелательной, решила сделать насекомому комплимент. – Ты просто прекрасен!

«А не переборщила ли я?» — подумала она, но было поздно: прусак среагировал на ее слова мгновенно, превратившись в изящную нежно-розовую бабочку. Совершив небольшой грациозный полет, бабочка присела неподалеку, демонстрируя поразительную легкость и красоту.

Евгения перевела взгляд и увидела множество усиков-антенн, волнующихся с разных сторон.

— Выходите, дорогие мои, не стесняйтесь! Вы же у себя дома, — подбодрила тараканов хозяйка.

На этот раз рискнули выйти сразу несколько десятков насекомых. Среди них встречались как рыжие, так и черные тараканы, и даже редкий прозрачно-апельсиновый. «А еще говорят, что в одном доме разные породы не живут, — удивилась Женя. – А это тогда как?»

— Ну, живее, кто там еще прячется по углам? – она прокашлялась и сделала паузу, переводя взгляд с одного насекомого на другое. – Доброго всем утра! Я собрала вас здесь, чтобы сказать о том, как я вас ценю и люблю. Без вас моя жизнь была бы пустой. Ну, может быть, не совсем пустой, но намного пуще, пустее, — запуталась Женя, — в общем, не такой наполненной. И вы все, каждый по-своему, вы — прекрасны и замечательны! Спасибо за то, что вы со мной!

Во время Жениного спича особо пугливые и застенчивые продолжали подтягиваться на импровизированный митинг. К завершению речи в пределах видимости было уже несколько сотен тараканов. Последними появилась пара невесть откуда взявшихся сороконожек. Все они успели услышать самые важные слова, сказанные с искренней симпатией, и чудо повторилось, но уже в больших масштабах.

Как сказала Евгения, все они были разными, и трансформация их также происходила индивидуально. Многие превратились в бабочек невообразимых окрасок и форм, некоторые — в медоносных пчел, остальные — в восхитительные ароматные цветы. Так в голове Евгении неожиданно появился прекрасный цветник.

Женя в восторженном ступоре допивала кофе, повторяя:

— Вот Кирка, вот это — человечище! А Санька говорила: «Тапкой их, тапкой!» Да как же можно такую красоту тапкой?! А с крокодилами я в следующий раз поговорю, а то уже на работу пора.

Другие авторы / Сборник рассказов

Денис Грушников

Такси — 1

31.08.2016 JuNaVi Оставить комментарий

Ночь, февраль, заявок нет. За окном падал снег, танцуя под лучами фонарей. Машин сегодня вышло на рейс мало, а кто вышел, скучал в машинах или в круглосуточном кафе, где ужинали все таксисты со всех фирм. В свободное от заявок время в кафе бывало битком, вот и сегодня все таксисты собрались в нём.
Подъехав к кафе, я сделал круг, вокруг него, в надежде найти место, но не найдя свободной парковки я решил ехать домой спать.
Из рации донеслось шипение и следом приятный голос девушки, нашего нового диспетчера.
— Двадцать первый, вы на ж.д. вокзале?
— Да – ответил я.
— Двадцать первый я вас не слышу…
— Да, база, я на вокзале! – повторил я в рацию.
— Двадцать первый, что у вас с рацией, вас совсем не слышно, позвоните на
телефон.
Я еще пару раз попытался ответить базе через рацию, но база меня не слышала.
— Алло, это двадцать первый – сказал я, в трубку телефона.
— Алло, двадцать первый, что у вас с рацией?
— Не знаю девочки, я вас слышу хорошо.
— Вы, ресторан Сибирь заберете? – спросила диспетчер.
— Далеко едут?
— КСК (КСК находится в 15км. от центра города) – ответила диспетчер.
— Хорошо, забираю, диктуйте, где забрать! – сказал я.
Телефон мне в ухо пропищал, предупреждая, что села батарейка и вот, вот он
выключится.
Я забрал пассажира, и мы поехали по адресу назначения.
— База, двадцать первый, запишите триста рублей – сказал я, высадив пассажира – база вы меня слышите?
В ответ была тишина.
— Блин, что с рацией? – бормотал я, тыкая рацию — База! Вы меня слышите?
База?
Но база меня так и не слышала. Я взял телефон, что бы позвонить на фирму, но и телефон был севший. Рация не работала, на телефоне села батарейка, а за окном все так же шёл снег, как в новогоднюю ночь. И я поехал домой спать.
В шесть утра меня разбудил звонок в дверь.
— Кто? – спросил я, наспех одев шорты и подойдя к двери, не понимая, кто, может ко мне придти, да ещё и в такую рань.
— Милиция – послышалось из-за двери – нам, нужен Старицин Сергей Иванович.
— Я вас слушаю, это я. – открывая дверь и пропуская двух людей в форме, сказал я. За ними в коридор зашла наш диспетчер и следом исполнительный
директор нашей фирмы такси.
— К нам поступило заявление о, вашей пропажи, — сказал один из милиционеров с чёрной папкой в руках.
На их одежде таял снег, оставляя мокрый след на ней и на моей новой кафельной плитке на полу в коридоре. А значит, на улице все так же кружится и падает снег.
— Да, вроде вот он я, сплю ещё – улыбнувшись, ответил я.
— Да — ну тебя Сергей – сказал исполнительный директор, и посмотрев на меня, махнул рукой – поехали Жанна. А ты как разберешься с милицией сразу в офис, я тебя там жду – уже обращаясь ко мне, сказал он.
— Хорошо, приеду – закрывая дверь, ответил я.
Ну, что Сергей, где вы потерялись сегодня ночью? – спросил все тот же
милиционер.
— В смысле потерялся?
— Смотри – открывая папку и доставая документы, говорил милиционер – в час ноль три ночи, нам поступила телефонограмма от исполнительного директора, что в двадцать три пятнадцать поступил заказ, в это же время его передали водителю такси, Старицину Сергею Ивановичу управлявшему личным автомобилем Хонда Цивик Ферио белого цвета, гос.номер У178КХ. Через пять минут водитель забрал пассажира, сообщив, что поехали по месту назначения и больше на связь не выходил. С ноль — ноль часов Старицину С.И. звонили на телефон, вызывали по рации, а также искали в предполагаемых местах нахождения. Не одно из действий не дало результатов. После чего сообщили в дежурную часть ОВД.
Оба милиционера посмотрели на меня, сидя на кухне за столом, им было примерно по тридцать лет, тот который молчал, не проронив ни одного слова, даже заходя в дом, он просто махнул головой, приветствуя меня, протянул ручку, второму милиционеру, также молча. Я даже на секунду подумал, что он немой.
— Давайте писать объяснительную, рассказывайте — сказал, милиционер, начиная, что то записывать на чистый лист бумаги.
Я рассказал, все как было. Как отказала рация, как села батарея телефона, как решил ехать домой и спать. А потом, когда милиционер все записал, я подписал снизу листа “С моих слов записано верно, мною прочитано.”
— Ну и поднял ты кипишь. Хорошо, что все так кончилось – сказал, все тот же
милиционер – сам же знаешь, какое сейчас время.
— Удачи тебе – сказал милиционер, который молчал до этого момента, удивив тем самым меня и судя по лицу, своего напарника.
— Спасибо – ответил я, закрывая за ними дверь.
Проводив милицию, я попил кофе и стал собираться на офис. Думая о том, что время сейчас и правда не самое лучшее. За эту зиму пропало безвести и погибло за небольшую выручку, порой которой не хватит заправить машину, более десяти таксистов.
Исполнительный директор на офисе сначала ругался, временами переходя на крик, обещая меня оштрафовать, рассказывал, как он волновался, что не спал всю ночь и поднял на “ноги” всех таксистов и все службы такси на розыск меня. Я понимал его состояние и был полностью с ним согласен. В итоге он попросил больше так не делать и на первый раз простил меня, так и не оштрафовав.

******

— Сто шестьдесят пятый. База – раздавалось из рации – сто шестьдесят пятый, вы меня слышите?
— Да, база, сто шестьдесят пятый, слушаю – сквозь шипение, раздался мужской голос.
— Сто шесть десять пятый, возьмите Нагорная семнадцать, первый. Вы же
рядом? – Продолжила обращаться девушка.
— База, поймал, забираю.
— Все внимание! На Бабушкина у танка, шлагбаум! – сказал в рацию один из
таксистов.
— Спасибо…
— Спасибо…
Таксисты дружелюбные ребята, вот и сейчас один предупредил всех. На языке таксистов “Шлагбаум” означает, что стоит пост ГИБДД.
На улице уже потемнело, приближались майские праздники, у людей корпоративы, а значит у таксистов заработок…
Кто-то таксавал что бы денег заработать, а я просто, отдохнуть от дневной суеты. Руль расслабляет, отвлекает от рабочих мыслей.
— Внимание! – вновь стал доносится голос из рации – Ленина сто семь, суд, за
углом.
— Ну и пусть сут, зачем база людей палишь? – сквозь смех послышался ответ,
одного из водителей.
— Кто там сыт за углом? – раздался мужской голос из рации.
— Не, сут, а суд! – сквозь смех ответила девушка.
— Так я и говорю, сут – смеясь, ответил мужчина.
— Ну, ребята, хватит. Серьёзно, кто возьмёт?
— Я, бы взял, но пусть они там лучше сут, чем у меня в машине — смеясь
сказал в рацию молодой паренек.
— Кто это сказал? – с надеждой в голосе спросила девушка.
— Двадцать восьмой.
— Двадцать восьмой, возьмите их?
— Хорошо, заберу, через пять минут пусть выходят — ответил
двадцать восьмой.

*******

— Ребят, заберите у меня пассажиров. Едут до Атамановки, мы у оленя стоим – раздалось из рации. (“Олень” памятник на выезде из города Читы)
— А, чего сам не увезешь? Сломался?
— Нет, не сломался, не могу просто – ответил мужчина.
— Почему не можешь то? – снова спросили водителя, который искал свободную машину, что бы пересадить пассажиров.
— Да пост там.
— Мы в курсе, и что?
— Что, что? Без прав я! – ответил, водитель.
— Ну, ты брат даёшь… — стали раздаваться голоса из рации.

*****

— Народ, что происходит? – донеся голос всем известного таксиста дяди Бори.
Дядь Боря работал в этой службе такси с самого её основания. Временами ходили слухи что он и есть её хозяин, так как настоящего директора никто и не когда не видел. Дядь Боре было уже за пятьдесят, всю жизнь он провёл за баранкой. Ещё в армии он был водителем, а как вернулся с армии сел за руль такси. И с тех далёких времён, он так и ездит водителем такси. Дружелюбный, приветливый мужичок, которого знает, чуть ли не весь город.
— Что дядь Боря случилось?
— Танки… — ответил, сквозь шипение дядя Боря.
— Что танки? – спросил приятный голос девушки, диспетчера.
— Что? Что? Танки, говорю в город заходят!!! – переходя на крик, сказал дядя Боря – не уж то ли война. А ребят?
— Успокойся дядь Борь – ответил я, нажав кнопку.
— Ты о чем говоришь? Как успокоится? Тут реально танки! Боженька, мы то – чем нагрешили, в нашем маленьком городке!? – продолжил дядь Боря с отчаянием и печалью в голосе.
— Дядь Боря, успокойся – ответил я, с улыбкой на лице – всех пассажиров распугал. Сейчас какой месяц?
— Какой? Какой? Май и что? Война всегда ночью или утром начинается, а сейчас уже одиннадцать ночи! — Ответил дядя Боря.
— Дядь Боря, а число – то, какое?
— Пятое, и что? Что за загадки?
— Великая отечественная, когда закончилась? Когда празднуем? — спросил
я.
— Девятого мая — последовал ответ, опытного водителя дяди Бори. — тфу, вас, — рассмеялся дядь Боря – репетиции же идут.
— Дядь Боря, ты, когда отдыхал то? Езжай, отдохни! – сказал я в рацию.
Да, ты прав – ответил дядя Боря, и через минуту молчания продолжил — девочки, снимите меня, что — то я перенервничал, поеду, расслаблюсь.
(продолжение следует…)
*****
© Денис Грушников

Денис Грушников

Война. Операция

31.08.2016 JuNaVi 1 комментарий

Шёл пятый день пребывания в столице, мы сдали все анализы, дочка была в НИИ, и назавтра самого утра назначена операция. Она должна была быть последней и решающей. В этот момент я понимал, что спокойней всех, чувствует себя дочка.
— Светик, пойдём кушать?
— Я не хочу.
— Ну, хоть чай попьем?
— Я же сказала, не хочу! – повышая голос, ответила мне Света.
Я присел рядом с ней, и приобнял.
— Светочка, любимая. Мы все на нервах. Я тоже не хочу есть…
— А зачем готовил? – спросила Света, посмотрев на меня.
— Что бы ты поела и что бы хоть маленько отвлечься. Пойдём, попьем чай,
выпьешь таблеточку и спать! Завтра ты дочке нужна будешь.
— Пойдём… Прости меня.
— Я все понимаю, пойдём.
Мы попили чай, и через пятнадцать минут уговаривания, Света все же выпила таблетку успокоительного. А когда она уснула, я тоже выпил таблетки.
Наутро, мы ехали в НИИ, молча, и на пределе нервной системы. Врачи, не давали не каких шансов. Операция сложная, долгая, положительный результат был примерно пятьдесят на пятьдесят. Да и шанс смерти на столе, был всегда.
— Можно с доктором поговорить? – обращаясь к медсестре, спросила Света.
— К какому именно?
— К Валентину Степановичу, он нашу дочку сейчас должен будет оперировать.
— Извините, но сейчас нельзя, он готовится к операции. Если у вас что-то важное говорите, я передам.
— Нет, я… мы с мужем – посмотрев на меня сказала Света – очень волнуемся,
просто.
— Вы успокойтесь, Валентин Степанович, один из лучших хирургов. Все будет хорошо. И мой совет, езжайте домой, операция долгая. А потом приедете.
— Спасибо. Мы тут подождем – ответил я, понимая, что Света не куда не поедет.
Врачи были в операционной, Света сидела на диване, а я ходил по коридору в ожидании врача.
— Света, ты кофе будешь? – спросил я, подойдя к дивану.
Света молчала, смотря в пол. Я не стал её переспрашивать, а пошёл к автомату и взял два стакана с кофе.
— Любимая, я взял тебе капучино, как ты любишь, протягивая бумажный стакан, сказал я.
— Да, какое капучино? – поднимая голову, сказала Света, она почти кричала, в глазах у нее стояли слёзы – Как ты можешь думать о каком-то кофе? У нас там дочь лежит! Ах, ну да, кто она тебе? Не кто! Ты так, вон посмотрите, какой я хороший парень! Да пошёл ты со своим кофе, знаешь куда?
Я, молча, поставил стаканчик на стол у дивана и отошёл. Конечно, я понимаю, что сейчас мне лучше помолчать.
— Девушка, как долго там ещё? – спросил я у медсестры.
— Уже заканчивают. Ещё немного и врач выйдет – ответила мне медсестра.
— Света, скоро закончат, а значит все хорошо – подойдя к окну у которого стояла Света, сказал я.
— Откуда ты знаешь? Уже шесть часов прошло!
— Мне медсестра сказала — обнимая, ответил я.
Время шло медленно, мы все устали, устали от волнения и мыслей. А за окном шла своя жизнь, жизнь которая сейчас нас совсем не касалась. Мы думали об одном. О, операции и о дочке.
— Сереж, прости меня – повернувшись ко мне, сказала Света.
— Я все понимаю, все хорошо…
Мы стояли у окна и молчали. В отделение была тишина. Казалось, все ждут доктора и результата.
Минут через двадцать стали выходить врачи.
— Ну что вы так нервничаете? – подойдя к нам, сказал доктор. Он улыбнулся, глядя на нас, и продолжил – тут собрались лучше хирурги…
— Доктор, не томите, как прошла операция? – спросила Света.
— Мамаша, вам через, сколько рожать? – посмотрев на Светин живот, спросил
седовласый доктор.
— Через два с половиной месяца.
— Ну, я думаю… — доктор сделал паузу, нахмурился, делая вид что думает, а
потом ответил — нет, я знаю, молодой папа с роддома вас будет встречать с
нормальной, полноценной дочкой. А через пару часов вы сможете с ней
поговорить, но не долго, и пообещайте мне…
— Да, доктор, что?
— Не волнуйтесь вы так больше, а после разговора с дочкой, езжайте домой,
отдыхайте!
— Обещаем — в раз ответили мы.
Света обняла доктора, на её лице была улыбка и полные глаза слез, слез счастья. Я пожал ему руку, чуть при обняв. И доктор пошёл по длинному коридору. Мы стояли, обнявшись, и смотрели ему в след. Отойдя от нас, он остановился, обернулся и спросил.
— Кого ждете то?
— Мальчика – ответила Света.
— Так вот – продолжил Валентин Степанович – жду вас в гости через полгода на контроль.
И он пошёл дальше нести детям жизнь и надежду…
А мы с женой стояли и думали о дочке, о нашем малыше, который тоже, наверное, переживал за сестренку, живя в своём маленьком и по своему уютном мире рядом с мамой, а точнее в внутри неё, ему было только шесть с половиной месяцев. И мы все знали, что война для нас закончилась навсегда…
Ровно через полгода я, Света, наша дочь Наташа и маленький Валентин, как и обещали, приехали к Валентину Степанычу, к человеку который вылечил нашу Наташеньку…

Подвиг

28.08.2016 JuNaVi Оставить комментарий

***
Планета Верланд. Входит в состав Альянса. Приведена к присяге в 34859г.
Классификация: Агропромышленный мир.
Форма правления: Губернаторский совет.
Статус: находится в состоянии мятежа. Нарушены клятвы верности в результате деятельности культов Хаоса.
Рекомендовано привлечь ближайшие полки Гвардии Альянса. Высокая степень моральной угрозы.
***
«Мы отступаем… Их слишком много… Вызывайте авиацию, и да поможет нам Бог! Наши координаты…»
За две недели до высадки. Последний радиоэфир Командующего войсками Альянса на Верланде, генерала-прокуратора Джиимса. 23.08.35068

***
Все думали тогда, что шести полков гвардии хватит, чтобы подавить мятеж. Но как мы ошибались. Космопорт Судрака встретил нас тишиной и едким запахом горящих покрышек. Пахло разлитым топливом. Наши «Орлы» с трудом сели на потрескавшийся сталебетон. И хотя никто не мешал высадке, мы чувствовали чьё-то злое присутствие. Будто невидимый монстр из-под кровати в детстве. Наш Шестой Дакийский был направлен в сторону столичного мегаполиса, занимавшего огромную территорию посреди пустошей. И вот среди бескрайних полей, покрытых хилой растительностью, мы впервые встретили Врага.
Город маячил в дымке работающих труб, бесчисленных мануфактур, заводов и фабрик. В мирное время на которых работали миллионы верноподданных Альянса. Но сейчас это место напоминало выгребную яму. Мы слышали страшные крики и вой. Хотя на всей планете не сыскать двух диких зверей. Всех их давно отловили. Из штаба поступил приказ носить респираторы постоянно. Он страшно тёр и мешал прицеливаться. Но никто не жаловался. Привыкли.
Позади пеших колонн двигались танки. Могучие повелители войны вздымали клубы пыли, грозно ревя движками. Не знаю, как другим, но мне становилось спокойней, когда их стальные тела обгоняли нас на привалах. Что может противиться их воле? Ответ я получила очень скоро.
Первое боестолкновение произошло ночью. Не знаю, как они подобрались к нам вплотную. Не было ни показаний радаров, ни данных разведки. Часовые на постах даже наверное не поняли, что их убило. Тишина нарушилась диким воем, и вот уже среди нас их размалёванные, искорёженные лица. Кожа изукрашена странными татуировками, от одного взгляда на которые начинало мутить. Многие перестали быть людьми, превратившись в чудовищ, лишь отдалённо напоминая подобие божественного творения. Самым страшным было молчание. Все они нападали молча. И только сблизившись с врагом я поняла в чём дело. Их рты были зашиты чёрными нитками или проволокой. Но кто тогда выл?! Об этом мы узнали чуть позже.
Полковника Жатецки убили одним из первых и командование принял капитан Фильбрас. Отстранённый, молчаливый командир с тяжёлым взглядом. Солдаты его побаивались, но уважали. Он сумел организовать оборону и мы отбросили ночных гостей. Больше они не нападали. Утренний подсчёт потерь поверг нас в ужас. За ночь мы потеряли около трёхсот гвардейцев. Еще с полсотни валялись прямо на земле у палатки полевого хирурга. С его слов не все смогут дожить до полудня. А потом всё стало совсем плохо. Связь оборвалась. Враг нападал постоянно, выматывая нас бесконечными атаками. Тогда-то нас и вызвал капитан Фильбрас.
— Снайпер Каминска. Снайпер Джимаури. Прибыли по вашему приказу.
В палатке капитана было накурено. В углу лежала раскрытая аптечка, возле которой грудой валялись окровавленные бинты. Запах крови бил в ноздри, заставляя морщиться. Сам капитан напоминал мертвеца – бледное, без кровинки лицо, глубоко запавшие глаза. В которых бился огонёк жестокого безумия. Санитар только закончил перевязку и собирал вещи. Фильбрас обвёл нас поочерёдно пытливым взглядом. Бегло взглянул на удлинённые снайперские лазружья.
— Эстре делла Камински. Снайпер первого класса. 156 доказанных убийств.
— Так точно, сэр.
— Лавира Джимаури. Снайпер первого класса. 142 доказанных убийства.
— Всё верно, сэр.
— У меня для вас есть задание. Вы видели, что в бой, этих, — тут капитан запнулся, подыскивая слова, — существ ведут командиры. Какая-то иерархия командования у них осталась. Поэтому, важно быстрее вывести из строя командную цепь. Действуйте по своему усмотрению. Вопросы?
— Один, господин капитан.
— Говорите, рядовой Джимаури.
— Мы пойдем отделением? Или вы отдаёте приказ только нашей паре?
— Отделением.
— Тогда, разрешите приступать.
— Разрешаю. И Каминска?
— Да, сэр?
— Вернитесь живыми.
— Я так и собираюсь поступить, сэр.

В нашей группе осталось восемь человек. Все профи. Но и задача стояла из ряда вон. Выдвинулись мы этой же ночью. Спрятаться на равнине было почти невозможно. К тому же все атаки врага начинались из пригородов Адаленда. Где, по видимому, располагались их части. Или что у них там может быть. Настроив передатчики на одну волну, наш отряд растворился в тенях уходящего дня.
— Командир, вижу противника. В количестве десяти единиц.
— Статус.
— Просто сидят у костра. Странно как-то…
— Что не так, Годрик?
— Они пялятся в огонь все десять минут, что я за ними наблюдаю. Не шевелясь.
— Командир есть?
— Да. Он…он не человек. Мутант какой-то. Великий Боже! Он просто ужасен!
— Отставить истерику, Годрик. Сбор у скалы, «орлята». Через пять минут.
Слова Годрика оказались правдой. Мутанты, как единодушно стали мы называть верландцев, тупо глазели на пламя. Как истуканы. Их командир, покрытый чешуёй громила, сидел в стороне, вглядываясь во что-то лежащее на ладони. Рассредоточившись, мои «орлята» открыли огонь. Бесшумные хлопки выстрелов с нескольких позиций, быстро покончили с мутантами. Но когда командир выскользнул из мира грёз, ситуация едва не вышла из-под контроля. Две пули, выпущенные по нему, просто отскочили от чешуи. Пришлось всадить ему пулю прямо в налитый кровью глаз.
Словно обрывки теней, несомых ветром, мой отряд собрался у поверженных тел за кругом света. Нас интересовал командир. Вблизи он оказался еще отвратней. Лораг раскрыл его ладонь, пальцы которой оканчивались когтями. В ней оказался зажат осколок зеркала. Не успела я одёрнуть Лорага, как этот дурак заглянул в него. Глаза гвардейца моментально остекленели. Рот открылся в немом крике, потекли слюни. Нормальный человек превратился в идиота за мгновение. Хорошо, что Лавира прикладом свой винтовки окончила эту передачу.
Пока приводили в чувство несчастного Лорага, я пошарила по карманам их вожака. Ничего. Ни документов, ни карт, ни шифровок. Даже личных вещей не было. Ко мне подошла моя напарница:
— Он очухался, командир.
— Хорошо. Как себя чувствует?
— Вроде ничего. Говорит голова раскалывается.
Выглядел гвардеец не то чтобы плохо, но в глазах застыл ужас. И это не пыль, выбить его из человека парой ударов не выйдет.
— Ты можешь выполнять задание, солдат?
— Да, командир.
— Больше никакой самодеятельности, Лораг. Или хочешь попускать слюни как они?!
— Нет, мэм!
Осколок мы всё-таки забрали, упаковав с превеликой осторожностью в контейнер. Чтобы не рисковать, несла его я сама. Пускай учёные из штабной роты ломают свои головы. Но первые ростки страха это происшествие всё таки пустило. Люди бояться того, чего не понимают. А на этой планете нас окружало всё не понятное, к тому же злое и агрессивное.
Уже к середине ночи мой отряд занял позиции на окраинах города. Сделать это оказалось легко. Рабочие районы, казармы, жилые модули, все оказались покинутыми. Брошенными. Казалось, люди просто встали и ушли, забыв о своих домах. И что самое страшное, друг о друге. Где-то впереди слышались завывания и нестройный гул голосов. Периодически раздавались выстрелы. Город ворочался во сне, как большой, жуткий зверь.
Проведя перекличку, я связалась с капитаном. Несмотря на раны, он не спал, ожидая сеанса связи. Доложив о текущей ситуации, я рассказала о происшествии с Лорагом. Капитан Фильбрас сказал, что из соседних подразделений пришли сведения о подобных происшествиях. Отметив, что мы поступили правильно, он прервал сеанс. Я поплотней укуталась в хамелеоновую накидку и попыталась уснуть. Сначала сон не шёл, но упражнения из його-рашны, успокоили мой взбудораженный разум. Где-то от меня в паре домов засела Лавира. Мы с ней напарницы уже полтора года. И понимаем друг друга без слов. Но на этой планете всё по другому. Помогут ли нам здесь наши навыки? Кто знает. В конце концов я отбросила сомнения и ухватила за хвост ускользающий сон.
— Командир, — раздался в наушнике голос Лавиры, — они идут.
Сбросив обрывки сна, как платья, которые я носила когда-то в другой, гражданской жизни, я подобралась к окну. Рассвет едва заалел, понукаемый восходящим светилом. И тональность криков в глубине улиц поменялась. Они двигались в нашу сторону. Сначала слышны были лишь выстрелы и шум, затем пол стал подрагивать. А вскоре задребезжали стёкла. Это могло значить только одно. Огромные массы живой силы и техники пришли в движение. Тысячи ботинок ударили по камнебетону, двигаясь в такт неслышным командам невидимых командиров.
— Огонь по готовности. Затем смена позиции. Нам нужен их главарь, «орлята». — Мои бойцы ответили щелчками раций, соблюдая режим тишины. А потом началось…
Это напоминало прилив. Огромные массы бывших некогда людьми существ текли по улицам истерзанного города. Плотными рядами они стекали к воротам, за которыми раскинулись равнины. Там, где сейчас окапывались наши товарищи. В одном строю неслись мутанты, люди и вообще какие-то непонятные твари. Наверное это они выли ночью. Всех их объединяло выражение бешенной злобы на лицах и мордах. У многих были зашиты рты. Вот и первая подсказка! Командир не может отдавать приказы молча. Значит тот, у кого не зашит рот, является старшим. Поделившись новой вводной с подчинёнными в нарушении радио тишины, я приникла к оптическому прицелу своей винтовки. Великий Боже! До чего же мерзкие твари проносятся там внизу. Я никогда не была религиозной, но слова об ужасах Той стороны всегда представляла особенно ярко. И вот в этой жизни, а не в посмертии, получила возможность увидеть всё собственными глазами.
Наши испытанные лазерные винтовки «Майрбах» с усиленной оптикой давали прекрасную возможность стрелять на полтора километра. Беззвучно. Точно. Убойно. За годы службы винтовка стала продолжением меня. Словно в ней текла моя кровь, сокращались мои мышцы. Только сердце… Сердце просило совсем иного. Ему, предателю, хотелось любви, чувств, эмоций. Хотелось трепета свиданий, ласковых слов, произнесённых шёпотом. Объяснений и признаний. Хотелось, чтобы в моей жизни был кто-то. Кто-то очень для меня важный…
— Командир, — раздался шёпот Индры. – Что-то происходит. Взгляни на три часа от тебя.
Индра была очень серьёзной, замкнутой девушкой. Записавшейся в гвардию добровольцем откуда-то с центральных планет. Ходили слухи о какой-то трагедии, о влиятельных родственниках. Но, несмотря на это, она была первоклассным убийцей. И не нарушила бы приказа из-за ерунды.
Перебежав к другому окну, я приникла к прицелу. Толпы мутантов собрались на какой-то площади. Их были десятки тысяч. Они, словно термиты, облепили все дома вокруг, скандируя понятные лишь им лозунги. Должно быть для них это важно. А значит, важно для нас:
— «Орлята»! Меняем позицию. Огня не открывать. Цель – площадь. Что-то там происходит.
Труднее всего перемещаться по незнакомому городу при свете дня. Но нам удалось занять выгодные позиции. Лораг и Свельд остались прикрывать наш возможный отход. Все остальные в этот миг приникли к своим окулярам. Действо, разворачивающееся на площади, вызвало у меня приступ рвоты. В центре горел огромный костёр, возле которого в диковинном камлании, выдавали коленца бывшие некогда людьми мутанты. Их можно было бы назвать шаманами. А с высокого помоста за этим наблюдал их лидер.
Внешне он ничем не отличался от обычных людей. Но стоило ему открыть рот, как звуки, вылетавшие из него, превращали толпу в жаждущую крови стаю. Рядом с помостом, на вбитых сваях были растянуты простые гражданские. Истерзанные тела которых еще шевелились. А при звуках голоса лидера, из тел били струи крови.
— Индра и Годрик. Ваша цель шаманы. Вирен и Клорди. Убиваете всех командиров, что определите. Лавира. Мы с тобой берем на себя их вождя. Отрубим голову гидре, глядишь тело само сдохнет. Мы стреляем первыми. Остальные следом за нами. Время операции пятнадцать секунд. Затем отходим к точке выхода.
С этого момента, вся наша жизнь подчинена одному выстрелу. Мы сможем сделать лишь его, прежде чем всё покатиться в тар-тарары. Я чувствовала волнение Лавиры. Но знала, что рука её не дрогнет.
Даже держать это существо на прицеле было невыносимо трудно. При взгляде на него глаза слезились, сбивая прицел. Но подойти ближе было нельзя. Не знаю как, но я чувствовала, что взгляд на него вблизи будет сродни взгляду в проклятое зеркало. Широкие одежды их глашатая носили глубокий багровый цвет. Цвет сгустившейся крови. Худое, аскетичное лицо не носило признаков мутации. И от этого становилось только хуже. Я взяла его на прицел и прикрыла глаза. «Не смотреть. Не смотреть. Не сейчас. Рамин. Джавс. Треск!»
Лёгкий выдох. Открытые глаза, свободные от чар лидера. И плавный спуск. Тонкий луч вырвался из дула моей винтовки, и его тут же продублировал выстрел Лавиры. Голова лидера исчезла в облаке крови. И тут же, словно по мановению волшебной палочки, стали падать командиры мутантов и шаманы. Их словно выкосил невидимый ветер. Смертельный ветер.
— Отходим! Отходим!
Я кубарем скатилась по лестнице, ведущей в небольшой внутренний дворик, из которого можно было пройти на соседнюю улицу. Тем временем рёв ярости ударил в небеса. Мутанты носились по кругу. Потеря вождей сказалась самым благоприятным образом. Оставшись без командиров, мутанты потерянно метались по площади, растекаясь по прилегающим улицам.
Мы соединились с Лорагом и Свельдом, на бегу обмениваясь информацией. Выйдя на связь с капитаном Фильбрасом я доложила о выполнении задания.
— Выбирайтесь оттуда, мы постараемся прикрыть ваш отход, — были его последние слова, до того как открылся настоящий ад.
Очень скоро нам на хвост села целая орда мутантов. Над нашими головами со свистом проносились лазерные лучи и пули из автоматического оружия. Первым мы потеряли Свельда. Затем Годрика, раненого в ногу. Еще некоторое время мы слышали выстрелы его винтовки. Затем тишина, крик боли и рёв торжествующей толпы. Вырвавшись из города, мы бросились вперёд. Хотя понимали, что при свете дня шансы уйти минимальны. Неожиданно нам на встречу устремились конверсионные следы ракет. Где-то вдали раздался многоголосый гром и в стены столицы ударили снаряды нашей артиллерии. Крик радости вырвался из наших глоток, но до спасения было еще слишком далеко.
Навстречу нам летели не только снаряды наших орудий, но и выстрелы мутантов. Очень скоро нас прижали к земле перекрёстным огнём. Моя команда укрылась в старых развалинах. Мы отстреливались, выкашивая самых рьяных. Но на их место вставали новые. И так до бесконечности. Очень скоро начали заканчиваться заряды винтовок. Первым замолчала винтовка Лорага. Он достал лазерный пистолет и гранаты. Оружие ближнего боя. Последний довод.
А потом начались потери. Клорди лишился руки и получил осколок в ногу. Мы перевязали его, но воевать он больше не мог. Вирен зарезал бесшумно подобравшийся мутант. Лораг сошёлся в рукопашную с еще одним. Ему на помощь бросилась Индра. И оба они погибли в яркой вспышке плазменной гранаты. На месте их боя осталась здоровая воронка с оплавленными краями. Остались я и Лавира. Как и всегда. Мы вдвоем против всего мира. У неё осталось четыре выстрела, у меня три. И по две плазменных гранаты…
***
Из показаний рядового Шестого Дакийского, Клорди Тапрески:
«Я видел, что командир и Лавира, то есть рядовая Джимаури, спрятались в траншее. Я к тогда уже и шевелиться не мог. Только смотрел. К этому времени они обе были ранены. Они перевязывали друг друга несколько раз. А потом у них кончились патроны. Я на некоторое время потерял сознание. А когда пришел в себя, их окружила толпа мутантов, штук десять – пятнадцать. Командир и Лавира, то есть…. Простите. Они поднялись, а в руках плазманаты. То есть гранаты плазменные, вот. Ну и они их активировали. Я чуть не ослеп от вспышки и снова потерял сознание. А потом меня нашли наши….

Вечной памяти Наташи Ковшовой и Марии Поливановой.
Подруги Маша и Наташа вместе стали снайперами, вместе призвались добровольцами, вместе обороняли Москву в составе 3-й коммунистической дивизии, с января 1942 вместе переведены в 528-й сп 130-й сд 1-й ударной армии. Вместе, одним приказом награждены орденом Красной Звезды; поносить награду им, правда, не довелось — приказ по фронту был подписан только 13 августа 1942 года. А на следующий день они вместе приняли свой смертный бой. Звание Героев Советского Союза им тоже было присвоено вместе, одним Указом. И лежат они тоже вместе, в деревне Коровитчино Старорусского района Новгородской области.
Строки из представления к награде Наташи Ковшовой:
«… 14 августа 1942 года полк вел наступательный бой севернее р. Робья. На один из ответственных участков, где противник особенно мешал продвижению нашего подразделения, была выдвинута лучшая снайперская пара — Ковшова и Поливанова. Они метко разили фрицев, уложив их в этот день до 40 штук.
В процессе боя вышел из строя командир снайперской группы. Командование группой снайперов приняла на себя Наташа Ковшова. В это время немцы пошли в контратаку. Хладнокровно, не открывая себя, снайперы подпустили фашистов на близкое расстояние и по команде Наташи открыли меткий губительный огонь. Десятки трупов фашистов остались в 30 метрах от группы снайперов. Контратака немцев захлебнулась, и они отступили. По месту расположения снайперов противник открыл бешеный минометный огонь. Мины ложились кучно, не оставляя живого места. Одновременно немцы, собрав силы, снова пошли в контратаку.
Снайперы, воодушевленные мужеством девушек, не отступили ни на шаг. Группа их редела, но они всё время вели меткий огонь по врагу. Маша и Наташа были ранены.
Вскоре из группы снайперов в живых осталось только трое: Маша, Наташа и снайпер Новиков, но стрелять могли уже только Маша и Наташа.
Девушки условились бить врага до последнего. Несмотря на страшную боль еще не перевязанных ран они продолжали вести меткий снайперский огонь. Патроны были на исходе. Ковшова была вторично ранена. Немцы кричали «Рус, сдавайс!» Наташа ответила: «Проклятущие! Русские девушки живыми не сдаются!» — и выпустила последнюю пулю в офицера, свалившегося замертво. Вторично ранена была Поливанова. У девушек остались 4 гранаты. Немцы были совсем близко. Наташа и Маша бросили гранаты. Ещё несколько фрицев взвыло.
Ведя ураганный огонь из автоматов, фрицы подползали всё ближе. У Ковшовой и Поливановой появились новые раны. Девушки молча поцеловались и приготовили гранаты. Они теряли последние силы, и немцы прекратили стрельбу, решив захватить их живыми. Когда обнаглевшие фрицы подползли совсем близко и наклонились над девушками, те неожиданно приподнялись. Раздалось два взрыва. Около десятка фрицев было уничтожено.»