Евгений Чепкасов
Глава девятая
Склизкий путь
Падение было долгим, невыносимо долгим, но, как ни странно, весьма удачным. Толстенная тугая паутина, основательно крепившаяся на мощных кронах нескольких рядом стоящих деревьев, слегка провисла под моей тяжестью, врезаясь в плоть, ломая мелкие кости. Если бы я упал с большей высоты, то наверняка не задержался бы на паутине, а просочился дальше, крупно нашинкованной ее тенетами, но сейчас она лишь подбросила мое изрезанное тело на солидную высоту.
© Евгений Чепкасов
Глава восьмая. Вирус-беглец
Сначала появился огненный туман, он густо заклубился, прожарив душу насквозь, и наконец отступил восвояси. Позже возникло тело — тяжелое, странное, чужое; сперва оно ощущалось лишь мертвым каменным надгробием, но постепенно обрело способность чувствовать, видеть и двигаться. Я пластался на чем-то мягком, безучастно глядя в высокий серый потолок с упитанным солнечным зайцем зеленого цвета. Каждую пылинку, налипшую на шкурку зайца, я видел необычайно четко, четче даже, чем в очках.
© Евгений Чепкасов,1996, Пенза. Современная проза.
Ящер, приятный во всех отношениях (все части)
Другие авторы / Сборник рассказов
Мистический рассказ.
Мишка, долговязый прыщавый ученик выпускного класса, был книгоглотом. Врождённая страсть к неумеренному пожиранию печатных знаков рано нанизала на его нос интеллигентские очки. Особенно любил паренёк полакомиться дореволюционными ятями, и вот однажды с гурманским трепетом он отпахнул музейно-жёлтую страницу некой местной газеты середины ХIХ века. Мишкино научно-изыскательное внимание намертво примагнитилось к следующему сообщению под заголовком “Происшествия”:
За прошедшую неделю сего месяца погиб приходской священник деревни Куличовка, что в Л-ской волости Н-ского уезда нашей губернии. Смерть произошла при загадочных обстоятельствах: святой отец найден на сельском кладбище с растерзанным горлом. Рядом зияла свежевырытая могила со странным захоронением: поверх прогнивших досок старого гроба лежал волчий скелет, пронзённый свежевырубленным боярышниковым колом.
III.
ДЕТСКИЙ САД
роман
И выслал его Господь Бог
из сада Эдемского.
Сей род ищущих Господа,
ищущих лице Бога Иаковля.
— Холодно! — кричали с разных сторон. — Холодно!
Женя шел медленно, с вытянутыми вперед руками, с растопыренными чуткими пальцами — как слепой. Но глаза его были открыты, зрячи, а взгляд предельно напряжен. Те, кому случалось так смотреть, знают: веки каменеют, взгляд каменеет, изменить его направление можно лишь поворотом головы, а то и всего тела. Потом глаза болят, и их приходится протирать ваткой, пропитанной тепленьким слабозаваренным чаем без сахара.
— Теплее! — кричали с разных сторон. — Еще теплее! Совсем тепло! Горячо! Совсем горячо!
Женя остановился и с усилием моргнул, затем присел на корточки и из широкой щели между старыми крашеными досками внешней стороны беседки достал острый осколок зеркала. Заглянув в него, Женя увидел губы с трещинкой на верхней, прямой нос, покрасневший глаз с наползающей на него толстой русой челкой, голубое небо, облачную ватку, пока еще не смоченную чаем, нестерпимо сияющее расплавленное золото и вновь спокойное небо.
— Теперь Женек прячет, а Сашка ищет! — кричали с разных сторон. — Теперь Сашка ищет!
Саша победно изрек: «Yes!» — хотя и так было ясно, что его очередь, и, отвернувшись к глухой стене беседки, начал считать. Женя подумал и, усмехнувшись так, что треснувшей губе стало больно, спрятал осколок в кармашек шорт. «Нечестно!» — вскрикнул кто-то, но другие зашикали и предвкушающе захихикали.
— Можно, — сказал Женя, обращаясь к Саше, и, глядя, как тот озирается по сторонам, добавил: — Тепло.
— На фига так близко? — недовольно спросил Саша, а все, ухохатываясь, закричали:
— Тепло!
Некоторое время Саше было тепло, куда бы он ни пошел, но потом Женя сжалился и положил осколок туда, откуда взял.
— Так нечестно! — заорал Саша, когда нашел осколок и когда ему объяснили, в чем дело. — Я так не играю!..
— Честно, честно! — заспорили все. — Просто раньше так не делали.
— Я так не играю… — тихо повторил Саша и заплакал.
Заплакав, он убежал и сел на лавочку под гигантским шелудивым грибом с бурым исподом.
— Нюня, — неодобрительно сказал кто-то.
— Конечно, нюня, — отозвались еще несколько.
— Я тоже не играю, — со вздохом произнес Женя и пошел к Саше.
Тот уже не плакал, а сосредоточенно пытался отковырнуть от лавочки тонкую полированную щепку. Солнце шпарило, и до ржавой шляпки гриба было больно дотронуться. Женя вступил в вязкую знойную тень и, сев на лавочку, виновато спросил:
— Ты чего?
— Ничего! — грубо ответил Саша.
Женя посмотрел на лавочку: по ней полз маленький черный муравей. Подумав, Женя звонко стукнул ноготком перед насекомым, и муравей свернул в сторону, затем стуканье продолжилось, а муравей всё сворачивал и сворачивал, и Саша заинтересованно следил за происходящим, но вот Женя промахнулся, и слепой ноготь разрубил муравья надвое. Стало стыдно и страшно, и Женя, поспешно стряхнув муравьиные останки с лавочки, прошептал:
— Давай мириться.
Они помирились, но веселее Жене не стало; он тоскливо поглядел на резвящихся детей, на Сашу, мирно соседствующего, и сказал то, чего вовсе не собирался говорить.
— Все умрут, — грустно сказал он.
— И что?
— И ты, значит, умрешь.
— Сам ты умрешь! — обиделся Саша.
— Умру, — согласился Женя.
Саша испуганно посмотрел на него, затем на лавочку, по которой полз муравей, и на свою руку, лежащую на той же лавочке, после чего отдернул руку и зажал ладонь между голыми ляжками.
Женя улыбнулся.
— Мы с тобой не умрем! — радостно воскликнул Саша. — К тому времени изобретут лекарство от смерти.
— А новые люди родятся — им где жить?
— Пусть на другие планеты летят. Или мы улетим.
— Улетели одни такие… — скептически проговорил Женя и повторил: — Все умрут.
Саша почему-то вдруг перестал спорить. Он только спросил:
— А дальше?
— Дальше в рай или в ад.
Автор Евгений Чепкасов
