Ожидание и сомнения, вот, наверное, самая неразлучная пара в мире. Ибо ничто так не цепляется друг за друга, как они.
© Денис Пылев, 2017
Мифы Древней Греции на новый лад
- Скачать книги бесплатно
- Купить книги проекта Дневники Онлайн
© Денис Пылев. Фэнтези. Юмор
Ожидание и сомнения, вот, наверное, самая неразлучная пара в мире. Ибо ничто так не цепляется друг за друга, как они.
© Денис Пылев, 2017
Мифы Древней Греции на новый лад
— Всё! Я так больше не могу! – Афродита захлопнула крышку ноутбука и с силой оттолкнула от себя несчастную технику. – Проткни тебя Арес! Что за доставучий червяк?! Совсем эти смертные обнаглели!
Воскресное утро началось для Гефеста с криков жены. И если к пылкому средиземноморскому темпераменту он уже привык, то к столь раннему воспламенению Везувия оказался совершенно не готов.
— Что случилось, дорогая? – миролюбиво спросил он, применяя навыки, полученные им на курсах по управлению гневом. Но Афродиту уже понесло:
— Этот…этот…э, — тут она оборвала саму себя. – Ты только подумай, что он о себе возомнил!
— Кто он? – всё так же спокойно спросил бог-кузнец.
— Да этот, Пи….
— Странное имя для смертного, — усмехнулся Гефест.
— Это не имя. Его я позабыла, — богиня красоты нахмурилась, теребя свои блондинистые волосы.
— Пиндар?! – подсказал заботливый супруг.
— Нет.
— Пилад?
— Да, нет!
— Питт. Брэд Питт.
— Ну-у, нет. Хотя….
— Пифагор?
— Смеёшься?!
— Ну не знаю, тогда. О! Вспомнил! Писистрат!
— Сам ты… Писистрат!
Спустя пару минут глубоких умственных изысканий, Афродита хлопнула себя по лбу изящной ладошкой.
— Уф! Вспомнила! Пигмалион! Пигмалион его имя!
Гефест устало потёр переносицу:
— Что-то знакомое. Где-то я его уже слышал! Он должен нам денег?! Или не оплатил заказ? Чем занимается?
— Ты задаешь одновременно три вопроса. Одной мне на них сразу не ответить. Такое не под силу ни смертному, ни богу, никому. Начну, пожалуй, я издалека, — Афродита села в кресло напротив Гефеста, закинув ногу на ногу. — Представь, что много лет назад представлен был мне молодой художник. И всё бы хорошо, да только женщин на дух он не переносил. Был привередлив, что твой Апполон, жил с мамой, слушался её во всём, ел супчик. Загвоздка в том, что мне не возлагал он подношений дивных, благоуханных роз, да пусть бы ромашек полевых нарвал, сухарь бездушный. Так продолжалось очень долго. Мне нимфы доложили, что со временем своё не изменил ко мне и женщинам такое отношение.
— Быть может мудр не по годам художник твой, раз вовремя он понял, что от вас одни проблемы и хула и поношение. Сколь дальнозорок Пигмалион, совсем иной портрет себе я представлял со слов твоих, о, дивная моя супруга.
— Постой, постой! – глаза богини любви опасно блеснули, в то время как её руки нашаривали что-то тяжёлое. Благо в доме кузнеца этого добра было навалом. – Что значит лишь проблемы?! Ах, ты ж неблагодарный ! Не ты ль вчера моих касаясь губ мне говорил совсем слова другие?! Не ты ль лазанью расхваливал мою пред Посейдоном, пока вы матч Эллада-Троя обсуждали?! О, горе мне несчастнейшей из жён! Такого аспида отец в мужья мне выбрал ненароком!
Гефест, поняв, что сказанул лишнего судорожно придумывал пути отступления. Но Афродиту было не остановить! Пробормотав под нос, что ему нужно работать, он бочком, бочком стал смещаться в сторону кузни. И после удачно проведённого маневра скрылся в коридоре, схлопотав в спину золотым бокалом и сандалией. «Уф, пронесло! – подумал он, запершись в кузне. Меха что сами нагнетали воздух зашевелились послушные его воле и вскоре он с головой отдался дивной силе – искусству.
Тем временем наверху, Афродита плача набирала номер своей матери Дионы. Но что-то видимо не то случилось со связью, и она позвонила на незнакомый номер. Опять!
— Алло?! – раздался в трубке несмелый мужской голос.
— Это Афродита! Куда я попала?
— О, госпожа! Это я твой нерадивый раб, что дерзновенно обратиться хочет, к тебе, Прекраснейшая, с просьбой, незначительной, по сути.
— Рискни здоровьем, надоедливый комар! – грозно ответила Афродита, думая о своём. – Чего ты просишь?!
— Я – Пигмалион.
— Я по четвергам не подаю, что?! Пигмалион?! Да как посмел ты дерзко обратиться ко мне после всего, что ты не сделал в мою честь!!!!
— Мне только….
— Раз я блондинка, думаешь, что можешь мне по ушам тут ездить невозбранно?!
— Я Галатею оживить хочу! – прохныкал художник.
— Я что на египтянку вдруг похожа стала?! Быть может ты с Анубисом меня решил сравнить, в душе смеясь над слабой женщиной, мерзавец!… И подлец! – добавила она подумав.
— Но госпожа, хоть слово дай мне молвить в свою защиту.
— Защиту?! Что же, становись сюда, тебе я покажу приём один. Не эффектный с виду, зато до рези в глазах — эффективный. Людей, сюда пришедших посмотреть, сразишь ты насмерть. Что не говори!
— Тебя просить пришёл о милости великой, Афродита. Я сотворил из кости мамонта скульптуру и вот она мне сердце рвёт на части. Стоит себе тихонько в мастерской и манит словно тысяча магнитов. Просить тебя пришёл я об услуге.
— Ты просишь, да. Но без уважения. Не верю, как сказал бы тут один. — В смысле пришёл?
— За дверью я стою.
— Что ж заходи, — Довольная она потёрла руки.
В дверь, приоткрытую фигура просочилась и на колени бухнулась с разбегу:
— Я Галатею создал и она, с ума меня свела своей красой. Не сплю, не ем, всё думаю о ней. Тебе же госпожа принёс подарок я…
— Зевс Громовержец! Мило-то как?!
— Корову с позолотой на рогах. Две банки краски золотой ушло. Когда корова съела полторы. Вдохни жизнь в плод трудов моих и славить тебя буду я до самой смерти. И в Загробном всем расскажу о доброте твоей!
— Какой пиар! – решила Афродита. – Что ж! Я согласна! — молвила она, и, щёлкнув пальцами довольно улыбнулась. — Беги домой, художник, глянь, вдруг молоко сбежало невзначай. И в мастерскую загляни, пока избранница твоя себя не покромсала инструментом, который ты оставил без присмотра, впопыхах сюда несясь!
— О, госпожа моя….
— Ступай, ступай. А я пока корове место выделю. Здесь, неподалёку…
© Денис Пылев, 2017
Мифы Древней Греции на новый лад
— Алло, это «Полубоги Ltd.»? – раздался в трубке возбуждённый мужской голос.
— Абсолютно точно, уважаемый. Меня зовут Пенелопа. Чем наша организация может Вам помочь? – Приятный женский голос в трубке сочился участием.
— Видите ли, у меня совершенно безотлагательное дело к вашему директору.
— Увы, — вздохнула секретарша. – У господина Язона очень плотный график. Записываться к нему на прием следует заранее. Но если ситуация у вас крайне срочная, с вами может пообщаться любой из наших инструкторов.
— Хм, а насколько они компетентны в делах…ну вы понимаете. Мне не нужна огласка!
— О-о, за это можете не волноваться. Все наши сотрудники имеют мировую известность и ежегодно проходят экзамены на профпригодность. Посудите сами: Тесей, Одиссей, Персей, Тиндарей, Идоменей….
— Я понял, понял, много «сеев»! – Нетерпеливо перебил собеседницу звонивший. – Но мне нужен лучший!
— Геракл?! Он на отдыхе. Недавно потянул мышцу. Сейчас у него восстановительный период. Отдыхает где-то в Египте.
— В Египте?! Странный выбор, — смутился мужчина. – Там же один песок и эти, как их…
— Сфинксы. – Услужливо подсказала секретарша.
— Во-во, они родимые. А Ахиллес?!
— Потянул сухожилие. Взял несколько дней за свой счёт. Вы же понимаете уважаемый, работа нашей организации сопряжена с определённым риском. К тому же он не берёт трубку. Может быть вы подъедете в наш офис и ознакомитесь с личными делами сотрудников, чтобы укрепиться в правильном выборе.
— Видимо придётся так и сделать, — вздохнули на том конце провода и повесили трубку.
— Странный какой-то! – проворчала Пенелопа, вернувшись к созерцанию морской глади за окном кабинета.
Спустя пару часов раздался визг тормозов колесницы и громкие шаги по мраморной лестнице. Что-то подсказывало, что поднимается её недавний собеседник. Дверь распахнулась и на пороге возник невысокий, с растрёпанной бородой и изрядным брюшком субъект, завернувшийся в сильно измятый хитон. Его всклокоченная шевелюра, казалось жила собственной жизнью.
В несколько быстрых шагов он пересек приемную и оказался перед столом Пенелопы:
— Это я звонил вам недавно, — буркнул он, кидая по сторонам подозрительные взгляды. Чувствовалось что он напряжён до предела, но Пенелопу этим было не удивить. Женщиной она была закалённой. Чего только стоило ожидание мужа с Троянской войны. А отбиться от толпы женихов стоило отдельного эпоса, но про такое Гомер бы писать не стал. А жаль!
«Сгоняю с парнями на войнушку», — говорил её благоверный. – Обернёмся за выходные», — говорил он. Сокровищ наобещал разных, да только прибыл спустя двадцать лет нищим, голодным и небритым. Так что явление этого типа не поколебало душевного равновесия Пенелопы.
— Я так и поняла, — она грациозно выплыла из-за стола и проводила гостя под ручку к двум креслам. – Сока, вина, чего покрепче?
— Покрепче, — выдохнул клиент и рухнул в кресло совершенно обессиленный, прикрыв глаза рукой. Пенелопа налила в бокал Орфеевского самогона, который тот гнал между гастролями, понюхала, вздрогнула и вернулась к клиенту. Тот опрокинул в рот напиток и выпал в осадок. Глаза мигом наполнились слезами, лицо приобрело милый свекольный оттенок. Выдохнув огонь изо рта, словно Пифон какой-то он наконец расслабился. Спустя несколько минут, когда дар речи вернулся к нему, он благодарно кивнул и пробормотал:
— Какая, однако забористая штука! – и без перехода продолжил. – Моё имя Фидий.
— Тот самый?! – вскинула брови Пенелопа.
— А что в Элладе завёлся еще один?! – вскинулся он сразу. – Да, Зевс меня испепели, тот самый. Так вот, у меня через две недели персональная выставка на Олимпе. Скульптуры, архитектура и так по мелочи.
— Это очень мило, — расплылась в улыбке Пенелопа, раздумывая как бы напроситься на выставку или хотя бы автограф попросить. – Такой известный грек и в нашей скромной организации. Что же привело вас к нам.
— Медуза!
— Простите?!
— Медуза! Забодай её сатир! Нет вы только подумайте! Я столько лет учился этому ремеслу, искать мрамор, глину, обрабатывать, рисовать, игра света, пропорции, перспектива, туды её в качель! И в результате что?!
— Что?!
— Какая-то выскочка, подходит к зевакам, туристам и другим несчастным, смотрит им в глаза и вот вам пожалуйста – готовая статуя!
— Какое свинство! – поддакнула Пенелопа. – И что же дальше?!
— Дело в том, что у неё есть агент. Кто он я не знаю, но он точно вхож на Олимп. И по слухам уже разрекламировал эту… эту, — слов у Фидия не хватило, и он сдулся словно мыльный пузырь.
— И вы хотите решить вопрос радикально?!
— Точно. А вы не могли бы, — тут он застенчиво показал на опустевший бокал.
— О, конечно же! – Пенелопа подхватилась как молодая и убежала жалея, что не догадалась взять сразу всю амфору. – Продолжайте уважаемый Фидий! И вы решили нанять одного из наших героев?
— Совершенно правильно, — великий скульптор выдохнул и приговорил второй бокал. – Уф! – смог выдохнуть он через некоторое время. – Я попытался договориться с конкурентом, — при этих словах глаза его блеснули, то ли от гнева, то ли еще от чего. – Но бесполезно!
— Полностью разделяю ваше негодование по этому вопросу, — дипломатично произнесла Пенелопа, возвращаясь к рабочему столу за папкой в которой были представлены портфолио всех сотрудников.
— Вот взгляните! – произнесла она, присаживаясь чуть ближе к клиенту. – Рядом указан прайс-лист на все геройские деяния.
— Однако! – взметнулись брови Фидия. – Ценник у вас прямо сказать заолимпийский!
— Да. – Гордо произнесла Пенелопа. – Но посудите сами! Смертельный риск, гарантированный результат и дополнительно вот здесь, взгляните, наш специалист-кифаред сложит об этом поэму, которая будет посвящена вам. Её будут петь на всех праздниках. Разве не чудно!
— Чуднее не скажешь, но полторы тысячи талантов?!
— Так это вы смотрите прайс самого Геракла, я же призываю вас обратить внимание на молодых, но очень перспективных героев. Вот взгляните на эти фото. Красавцы! Владеют оружием, языками, умением вести споры и знанием этикета.
— Нельзя с вами поспорить, все они достаточно выдающиеся личности, но и медуза, это вам не какой-то том кабан, пускай и с железной щетиной.
— Хм-м, я бы порекомендовала вам Персея. Вот этот глазастенький. И цена за его услуги всего лишь восемьсот талантов. Вот взгляните, объем бицепса, груди, становая тяга, владеет всеми видами холодного оружия.
— А на ногах у него что?! – удивился Фидий. – Уж не сандалики ли с крылышками!
— Они самые. Правда очень мило?
— Ну-у, я бы сказал пикантно, но вы поймите меня это всё-таки Горгона, уколи её Гермес.
— Ну а это внебрачный сын Самого, — тут Пенелопа многозначительно возвела глаза к потолку.
— Да неужто! – Фидий первый раз за всю их беседу выглядел удивлённым.
— Самый, что ни на есть. Хотите побожусь!
— Я вам верю, верю! – Фидий довольно потёр ладони. – С этого и надо было начинать дорогая…
— Пенелопа, — с улыбкой напомнила секретарь. – Ну что оформляем заказ.
— Конечно! У меня и золотишко завалялось, с последнего заказа. Сегодня же и переведу на ваш счёт.
— Прекрасно, вот форма договора о найме. Подпишите здесь и здесь. Срок исполнения – полторы недели. Цена восемьсот талантов. Езжайте домой и ждите хороших новостей. Я передам заказ Орфею, он сегодня же начнёт придумывать песню для вас.
— Отлично, — Фидий размашисто, как и все творческие личности расписался и подмигнул вежливо улыбавшейся Пенелопе. – А мы могли бы с вами вечером встретиться. Скажем после вашей работы?
— Сожалею, но мой муж против. У него резкая непереносимость подобных предложений.
— А кто у нас муж?
— Одиссей.
— Предупреждать же надо. – Фидий сначала нахмурился, но вновь улыбнулся и запахнув хитон покинул приемную подпрыгивая от радости. Пенелопа оформила заказ и набрала номер:
— Персей, есть работа. Поднимись в офис пожалуйста.
Автор Денис Пылев, 2017
Капли влаги тяжело падали вниз, звонкой капелью разбиваясь о пол пещеры. Лёгкий бриз ласково обдувал лицо Горгоны в задумчивости лежащей у самого выхода. Пока сёстры титаниды летали над пенными загривками волн, она задумчиво смотрела в морскую даль подперев подбородок кулаком. Змеи-волосы с тихим шипением смотрят в стороны. В этот редкий миг кажущегося спокойствия, никто не смог бы различить ту бурю, что поселилась в её душе с момента падения. Титаны пали, но пали сражаясь, до конца оставаясь самими собою. Как и она…
Перед её внутренним взором пролетали видения минувших битв и времён, предшествовавших появлению Кронидов. Мы, титаны, первыми ступили на твердь этого мира, рождённого великой богиней Геей. Мы открывали и осваивали тот мир и что же произошло потом?! Пришёл Зевс и забрал его у нас! Последними непокорными оставались шестеро сестёр – Форкиды-Грайи и Горгоны, что значит молниеокие.
«Он идет!» шептали её сёстры, Сфенно и Эвриала.
«Он идёт!» клекотали слепые старухи — Грайи.
«Он приближается!» доносилось с кипарисового холма.
Она знала. Знала, что приближается убийца. Но не олимпиец. Не один из отпрысков Крона. Их не боялась Медуза. Полубог. Сын Зевса и смертной женщины Данаи. Приближается дитя Золотого Дождя, рождённый, как и многие до него, лишь для того, чтобы повергать титанов. Побеждать чудовищ.
Таких как она.
Нет больше красоты способной вдохновлять поэтов, и её отобрали олимпийцы. Чудовищами стали её сёстры. В старух с костяной кожей обратились Грайи, слепы и бессмертны они. Чудовищем стала Медуза. Прекрасные златокудрые волосы обратились змеями, ноги обернулись чешуей, сплелись хвостом змеиным. Медью покрылись руки с отросшими когтями. И глаза…
Её глаза, что видели всю красоту мира, теперь обращали в камень всё живое. Даже сёстры не смотрят ей в глаза, испуганные каменным взором Медузы. Не смогла она свершить свою месть праздным олимпийцам. Не попасть ей на Олимп. Окружил своё жилище зарницами могучий Зевс, ранят они Горгон. Свершилась месть Зевсорожденной Афины Паллады. Не стерпела она брошенного ей вызова, дерзкого взгляда златовласой, гордой Медузы. Хитрей была дочь Зевса и Метиды, навлекла гнев отцовский на непокорную титаниду, заручившись помощью Посейдона. Здесь сжались кулаки Горгоны при воспоминании о пережитом унижении, взвыла она раненым туром и обрушила мощные руки свои о камень пещеры, аж трещинами покрылся пол.
Ненавистный!
Преследовал её неотступно, гнал по горам и долинам. Чёрным облаком прикидывался или черногривым кентавром, то показываясь на глаза, то снова скрываясь в пучине морской. Вымотал, обманул и овладел, скрыв своё приближение темнотой налетевшей тучи, когда устав от погони уснула она на лугу. Обесчещенную её унесли ослепленные золотом Паллады три слепые Грайи. А вскоре почувствовала Медуза, что внутри её зарождается жизнь и проклятья обрушила она на головы олимпийцев. Но тщетно всё.
Скрывшись от солнечного света во тьме зловещих пещер, Медуза как никогда близко подобралась ко Тьме первозданной, к ужасу и злобе извечной. И стало меняться её прекрасное тело, принимая облик бессмертного чудовища. И полетели слухи о ужасах, устраиваемых ею, о жестокости и непобедимости. Пугали её именем матери детей непослушных и пробудили в конце концов суровый огонь лютой злобы ко всему живому. Изменилась она, переродилась в огне собственной злобы и ярости, чтобы вернуть миру задолженное. Но вместе с тем стало смертным тело Горгоны, всё бессмертие ушло в глаза, ярясь каменным взглядом…
Тем временем солнце скрылось на Западе, утонув в волнах морских и на смену ему вышла Селена-Луна. Она тоже титановой крови, ей ведома горгонова печаль, но не в силах помочь она своим сёстрам. Лишь лунная дорожка подсказывает путь: «Плыви к краю ойкумены и дальше, за край Медуза! Подальше от взглядов и мести олимпийцев!»
Так шепчет Селена, но тщетны её увещевания. Глуха к ним Горгона. Мыслит она отомстить и тяжко облокотившись на камень над гладью морской не видит и не слышит ничего. Ни голосов сестёр, ни карканья обезображенных Грай, что своим единственным глазом, подарком титана Гелиоса, охраняют беспокойный сон Горгон. Не спит только Медуза, ощущая внутри себя толчки зарождавшейся жизни. Как горько осознавать, что и детям её уготована та же участь, отверженных изгоев. Придётся скрываться им с самого рождения от ненавистных богов и так же будет тлеть в них титанова ярость.
И заплакала медуза. Аметистами падают на пол пещеры её слёзы, с лёгким звоном раскатываясь по уголкам и трещинам. Долго так сидела Медуза, пока не уснула, забылась тяжким сном. Но вот наконец расслабилось тело Горгоны, это Морфей послал ей сон, в котором вновь парит она прекрасная и беззаботная над голубым океаном, золотом своих прекрасных волос закрывая полнеба. Проспала она восход, когда титанида Эос-Заря осветила восток светом своих небывалых розовых глаз.
А лёгкий утренний бриз доносит до ушей Грай лёгкие хлопки крыльев, но не видно птичьих стай и чаек не видно нигде. Лишь предчувствие беды иглой колет их сердца. Мечутся по острову Грайи, но где им заметить Персея, скрытого коварством олимпийцев. Вот коршуном обрушился он на гордую титаниду, взмахнул Гермесовым мечом и покатилась голова непокорной титаниды Горгоны Медузы по камням. И пока коварный герой прятал отсечённый трофей, с потоком крови вырвались из материнского тела её нерождённые дети – белокрылый конь Пегас и великан Хрисаор.
Свершилась месть Афины Паллады и мечутся по небу сёстры Горгоны, только как им разглядеть убийцу, если невидим он. И криком скорби разрывают они небеса, но тщетно и нет с ними больше младшей сестры, смертной Медузы. Стала она еще одним подношением на алтаре алчных олимпийцев, свидетельством их коварства и мстительности. А люди запомнили только ту Горгону, что воспевали в своих песнях аэды – коварную и жестокую бестию, сражённую героем в «честном» бою. Короток век человека, и память его тем избирательней, чем отвратительней или прекрасней облик воспетого ими же существа. Такими уж нас создали… Боги?!
Автор Денис Пылев, 2017