Дракон летал! Казалось бы, ну что здесь такого?! Ну, летает себе ящерица, и пусть. Лишь бы скот не таскала, да не поджигала всё подряд. Но так бы не сказали жители Нижних Подсолнухов. Их дракон летал не вопреки законам аэродинамики и Господа Бога, а ex magno amoris[1]. И здесь, как и раньше, мнения деревенских разделились. Одни говорили, что это от кровянки. Вернее от неумеренности в употреблении оной. Другие, что весна ударила ящера по голове сильней, чем всех тварей божьих. Третьи подозревали Аннику. И не беспочвенно! Цветы и сладости — сильнодействующее средство для каждой женщины.

«Дело идёт к свадьбе», — ворчали местные, обсуждая глупые улыбки Анники и лёгкую паволоку её очей. А так же неуёмную энергию дракона, не знавшего, что же на радости поджечь. Самым счастливым в деревне казался пастор. Вот уж кто собирался привести агнца и дракона к алтарю любой ценой. А чтобы дракон по неопытности не натворил дел, взялся его просвещать. Дракон смутился, деревенские жители осклабились. Но отступать было некуда.

— Перво-наперво, — вещал пастор, — юноша, познавший любовь, должен подложить колечко в бокал своей избраннице. Дабы она прониклась серьёзностью его намерений. Далее…

— Помедленнее, падре, я записываю, — от усердия дракон, как школяр, высунул кончик языка, водя гусиным пером по клочку бумаги. – А колечко каким должно быть?

— Да какая разница! – вспылил пастор, не любивший, когда его сбивали с мысли. – Вот же шельма летучая, забыл, что сказать хотел. Ну да ладно, сын мой, торопиться не будем. Действуй, — перекрестив дракона, вместилище мудрости удалился.

А дракона заклинило! Какое кольцо подложить в бокал Аннике?! Простое  — обидится. Слишком вычурное – не поймет. На ум всплыла песня, что он слышал, пролетая над городом: « Мы девчонки из простых, без серёжек золотых…!» И здесь ведь та же история. Плюнув огнём, он полетел в свою пещеру, проводить ревизию. Там тоже не задалось. Колец было много. Очень много. Годы собирательства, разбоя и вымогательства прошли недаром. А сказочка о проклятии Нибелунгов, вообще действовала безотказно. В конце концов, дракон сделал выбор в пользу золотого перстня с рубинами и крупным сапфиром. Кольцо приятно ложилось в кулак. «То, что надо, — ухмыльнулся он и стрелой полетел обратно».

Вечер клонился к закату. Ужин был съеден, а на столе стоял кувшин рейнского вина и два бокала. Кот пить вежливо отказался. Галантно налив даме вина, дракон незаметно утопил в нём кольцо. Улыбнулись. Чокнулись. Пригубили. Дракон ухмыльнулся, хозяйка выпучила глаза. Затем стала хватать ртом воздух и едва не рухнула на пол. Она хваталась то за горло, то за грудь, показывая, что очень довольна. И померла бы, если не кот. Мяукающее чудище всем своим немалым весом спикировал на хозяйкину спину и, о чудо! Причина внезапного удушья вылетела, стукнув дракона в глаз.

— Что это было? — хрипло вопросила Анника, едва придя в себя от пережитого. Дракон, чувствуя приближение грозы, виновато показал кольцо.

— Я…тут… это   значит.

— Понятно, — процедила сквозь зубы хозяйка. Но кольцо взяла, взвесила на руке. Уважительно крякнула и посмотрела на дракона. – Кто?!

— Пастор. – Сдал подельника дракон, ибо даже у инквизиторов глаза были добрее. Анника закатала рукава, — Ну, птичка божия, держись! Мало не покажется!

Как только на свет появилась скалка, дракон забеспокоился.

— А может…

— Не может!

— Но…

— Всё равно!

— А кольцо…

— Симпатичненькое! — Другими словами, расправу над пастором отложили до утра.

С первыми лучами солнца, у дома пастора собралась целая толпа. Анника вещала, пастор блеял, толпа рычала от смеха. Когда на пороге объявилась будущая невеста, улица опустела. Крутой нрав Анники знали все. Но главное деревенские услышали — скоро грянет свадьба! Факт был подтвержден на заутренней службе самим пастором. И началось!

Первым делом назначили Polterabend[2] . Горшечник едва не стёр себе руки, но жители были довольны. В назначенный день у дома Анники собралась вся деревня, накрыли столы, музыканты сдули пыль с инструментов и ударили по струнам. Молодёжь бросилась танцевать, старшие приготовили домашние заготовки. И когда над Подсолнухами понеслось: «Du

du hast

du hast mich…»

Вся глиняная посуда ударила оземь. Дракон, не ожидавший такого поворота, едва не обернулся ящером, но вовремя сдержался. Анника пищала от счастья.

— А теперь, по традиции, — возвестил староста, — вы должны все осколки собрать!

— Все?! – уточнил дракон, нервно оглядываясь на Аннику. Та покачала головой. – Сколько сможем.

Пока будущие молодожёны ковырялись в осколках, местные произнесли несколько тостов, и вновь грянула музыка. На этот раз, даже в лесу с криками сорвались с веток птицы. В наступивших сумерках староста поднёс дракону какой-то куст. Дракон, наевшийся местными обычаями, боязливо покосился:

— Это еще что за фитюлька такая?! Есть не буду, предупреждаю по-хорошему.

— Да что вы, господин дракон, — деланно обиделся староста, — когда ж мы вам зла то желали. Этот цветок у дома посадить надобно, традиция такая.

— Ну, раз традиция, — промямлил дракон, протягивая руку. Получив в ладонь с полсотни иголок, он взвыл нечеловеческим голосом так, что даже перекрыл оркестр. Пока местные разобрались, что к чему, дракон дважды обежал вокруг дома, тряся рукой. На третьем круге его перехватила Анника, сообразившая, что за куст подсунул староста. Пока вытащили все иголки, наступила ночь:

— Ну фто, фафать будете, ифи как, — осведомился младший Гогеншофт, которому на радостях выбили передний зуб.

— Будем, будем! Чёрт бы побрал вашего старосту, — прорычал дракон. Одним взмахом он вырвал шмат земли и с радостью опустил в него куст, держа перед глазами физиономию старого Пантуса.

Под свет факелов, население Нижних Подсолнухов разбрелось по домам в предвкушении главного действа. Музыканты обещали обновить репертуар, кузнец пригласить заезжих мордоворотов. Пастор начистить орган. С дракона взяли слово устроить пирошоу. И на этой мажорной ноте на деревню опустилась ночь.

***

[1] ex magno amoris – от большой любви (лат.)

[2] Polterabend – это праздник перед свадебным торжеством в доме родителей невесты. На него приходят родственники, соседи и друзья и все приносят с собой домашнюю утварь из глины или керамики: посуду, статуэтки, цветочные горшки многое другое. В разгар праздника все это с шумом и криками разбивается под окнами дома, а затем, будущие супруги начинают собирать осколки и черепки, и чем больше наберут, тем лучше. Считается, что таким образом гости отгоняют всякую нечисть и желают молодоженам счастливого брака. В завершение праздника жених сажает возле дома невесты куст розы, как символ любви.

© Денис Пылев — Дневники.Онлайн

Другие Авторы / Сборник рассказов

«Драконы не любят зиму.» Эти слова произносил дракон, когда открывал дверь на требовательный стук. Окончание фразы потонуло в смачном плюхе, ругани на драконьем, постепенно переходящей к обещаниям членовредительства в особо крупных размерах. Влетевший снежок был поистине эпических размеров, и видно, что делался с душой. Забыв о хозяйке, тепле и уюте, дракон рванул на улицу мстить. Однако, мелкий паршивец, что так прицельно приложил ему снежком, уже растворился в толпе одинаково одетых детей. К тому же каждый из них держал в руке заряженный снежок.

— По врагу человечества, пли, — тоненько взвизгнул еще не окрепший голосок, и на растерянно хлопавшего ресницами дракона сошла снежная лавина. Выбрался из которой он далеко не сразу. Зато далеко были сорванцы, заманившие его в столь примитивную западню. Стуча зубами, ресницами и даже, кажется, пальцами на ногах, несчастный добрался до дома. Явление было достойно картины живописцев Северного Возрождения. Дракон знавал парочку. Анника не знала, но зато знала несколько десятков ругательств, в исполнении которых достигла, по её собственным словам, новых вершин. Пророчествовать она не хотела, но у неё получилось. Сперва дракон расчихался, спалив пару рушников и скатерть. А к вечеру его зазнобило, потекли сопли, поднялся жар.

— Ящер, ящером, — отметил зашедший пастор, — а сопли-то человечьи.

Осенив крестным знамением исходящего жаром и жидкостью бедолагу, он отбыл с чувством выполненного долга. Анника проводив пастора, всхлипнула, утёрла украдкой слезу. Ночь не задалась. Кот, от каждого чиха подскакивавший до потолка, притомился и уснул. Анника, с трудом дождавшись утра, отправилась по соседям, найти красного вина, чтобы приготовить глинтвейн. Вино было. Не было чудо-травы – галангала. За ним придется бежать в соседнюю деревню, где у травницы Агаты был годовой запас всяких трав. Всплакнув, Анника оделась и пошла, оставив дракона на попечении кота. Кот обещал присмотреть. Несчастный дракон к тому времени совсем изнемог. Кошачий бегемот участливо мурчал и трогал лапой горячий лоб сотоварища.

Тем временем по деревне пронёсся слух, что зверюга при смерти. Деревенские опечалились и решили лечить его самостоятельно. Когда та Анника приготовит глинтвейн. В ход пошли бабушкины рецепты. Первой прибежала соседка Одилия, неся огромный бутыль мутной жидкости с чёрной взвесью.

— Шнапс с перцем, — гордо провозгласила она, старательно отмеряя шнапс в чашку. Дракон недоверчиво принюхался, но «мокрый» нос не дал ему насладиться ароматом целительного напитка.

— Залпом пить нужно, — добавила сердобольная соседка. Дракон скривился, но выпил. Дальнейшие метаморфозы происшедшие с ним, деревенские передавали из уст в уста еще долгое время. Лицо страдальца побагровело, глаза налились огнём, который и вырвался на волю с диким кличем:

— Уа-а-а-а!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Струя пламени вылетела на добрый метр, спалив высокую шапку гостьи и оставив на её лице слой копоти. Несчастная, не ожидавшая подобной реакции, упала с табурета и на карачках проследовала к выходу. Ползком преодолев последние метры, Одилия перевалилась через порог и, под хохот детворы, покинула зону боевых действий.

Следующего делегата встретила презрительная мина кота и несчастная физиономия дракона, глядевшего на мир глазами испуганного ребенка. Им оказался кузнец Йохан, принесший маленькую склянку с пробкой.

— Настой травяной, — прогудел он. – Матушка моя делала. Так мы враз от всех хворей излечивались.

Дракон боязливо натянул одеяло на голову:

— Не буду, — прогундосил он из укрытия.

— А ну как лапы свои чешуйчатые двинешь, — расстроился кузнец, одной рукой стягивая одеяло, а другой придвигая опасную жидкость к драконьему рту. – Кто мне меха в кузне раздувать будет?

— А…

— Всё будет хорошо, — умильным тоном заявил кузнец, вливая в рот тягучую, как смола настойку.

Вы когда-нибудь кусали лимон? А он вас? Представьте, что в вас вцепилась стая лимонов. То же самое испытал дракон. Рот дракона свело наподобие куриного жемка, из глаз брызнули не какие-нибудь, а самые настоящие крокодильи слёзы. Дракон истошно завопил и стал вырываться. Однако, кузнец держал крепко. И выпить бы бедолаге весь пузырёк до дна, но тут вмешался кот. Видя, что друга-товарища сейчас отправят в другие, куда более милосердные края, мохнатый левиафан, набрав скорость протаранил кузнецкие ноги. Сила удара сотрясла дом. Йохан выронил злосчастный пузырек, который тут же был загнан котом под кровать. На все увещевания кот отвечал предупредительным мявом, обозначающем в переводе: «Не доводите до греха!»

Пока кузнец воевал с котом, дракон выпил ведро воды и в изнеможении опустился на кровать. Обильно потея, он отстранённо наблюдал за кошачьей обороной. Побеждённый и расстроенный, кузнец ушёл. А в приоткрытую дверь ввалилась следующая делегация во главе со старостой.

— Мы тут эта, посовещались и решили, что помочь тебе должно, эта… того… кровопускание.

— К-какое, к-кровопускание, — от волнения дракон стал заикаться.

— Как какое?! – искренне удивился староста. – Лезвием тебе по руке черканём, да кровушку дурную и выпустим. А как только влага сея злокозненная из тебя выйдет, то и за выздоровлением дело не станет.

Дракон высморкался в огромный платок, вырезанный Анникой из цельной простыни и встал во весь рост.

— Резать себя не дам.

— Так то ж для дела, — расстроился Пантус. – Мы уже и косу приготовили.

— Ч-что вы там приготовили? — опешил дракон, к которому вернулось заикание.

— Косу, — простодушно ответил староста, не замечая зарождавшегося драконьего гнева. Зато его заметил кот, и первым полез под лавку. Преображение было внезапным и зрелищным:

— Я вам человечьим языком сказал – резать себя не дам! А-а-а! – драконий вопль услышала Анника спешащая назад с пучком заветной травы. Поняв, что дела приняли крутой оборот, несчастная вдова припустила со всех ног. Но всё равно успела застать, как двери её дома распахнулись, и из них вылетела толпа местного люда. Некоторые, прямо с низкого старта задали стрекача, другие ползком преодолели последние метры, а остальные, вроде старосты остались торчать головой в сугробе.

— Мы ж как лучше хотели, — расстроенно всхлипывали они, пробегая мимо вдовы.

Так что в дом Анника входила с противоречивыми чувствами. На полу были лужи воды, на одной стене виднелся след гари, вещи разбросаны, кровать сдвинута. Дракон нашелся за занавеской в её комнате.

— Они ушли? — прошмыгал он. – Анника они меня лечили. Всяким!

— Ну-ну, — успокоила его хозяйка, — Разве кто из них знает, как простуда лечится-то?! А я вот сейчас мигом тебе глинтвейна сварю. Мёда липового с молочком горячим приготовлю. И будешь завтра как новенький!

— А кровь пускать не надо?! – Дракон едва не всхлипывал.

— Не надо.

— Тогда ладно, лечи. – Успокоенный тихим голосом, дракон лёг обратно в кровать. Кот подвинулся, освобождая другу место на подушке, где лежал свернувшись клубочком. – А косу я им потом отдам, весной.

© Денис Пылев — Дневники.Онлайн

Все произведения автора — фэнтези, ироничная проза, мистика, короткие рассказы, стихи

Другие авторы  /   Сборник рассказов

Скачать книги бесплатно 

Купить книги проекта Дневники Онлайн