Ночь, февраль, заявок нет. За окном падал снег, танцуя под лучами фонарей. Машин сегодня вышло на рейс мало, а кто вышел, скучал в машинах или в круглосуточном кафе, где ужинали все таксисты со всех фирм. В свободное от заявок время в кафе бывало битком, вот и сегодня все таксисты собрались в нём.
Подъехав к кафе, я сделал круг, вокруг него, в надежде найти место, но не найдя свободной парковки я решил ехать домой спать.
Из рации донеслось шипение и следом приятный голос девушки, нашего нового диспетчера.
— Двадцать первый, вы на ж.д. вокзале?
— Да – ответил я.
— Двадцать первый я вас не слышу…
— Да, база, я на вокзале! – повторил я в рацию.
— Двадцать первый, что у вас с рацией, вас совсем не слышно, позвоните на
телефон.
Я еще пару раз попытался ответить базе через рацию, но база меня не слышала.
— Алло, это двадцать первый – сказал я, в трубку телефона.
— Алло, двадцать первый, что у вас с рацией?
— Не знаю девочки, я вас слышу хорошо.
— Вы, ресторан Сибирь заберете? – спросила диспетчер.
— Далеко едут?
— КСК (КСК находится в 15км. от центра города) – ответила диспетчер.
— Хорошо, забираю, диктуйте, где забрать! – сказал я.
Телефон мне в ухо пропищал, предупреждая, что села батарейка и вот, вот он
выключится.
Я забрал пассажира, и мы поехали по адресу назначения.
— База, двадцать первый, запишите триста рублей – сказал я, высадив пассажира – база вы меня слышите?
В ответ была тишина.
— Блин, что с рацией? – бормотал я, тыкая рацию — База! Вы меня слышите?
База?
Но база меня так и не слышала. Я взял телефон, что бы позвонить на фирму, но и телефон был севший. Рация не работала, на телефоне села батарейка, а за окном все так же шёл снег, как в новогоднюю ночь. И я поехал домой спать.
В шесть утра меня разбудил звонок в дверь.
— Кто? – спросил я, наспех одев шорты и подойдя к двери, не понимая, кто, может ко мне придти, да ещё и в такую рань.
— Милиция – послышалось из-за двери – нам, нужен Старицин Сергей Иванович.
— Я вас слушаю, это я. – открывая дверь и пропуская двух людей в форме, сказал я. За ними в коридор зашла наш диспетчер и следом исполнительный
директор нашей фирмы такси.
— К нам поступило заявление о, вашей пропажи, — сказал один из милиционеров с чёрной папкой в руках.
На их одежде таял снег, оставляя мокрый след на ней и на моей новой кафельной плитке на полу в коридоре. А значит, на улице все так же кружится и падает снег.
— Да, вроде вот он я, сплю ещё – улыбнувшись, ответил я.
— Да — ну тебя Сергей – сказал исполнительный директор, и посмотрев на меня, махнул рукой – поехали Жанна. А ты как разберешься с милицией сразу в офис, я тебя там жду – уже обращаясь ко мне, сказал он.
— Хорошо, приеду – закрывая дверь, ответил я.
Ну, что Сергей, где вы потерялись сегодня ночью? – спросил все тот же
милиционер.
— В смысле потерялся?
— Смотри – открывая папку и доставая документы, говорил милиционер – в час ноль три ночи, нам поступила телефонограмма от исполнительного директора, что в двадцать три пятнадцать поступил заказ, в это же время его передали водителю такси, Старицину Сергею Ивановичу управлявшему личным автомобилем Хонда Цивик Ферио белого цвета, гос.номер У178КХ. Через пять минут водитель забрал пассажира, сообщив, что поехали по месту назначения и больше на связь не выходил. С ноль — ноль часов Старицину С.И. звонили на телефон, вызывали по рации, а также искали в предполагаемых местах нахождения. Не одно из действий не дало результатов. После чего сообщили в дежурную часть ОВД.
Оба милиционера посмотрели на меня, сидя на кухне за столом, им было примерно по тридцать лет, тот который молчал, не проронив ни одного слова, даже заходя в дом, он просто махнул головой, приветствуя меня, протянул ручку, второму милиционеру, также молча. Я даже на секунду подумал, что он немой.
— Давайте писать объяснительную, рассказывайте — сказал, милиционер, начиная, что то записывать на чистый лист бумаги.
Я рассказал, все как было. Как отказала рация, как села батарея телефона, как решил ехать домой и спать. А потом, когда милиционер все записал, я подписал снизу листа “С моих слов записано верно, мною прочитано.”
— Ну и поднял ты кипишь. Хорошо, что все так кончилось – сказал, все тот же
милиционер – сам же знаешь, какое сейчас время.
— Удачи тебе – сказал милиционер, который молчал до этого момента, удивив тем самым меня и судя по лицу, своего напарника.
— Спасибо – ответил я, закрывая за ними дверь.
Проводив милицию, я попил кофе и стал собираться на офис. Думая о том, что время сейчас и правда не самое лучшее. За эту зиму пропало безвести и погибло за небольшую выручку, порой которой не хватит заправить машину, более десяти таксистов.
Исполнительный директор на офисе сначала ругался, временами переходя на крик, обещая меня оштрафовать, рассказывал, как он волновался, что не спал всю ночь и поднял на “ноги” всех таксистов и все службы такси на розыск меня. Я понимал его состояние и был полностью с ним согласен. В итоге он попросил больше так не делать и на первый раз простил меня, так и не оштрафовав.

******

— Сто шестьдесят пятый. База – раздавалось из рации – сто шестьдесят пятый, вы меня слышите?
— Да, база, сто шестьдесят пятый, слушаю – сквозь шипение, раздался мужской голос.
— Сто шесть десять пятый, возьмите Нагорная семнадцать, первый. Вы же
рядом? – Продолжила обращаться девушка.
— База, поймал, забираю.
— Все внимание! На Бабушкина у танка, шлагбаум! – сказал в рацию один из
таксистов.
— Спасибо…
— Спасибо…
Таксисты дружелюбные ребята, вот и сейчас один предупредил всех. На языке таксистов “Шлагбаум” означает, что стоит пост ГИБДД.
На улице уже потемнело, приближались майские праздники, у людей корпоративы, а значит у таксистов заработок…
Кто-то таксавал что бы денег заработать, а я просто, отдохнуть от дневной суеты. Руль расслабляет, отвлекает от рабочих мыслей.
— Внимание! – вновь стал доносится голос из рации – Ленина сто семь, суд, за
углом.
— Ну и пусть сут, зачем база людей палишь? – сквозь смех послышался ответ,
одного из водителей.
— Кто там сыт за углом? – раздался мужской голос из рации.
— Не, сут, а суд! – сквозь смех ответила девушка.
— Так я и говорю, сут – смеясь, ответил мужчина.
— Ну, ребята, хватит. Серьёзно, кто возьмёт?
— Я, бы взял, но пусть они там лучше сут, чем у меня в машине — смеясь
сказал в рацию молодой паренек.
— Кто это сказал? – с надеждой в голосе спросила девушка.
— Двадцать восьмой.
— Двадцать восьмой, возьмите их?
— Хорошо, заберу, через пять минут пусть выходят — ответил
двадцать восьмой.

*******

— Ребят, заберите у меня пассажиров. Едут до Атамановки, мы у оленя стоим – раздалось из рации. (“Олень” памятник на выезде из города Читы)
— А, чего сам не увезешь? Сломался?
— Нет, не сломался, не могу просто – ответил мужчина.
— Почему не можешь то? – снова спросили водителя, который искал свободную машину, что бы пересадить пассажиров.
— Да пост там.
— Мы в курсе, и что?
— Что, что? Без прав я! – ответил, водитель.
— Ну, ты брат даёшь… — стали раздаваться голоса из рации.

*****

— Народ, что происходит? – донеся голос всем известного таксиста дяди Бори.
Дядь Боря работал в этой службе такси с самого её основания. Временами ходили слухи что он и есть её хозяин, так как настоящего директора никто и не когда не видел. Дядь Боре было уже за пятьдесят, всю жизнь он провёл за баранкой. Ещё в армии он был водителем, а как вернулся с армии сел за руль такси. И с тех далёких времён, он так и ездит водителем такси. Дружелюбный, приветливый мужичок, которого знает, чуть ли не весь город.
— Что дядь Боря случилось?
— Танки… — ответил, сквозь шипение дядя Боря.
— Что танки? – спросил приятный голос девушки, диспетчера.
— Что? Что? Танки, говорю в город заходят!!! – переходя на крик, сказал дядя Боря – не уж то ли война. А ребят?
— Успокойся дядь Борь – ответил я, нажав кнопку.
— Ты о чем говоришь? Как успокоится? Тут реально танки! Боженька, мы то – чем нагрешили, в нашем маленьком городке!? – продолжил дядь Боря с отчаянием и печалью в голосе.
— Дядь Боря, успокойся – ответил я, с улыбкой на лице – всех пассажиров распугал. Сейчас какой месяц?
— Какой? Какой? Май и что? Война всегда ночью или утром начинается, а сейчас уже одиннадцать ночи! — Ответил дядя Боря.
— Дядь Боря, а число – то, какое?
— Пятое, и что? Что за загадки?
— Великая отечественная, когда закончилась? Когда празднуем? — спросил
я.
— Девятого мая — последовал ответ, опытного водителя дяди Бори. — тфу, вас, — рассмеялся дядь Боря – репетиции же идут.
— Дядь Боря, ты, когда отдыхал то? Езжай, отдохни! – сказал я в рацию.
Да, ты прав – ответил дядя Боря, и через минуту молчания продолжил — девочки, снимите меня, что — то я перенервничал, поеду, расслаблюсь.
(продолжение следует…)
*****
© Денис Грушников

Шёл пятый день пребывания в столице, мы сдали все анализы, дочка была в НИИ, и назавтра самого утра назначена операция. Она должна была быть последней и решающей. В этот момент я понимал, что спокойней всех, чувствует себя дочка.
— Светик, пойдём кушать?
— Я не хочу.
— Ну, хоть чай попьем?
— Я же сказала, не хочу! – повышая голос, ответила мне Света.
Я присел рядом с ней, и приобнял.
— Светочка, любимая. Мы все на нервах. Я тоже не хочу есть…
— А зачем готовил? – спросила Света, посмотрев на меня.
— Что бы ты поела и что бы хоть маленько отвлечься. Пойдём, попьем чай,
выпьешь таблеточку и спать! Завтра ты дочке нужна будешь.
— Пойдём… Прости меня.
— Я все понимаю, пойдём.
Мы попили чай, и через пятнадцать минут уговаривания, Света все же выпила таблетку успокоительного. А когда она уснула, я тоже выпил таблетки.
Наутро, мы ехали в НИИ, молча, и на пределе нервной системы. Врачи, не давали не каких шансов. Операция сложная, долгая, положительный результат был примерно пятьдесят на пятьдесят. Да и шанс смерти на столе, был всегда.
— Можно с доктором поговорить? – обращаясь к медсестре, спросила Света.
— К какому именно?
— К Валентину Степановичу, он нашу дочку сейчас должен будет оперировать.
— Извините, но сейчас нельзя, он готовится к операции. Если у вас что-то важное говорите, я передам.
— Нет, я… мы с мужем – посмотрев на меня сказала Света – очень волнуемся,
просто.
— Вы успокойтесь, Валентин Степанович, один из лучших хирургов. Все будет хорошо. И мой совет, езжайте домой, операция долгая. А потом приедете.
— Спасибо. Мы тут подождем – ответил я, понимая, что Света не куда не поедет.
Врачи были в операционной, Света сидела на диване, а я ходил по коридору в ожидании врача.
— Света, ты кофе будешь? – спросил я, подойдя к дивану.
Света молчала, смотря в пол. Я не стал её переспрашивать, а пошёл к автомату и взял два стакана с кофе.
— Любимая, я взял тебе капучино, как ты любишь, протягивая бумажный стакан, сказал я.
— Да, какое капучино? – поднимая голову, сказала Света, она почти кричала, в глазах у нее стояли слёзы – Как ты можешь думать о каком-то кофе? У нас там дочь лежит! Ах, ну да, кто она тебе? Не кто! Ты так, вон посмотрите, какой я хороший парень! Да пошёл ты со своим кофе, знаешь куда?
Я, молча, поставил стаканчик на стол у дивана и отошёл. Конечно, я понимаю, что сейчас мне лучше помолчать.
— Девушка, как долго там ещё? – спросил я у медсестры.
— Уже заканчивают. Ещё немного и врач выйдет – ответила мне медсестра.
— Света, скоро закончат, а значит все хорошо – подойдя к окну у которого стояла Света, сказал я.
— Откуда ты знаешь? Уже шесть часов прошло!
— Мне медсестра сказала — обнимая, ответил я.
Время шло медленно, мы все устали, устали от волнения и мыслей. А за окном шла своя жизнь, жизнь которая сейчас нас совсем не касалась. Мы думали об одном. О, операции и о дочке.
— Сереж, прости меня – повернувшись ко мне, сказала Света.
— Я все понимаю, все хорошо…
Мы стояли у окна и молчали. В отделение была тишина. Казалось, все ждут доктора и результата.
Минут через двадцать стали выходить врачи.
— Ну что вы так нервничаете? – подойдя к нам, сказал доктор. Он улыбнулся, глядя на нас, и продолжил – тут собрались лучше хирурги…
— Доктор, не томите, как прошла операция? – спросила Света.
— Мамаша, вам через, сколько рожать? – посмотрев на Светин живот, спросил
седовласый доктор.
— Через два с половиной месяца.
— Ну, я думаю… — доктор сделал паузу, нахмурился, делая вид что думает, а
потом ответил — нет, я знаю, молодой папа с роддома вас будет встречать с
нормальной, полноценной дочкой. А через пару часов вы сможете с ней
поговорить, но не долго, и пообещайте мне…
— Да, доктор, что?
— Не волнуйтесь вы так больше, а после разговора с дочкой, езжайте домой,
отдыхайте!
— Обещаем — в раз ответили мы.
Света обняла доктора, на её лице была улыбка и полные глаза слез, слез счастья. Я пожал ему руку, чуть при обняв. И доктор пошёл по длинному коридору. Мы стояли, обнявшись, и смотрели ему в след. Отойдя от нас, он остановился, обернулся и спросил.
— Кого ждете то?
— Мальчика – ответила Света.
— Так вот – продолжил Валентин Степанович – жду вас в гости через полгода на контроль.
И он пошёл дальше нести детям жизнь и надежду…
А мы с женой стояли и думали о дочке, о нашем малыше, который тоже, наверное, переживал за сестренку, живя в своём маленьком и по своему уютном мире рядом с мамой, а точнее в внутри неё, ему было только шесть с половиной месяцев. И мы все знали, что война для нас закончилась навсегда…
Ровно через полгода я, Света, наша дочь Наташа и маленький Валентин, как и обещали, приехали к Валентину Степанычу, к человеку который вылечил нашу Наташеньку…

© Денис Грушников