Эмма стояла у окна, нервно теребя волосы, заплетённые в косу. Эта привычка появилась у неё еще в детстве и с возрастом она так и не избавилась от неё. Она ждала. Ждала Кевина, ждала чуда, ждала результата анализа крови из больницы Св. Игнация. Ждала…
Еще больше она ждала объяснений от Кевина из-за смс случайно прочитанной ею в его телефоне. Он писал какой-то Катаржине, называя её какой-то глупой кличкой — Кэт. Это едва не сломило Эмму. После стольких лет прожитых вместе, она вдруг поняла, что земля уходит у неё из-под ног. Что мир полный счастья и красок, в один миг стал однообразно серым и тусклым.
«КЭТ, Я ШЁЛ ЧТОБЫ ВПИТЬСЯ В ТЕБЯ КАК ВАМПИР, ЧТОБЫ ПОЗНАТЬ ТЕБЯ ВСЮ БЕЗ ОСТАТКА. НО ТЫ БЫЛА ХОЛОДНА И ОТТОЛКНУЛА МЕНЯ. Я БОЯЛСЯ БЫТЬ НАВЯЗЧИВЫМ. НО В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ Я БУДУ НАСТОЙЧИВЕЙ…»
Это убило её. Убило не физически, но морально. Словно в один миг по воле злого волшебника она перестала быть женщиной и стала фигурой на шахматной доске. Эмма плохо помнила тот вечер. Она кричала, плакала, требовала объяснений, но Кевин молча собрался и ушёл. На следующее утро у него был куплен билет в Милан по делам фирмы, которая отправляла его на консультацию для «Флоренс-секьюрити» по поводу настройки программ для службы безопасности. Возвращаться он должен сегодня. Он прислал э-мейл в котором сухо указал, что зайдёт вечером, сразу как приземлится его самолёт.
Она ничего не ответила ему, хотя в голове прокручивала и прокручивала сценарии разговора. Задавала вопросы, и сама пыталась на них отвечать. Выходило плохо, но остановиться уже не получалось. Её словно замкнуло. В голове пульсировало набатом только одно единственное слово: «Почему?»
Почему это происходит с ней?! Что она делала не так? Какие ошибки допустила? Она знала, что многие женщины в её ситуации идут к подругам и потом (не всегда, правда) к психотерапевтам, где умудрённые опытом врачи пытаются научить их жить с этой ношей или сбросить её. Она не пошла никуда: ни к Джулии, которая только что закрутила новый роман, ни к доктору Бернару, знакомому еще по школьной скамье. Эмма пошла в супермаркет и долго бродила по отделу с алкоголем примериваясь то к одной, то к другой бутылке. В конце концов она остановила свой выбор на виски.
Она шла домой, чувствуя холод бутылочного стекла, что прижимала к себе словно самоубийца-шахид самодельную бомбу. А поднявшись в свою квартиру, долго смотрела, не решаясь налить свой первый бокал. Затем внутри у неё что-то оборвалось, какая-то липкая струна, что до этого держала её в рамках. Она бросилась вперёд и дрожащей рукой налила янтарную жидкость в стакан. Трясущиеся руки расплескали большую часть, но и того что осталось хватило, чтобы у неё перехватило дыхание. Несколько секунд она могла только пучить глаза, затем бегом бросилась в туалет извергая из себя виски и то немногое, что смогла съесть за обедом. Аппетита до сих пор не было и Эмме казалось, что уже никогда и не будет.
Но алкоголь тем не менее попал в кровь и её повело. Наверное, из-за того, что она выпила на пустой желудок. Она и не заметила, как уснула сидя в кресле напротив окна, по которому словно колыбельная бежали ручейки дождя. Она вынырнула из сна совсем не выспавшаяся и словно измотанная дальней дорогой. Какая-то тревога поселилась в её душе. Еще не до конца отойдя от тяжёлого сна, она посмотрела на экран телефона. 17.37. Мама ей всегда говорила, что спать на вечер плохо. Самолет Кевина должен приземлиться через двадцать минут в аэропорту Guglielmo Marconi[1]. Она решила принять душ, чтобы хоть так сбросить липкую паутину сна и тяжёлых раздумий.
В ванной она долго стояла под струями воды попеременно включая то холодную, то горячую воду. Затем насухо обтёрлась колючим полотенцем и набросив халат пошла на кухню. Горячий кофе вернёт ей ясность мысли и может, краткий миг покоя, как было всегда. Пока кипела вода, Эмма снова взглянула на часы. 18.01 Время еще есть. Она решила включить телевизор, но её опередила мелодия звонка. Она схватила телефон. Звонил Кевин.
— Алло, Эмма?! Милая, я наверно…знаю…
— Кевин, алло, алло!! Что случилось, говори! Алло!
— Пло…язь…прости меня…Я виноват…сти…
— Кевин!!!
— Люблю тебя, милая!
И связь оборвалась.
Эмма судорожно стала набирать номер Кевина, но бесстрастный механический голос повторял, что абонент не доступен. И так раз за разом. Тревога выросла до совсем невозможных размеров. На автопилоте Эмма включила телевизор и сразу попала на срочный выпуск новостей.
— Сегодня, в 17.50 по Гринвичу самолет авиакомпании Neos выполнявший рейс из Милана в Болонью по невыясненным пока причинам разбился при заходе на посадку. Из 136 человек, включая восемь человек экипажа находящихся на борту никто не выжил. Сейчас в аэропорту Болоньи ведётся спасательная операция с привлечением множества техники….
Эмма словно оглохла. Она видела, как шевелятся губы ведущей, понимала произнесённые слова, но они больше ничего не значили. Она бессмысленно смотрела на телефон, что всё еще сжимала в своей руке. Время звонка — 18.02. Длительность — 10 секунд.
Может?!
Что может, Эмма?!
Ты думаешь он жив?!
Что опоздал на рейс. Остался в Милане. Что говорит тебе твоё сердце, Эмма?
Жив ли Кевин…
Никто не выжил… Что прячется за этими словами. Имена, судьбы, трагедия…
Она выбежала из квартиры набросив плащ. Зонт так и остался стоять в корзине у вешалки и поэтому дождь с благодарностью раскрыл ей свои объятия. Под прохладными струями дождя она пришла в себя и вновь взглянула на экран телефона.
Время звонка — 18.02. Длительность – 10 секунд. Она замедлила шаг, а через несколько метров и вовсе остановилась, ноги её подогнулись, и она упала на мостовую, потеряв сознание.
«Люблю тебя милая…»
[1] Аэропорт Гульельмо Маркони в Болонье.
Автор Денис Пылев
