Чем дальше от порта отходила Паола, тем занимательней казался ей город. Она обратила внимание на странную архитектуру, которая скорее кричала о нечеловеческом происхождении архитектора. Большинство домов было милой округлой формы и возносилось на высоту до трёх этажей. Кроме всего прочего вампирша обратила внимание на люки в каменной мостовой, следовательно — в этом городе есть центральная канализация, которой на материке днём с огнём не сыщешь. Люки были забраны мощной решёткой, украшенной искусно выкованной листвой. «Не иначе, эльфы постарались», — мелькнула мысль. Мелькнула и прошла, из-за чувства опасности. Рука, вначале потянувшаяся за тьягой, замерла на полпути. Вампирша прижалась к стене дома, покрытой расписной штукатуркой, и постаралась слиться с ней, играя с тенями в прятки.
Несмотря на далеко еще не поздний час, улицы, переулки и улочки как-то внезапно опустели. Фонари, зажжённые ответственными фонарщиками, горели, но будто и не разгоняли мрак. На Паолу словно бы дохнуло потусторонним холодом. Она ощутила, как внутри неё зарождается уже знакомое чувство.
Кто-то вышел на охоту! И этот «кто-то» держал Алманнажар в страхе. Вот откуда взялись усиленные кентаврами патрули, вот откуда это спокойствие и благолепие. Вампирша почувствовала дуновение магии на своей щеке. И в памяти колыхнулось пока еще робкое чувство узнавания, намёк на знакомые события. Захотелось выпить. Пройдя еще пару улиц, Паола заметила таверну и направилась к ней. Подойдя к двери таверны и убедившись, что та закрыта, по-видимому, на все замки и в придачу еще и на крепкий засов, вампирша стала колотить со всей отведённой ей Тёмными богами силой. За дверью раздались испуганные крики и бряцанье оружием.
— Открывайте, муравьёв вам в печень! – рявкнула она, пнув дверь напоследок ногой.
— А ты докажи, что ты человек! – раздался хриплый голос из-за двери.
— И как мне это сделать, умник?! – насмешливо парировала Паола.
— Прочитай молитву Морскому Отцу.
— Я неверующая. – За этими словами последовала весьма продолжительная дискуссия, которую она прервала громоподобным ударом в многострадальную дверь. – Я хочу есть и спать, а не устраивать тут с вами диспут, открывайте или, клянусь всем съестным в вашей тошниловке, я возьму её штурмом.
— Не надо, госпожа, — раздался женский голос откуда-то сверху. Задрав голову, Паола увидела молодую девушку, выглядывающую из окна второго этажа. Она выглядела напуганной, но не до той степени, когда отказывают ноги и голова одновременно. – Мы сейчас откроем.
Спустя несколько минут Паола сидела за добротным столом и уплетала мясную похлёбку со свежим хлебом. Перед ней стоял бокал местного вина, кислого, как зелёные лесные яблоки, но сейчас и это радовало. Вампиршу еда привела в благосклонное расположение духа. Она трапезничала не торопясь, искоса поглядывая на местную публику. Все постояльцы и хозяева таверны «Бараний бок» сидели вокруг неё в ожидании, пока гостья насытится и поведает им о своём прибытии. Говорили они на всеобщем со свойственным местным жителям акцентом, что не становилось непреодолимой преградой для общения. Как уже узнала вампирша, молодую девчонку, что открыла дверь, звали Милица, и таверна после внезапной кончины родителей принадлежала ей. Управляться помогали несколько служанок, как поняла Паола, — дальних родственниц, которых девушка, к слову, держала в узде, несмотря на разницу в возрасте. Кроме них здесь еще обитала стряпуха и старик-сторож. Сейчас в зале кроме владелицы и прислуги было пятеро постояльцев. До войны с Хазарром их было намного больше. Все они были при оружии, прибыли сюда до конфликта, да так и остались его заложниками.
— Так, а теперь почему вы заперлись в своей таверне, чуть только тени удлинились?!
Перед тем как ответить, Милица опасливо покосилась на дверь. Но, завидев ободряющий взгляд Паолы, которая вновь представилась госпожой Тинори, вздохнула и начала:
— Пару месяцев назад стали пропадать люди, в основном, дети и подростки. Родители забили тревогу, и тогда губернатор повелел провести расследование.
— Кого-то нашли?
— Нет, — Милица покачала головой, — но прошёл слух, что кто-то в Разалее, (это район богачей), — тут же пояснила девушка, — вновь занялся тёмной магией, а значит — жди беды. С тех пор по городу носятся слухи один другого страшнее. Говорят, находили дома, в которых выломаны двери, а люди убиты.
— Ну допустим, ворам нравится убивать, — пожала плечами Паола, — что ж тут такого. Ужасно, но не выходит за рамки разумного.
— Вам хорошо говорить, госпожа Тинори, а мы в этом ужасе живём. Но можно было бы и на воров списать, если бы кровь у всех несчастных не была выпита.
— То есть как – выпита?! – напустила удивлённый вид вампирша.
— А вот так. Горло вспорото, а в теле ни кровинки.
— И часто такое у вас происходит?
— Да нет, не часто, — вздохнула девушка, — Раз в неделю, может в полторы.
— А власти ничего не делают, — вставил своё слово бородатый торгаш (родом откуда-то с востока материка). – Я здесь уже вторую неделю сижу. Как схватились с Хазарром, так и понеслась душа по кочкам. Корабли, эти дети шакалов, топят почём зря.
— А с Хазарром-то чего не поделили?! – вопрос для вампирши был не праздным. – Плавайте и плавайте, море-то огромное, неужели не разойтись?!
— Тут, госпожа Тинори, вот какая штука-то приключилась. Прибыл к нам их посланник торговый, говорят, родственник их королька, да и жену свою молодую возьми и притащи сюда. А в городе начали люди пропадать, — глаза Милицы увлажнились. – Они вечером возвращались от губернатора. В общем, он в себя пришёл, а её и след простыл, весь город вверх ногами поставили, но так и не нашли. Он обиделся крепко и к королю своему побежал. Как дальше дело было, мало кто из нас ведает, да только наш Совет тоже с гонором, вот и страдаем теперь.
Паола допила вино и поставила бокал на стол, еще раз обведя таверну взглядом. В её голове стала вырисовываться картина происходящего. С учётом того, что творилось в Империи, происходящее на архипелаге было детским лепетом, но что-то здесь её настораживало. А если учесть, ради чего здесь оказалась она, то к этому делу следовало подходить очень осторожно. Сразу вспомнилось предостережение богини по поводу странных существ, обитающих в её заброшенном храме. Инстинктивно Паола похлопала себя по нагрудному карману куртки, в котором хранился огарок волшебной свечи, но маленький огрызок и не думал пропадать, а вроде как стал даже теплеть.
Вампирша задумалась о том, не связаны ли между собой все эти события и не приведут ли её поиски к этим незнакомым тварям прямо на ужин. Требовалось подготовиться, но вслух она сказала совершенно другое.
— А что, маги или эти дармоеды отказались отрабатывать свою плату?
— Нет, почему же, — Милица неожиданно насупилась. – Они попытались решить эту загадку. Головы первых трёх нашли утром на рынке. А тела до сих пор так и не найдены. Да и не искал никто, между нами. Все напуганы были до того, что хоть сейчас на корабль прыгай и беги. Только, куда нам бежать-то. До материка еще доплыть надо, а Хазарр все наши корабли топит. Так и живём, — добавила хозяйка таверны, и из глаз её неожиданно хлынули слёзы. Стряпуха, что-то приговаривая, увела девушку наверх, а старик- сторож, подсев поближе, виновато глянул на Паолу и неожиданно изрёк:
— Ты, госпожа, на хозяйку нашу не серчай, родители её магами теми и были. А таверна — это так, ради баловства была, чтоб дочка хоть чем-нибудь занималась. Она их талантов не унаследовала, вот и винит себя в их смерти с утра до вечера. А так хоть на работу отвлекается.
Паола кивнула в знак того, что приняла к сведению, и продолжила сидеть, глядя на пляшущий огонёк свечи. Постояльцы разбрелись по своим комнатам, и в зале осталась только она. Тени, отбрасываемые дрожащим пламенем свечей, напоминали картины из прошлого, но вампирша отбросила их на время, сосредоточившись на текущей ситуации. Слишком много разных посторонних факторов, которые могут помешать ей добыть осколки кристалла. Но выход всё равно таился в словах богини, которыми она характеризовала противников, и с ними придётся столкнуться. Что-то там про выродившихся сородичей… Пару лет назад, да какое там пару лет, полгода назад она бы рассмеялась в лицо любому, кто расскажет подобную историю. А вот сейчас она сидит и гадает, как от подобной напасти избавиться. Да еще и спасти кучу последышей. Чудно как-то выходит. Посидев еще некоторое время и поняв, что ничего придумать сейчас не в состоянии, Паола отправилась в свою комнату, которую приготовили, пока она ела.
Щекотка уютно устроилась в животе, и лишь прислушиваясь, вампирша чувствовала её нетерпение поскорее покинуть сие пристанище. Однако сама хозяйка торопиться не собиралась. Зайдя в свою комнатёнку, она сбросила вещи и открыла мощные ставни на широком окне. Последний лучик солнца скрылся за горами, и город ответил на это гробовой тишиной. Не было слышно криков подвыпивших гуляк и завсегдатаев кабаков и притонов. Не бряцали кольчугами городские стражники, совершая обход. Все забились в самые глубокие норы, с нетерпением ожидая восхода. Закрыв предварительно дверь на мощную щеколду, Паола встала на подоконник, постояла мгновение и спрыгнула вниз. С собой она взяла только верную тьягу.
Где искать ночных хищников в городе, смердевшем страхом? Везде. И Паола, сориентировавшись, побежала в сторону главной площади, к которой вело большинство улиц Алманнажара. Легко отталкиваясь от камней мостовой, она преодолела несколько кварталов, прежде чем почуяла разлитый в воздухе ужас. Короткий крик, сразу прервавшийся, подсказал направление. Заметив небольшой переулок, вампирша бросилась туда, уже на бегу доставая оружие. Выбежав на соседнюю улицу, она успела заметить метнувшиеся тени, скрывшиеся во мраке. В награду ей достался густой запах крови, буквально повисший в воздухе, по нему она и нашла первых увиденных ею жертв ночных кромсателей.
Зрелище было неаппетитным даже для неё. Но с чем-то подобным она уже сталкивалась, и это сильно напоминало то, что оставляли после себя исчадия. Задумавшись, она подошла к дому, двери которого были сорваны с петель, словно после таранного удара. В доме, видимо, готовились ко сну, так как мужчина, чьё тело она встретила первым, был уже в длинной ночной рубашке. Он распластался в луже собственной крови, всё еще сжимая в руке топор. Далее запах привёл Паолу в комнату, где лежали тела жены и дочери. Их обескровили, как видимо, убийцы шли за ними, а мужчина был убит ради забавы. Картина ясная. Она раньше сталкивалась с подобным. Да что там говорить, она сама убивала так же пару сотен лет назад, не моргнув при этом глазом. Но всё изменила та встреча в лесах Иль’хашшара. А здесь видна была работа опьянённых от крови и безнаказанности вампиров. Видимо, рассуждала Паола, переходя из комнаты в комнату, прорыв в Империи подданных Бездны подействовал как катализатор для тех существ, что были хищниками и более не хотели скрывать свою сущность. «Что ж, посмотрим из чего вы сделаны, — буркнула Паола, приняв наконец решение». Она выскочила из дома и бросилась по следам убийц, благо их запах, хорошо различимый в прохладном ночном воздухе, уверенно вёл её по улочкам города.
Но спустя некоторое время Паола со стыдом призналась самой себе, что потеряла неизвестных ночных убийц. Где-то на северной окраине городе, где находился самый непрестижный район ремесленных мастерских, след внезапно оборвался. Щекотка в животе тем временем дала о себе знать, недвусмысленно намекнув, что уже можно обратить на неё внимание. А это значит, что и храм где-то неподалёку. Покрутившись некоторое время по этому району, Паола решила вернуться в таверну засветло, чтобы не вызывать лишних вопросов, и так как отвечать на них было лень, она могла ответить и правдой. Усмехнувшись открывшимся перспективам, вампирша направилась к «Бараньему боку».
Проникнув обратно, она скинула только сапоги и тьягу и, как была в верхней одежде, рухнула на кровать. Сон в этот раз не заставил себя долго ждать и обрушился всё сметающим потоком. Провалившись в царство снов, вампирша тем не менее чувствовала всё, что происходило вокруг её драгоценной особы. И когда возле двери зашевелились какие-то смертные, она тут же проснулась, выразив своё недовольство таким рыком, что за дверью у кого-то случился сердечный приступ. Или по крайней мере должен был случиться, как она на это рассчитывала. Распахнув двери, она увидела два совершенно белых лица: Милицы и еще какой-то тётки.
— Госпожа стонала во сне так, что всех разбудила, — произнесла юная хозяйка таверны ободряюще поглаживая вторую женщину, в которой Паола узнала повариху заведения. Та всё-таки пришла в себя и удалилась в свою вотчину с видом королевы в изгнании, а Милица осталась, неуверенно топчась на месте, теребя при этом край передника.
— Ты хотела что-то спросить, дитя моё?! – произнесла, едва сдерживая зевок, вампирша.
— Да, госпожа Тинори, — девушка шагнула вперёд. – Мне неловко за вчерашнее моё поведение, и я хотела извиниться.
Паола про себя закатила глаза, но видя искреннюю печаль в глазах человека, решила, что выспалась достаточно, к тому же взгляд, брошенный за окно, поведал ей, что рассвет давно наступил. Войдя, Милица осторожно присела на край кровати:
— Я думаю вам вчера рассказали, что мои родители и были теми магами, — начала она. – И всё моё наследство по закону — только эта гостиница. Так я её называю, когда не слышат Редия и Волкаст. Теперь они — моя семья.
— А юный принц?! – улыбнулась Паола, но девушка лишь грустно покачала головой. Поняв, что это еще одна больная тема, вампирша решила сменить тему.
— А что у вас с ванной, дорогуша.
— Я тотчас распоряжусь, — подхватилась Милица, но Паола успела схватить её за руку, — Не стоит так торопиться, ведь вы всё-таки хозяйка, и к тому же сейчас еще ночь. Отдадите распоряжение позже. Так что, ваши родители не смогли победить этих … существ?! – приподняла брови вампирша.
— Нет. Но рассказать, что тогда произошло, никто не сможет. И я тешу себя надеждой, что смерть их была быстрой. «А вот это вряд ли, — подумала про себя Паола, но вслух ничего не сказала. Скорее всего их смерть была жуткой и медленной». Посидев еще некоторое время, Милица спохватилась, что, видимо, мешает постоялице спать и, пожелав крепкого сна, отбыла. Паола еще раз заперла дверь, проверила окна и, положив тьягу так, чтобы можно было дотянуться рукой, прикрыла глаза.
Проснулась она от того, что щекотка в очередной раз дала о себе знать, причём вампирша почувствовала укол боли, а не просто безобидное прикосновение. Потягиваясь и ругаясь себе под нос, Паола подошла к окну и распахнула ставни. Рассвет уже тщательно позолотивший горизонт, уступал место дневной суете. Внизу под окнами, как обычно, суетились люди, стараясь, наверное, сделать все дела, совершить сделки и провести деловые встречи до наступления сумерек. На миг мелькнула мысль, что расположение таверны было очень выгодным, и в мирное время должно было окупаться с лихвой. Она решила повременить с ванной и сделать еще один вояж по улицам дневного города. Да и карта бы не помешала, о чём она и спросила Милицу. Неожиданно та быстро кивнула и выскочила из комнаты. Спустя пару минут она вернулась, неся тубу, из которой вытряхнула свёрнутую рулоном карту весьма почтенного возраста. Развернув её на столе, она с гордостью показала в угол карты, где стояли инициалы владельца или составителя.
— Это мой отец. Это было его увлечение — составление карт. Хотя для крестьян и простого люда и это было сродни магии.
Согласно буркнув, Паола склонилась над картой. Помогала ей Милица, тут же ткнув в угол на пересечении двух улиц.
— Мы здесь, — произнесла она. – Это улица Водолеев.
— А городская площадь?
— Вот она. Мы зовём её Центральной или Людской.
— А где погибли твои родители?
— Чуть севернее, в переулке Бочкарей. Вот это здесь.
Паола, более-менее сориентировавшись в карте и получив отправную точку, нашла место, где вчера было совершено новое нападение. И вновь получалось, что убийства произошли на северной стороне города. «Значит они приходят откуда-то с севера. Следовательно, и храм Саргор был где-то там. Знания, обещанные богиней, так и не всплыли в её памяти — и это было плохо. Наверное. «Хотя, — рассуждала она, — как только я сяду на хвост этим убийцам, они сами приведут меня к храму».
Вампиршу посетила, как ей самой казалось, отличная мысль. И Паола тут же её озвучила:
— Милица, а ты случайно не слышала от родителей о храме Саргор на Ортанхе?!
Девушка наморщила лоб и задумалась. И когда уже Паола решила, что та даст отрицательный ответ, неожиданно ответила:
— Слышала, но это было очень, очень давно, в самом детстве. Я помню: отца не было пару дней, и мама очень волновалась. А когда он вернулся, мама плакала и называла его глупцом, верящим в старые сказки. Тогда он и ответил, что богиня муз — не сказка. Мама снова заплакала, и всё, больше они никогда не возвращались к этой теме. Но однажды я играла в кабинете отца и увидела в его тетради это слово – «Саргор». Я спросила его, и он сказал, что так звали богиню покровительницу муз, существ, вдохновляющих других на свершения. Он попросил не говорить маме об этой тетради, и я сдержала обещание.
— А эта тетрадь, где она?!
— Осталась в кабинете отца. Я там вообще ничего не изменила, оставив всё, как было. Только убираюсь там иногда да протираю пыль…
— Милица, — вкрадчиво спросила Паола, — а я могу взглянуть на эту тетрадь. Даже из твоих рук. Клянусь, я не заберу и не сожгу её, просто мне крайне необходимо найти ответ на интересующий меня вопрос?
Девушка смешно наморщила нос и, резко кивнув, убежала так, словно за ней гнались. Вернулась она, правда, со значительной задержкой, запыхавшаяся:
— Фух, пришлось еще распоряжения дать по кухне и еще по всякого рода мелочам, — она протянула вампирше тонкую тетрадь в искусно выделанном переплёте. Протягивая её, она неожиданно пристально взглянула в глаза Паолы. Игру в гляделки выиграла вампирша, благо вообще могла не моргать достаточно долго.
— Я, я просто хотела убедиться, что ты…
— Что я?! Договаривай дитя. Не обману тебя, хотела ты спросить?!
Милица совсем растерялась, слёзы градом хлынули из её глаз.
— Ну-ну, а вот этого не надо! – буркнула Паола, не терпевшая подобное проявление слабости. – Мне нужно совсем чуть-чуть времени, — растягивая слова вампирша быстро листала страницы, хорошо, их было немного. Закончив чтение, она откинулась на кровати, отдыхая. Картина в её голове начала складываться, оставалось найти лишь несколько деталей.
Во всей тетради её напрягло только одно место, вернее сказать, отрывочек, который прозвенел тревожным звоночком.
«Мне не до конца осталась понятна природа Саргор. Само понятие вдохновительницы имеет второй более глубинный смысл. Нечто тёмное, зловещее, что скрывается в наших разумах и, покидая их, уносит и частичку рассудка. Предположу, что инуи-гара пришли к нам из далёких, хтонических эпох, в которых сами понятия добра и зла еще даже не сформировались. Как тогда поклоняться богине, для которой нет особой разницы — принять ли твою жертву или сожрать тебя вместе с нею…»
За невнятными опасениями скрывалось нечто большее, или это всего лишь предположения любителя изящной словесности? Паола поймала себя на мысли плюнуть на всё и забраться в какую-нибудь глушь, где слыхом не слыхивали ни о каких империях и сварах в них. Где жили люди и нелюди, чья кровь имела привкус полевых трав и зрелых яблок. Она едва не выпустила клыки, с трудом удержавшись от демонстрации юной впечатлительной девушке полного набора белоснежных орудий убийства. Идея была крайне заманчивой, но здравый смысл взял верх.
Теперь казалось: простое дело начало обрастать тревогами и сомнениями. Поиск каких-то древних чудищ никак не входил в её планы. Паола хотела ворваться в их уютненький мирок и одним кавалерийским наскоком решить все проблемы. Она вернула тетрадь Милице, рассмотрев небольшую карту, вырисованную на одной из страниц. Судя по расположению розы ветров в углу листа, карта снова указывала на север города и куда-то дальше. На первый взгляд, всё сходилось. Оставались небольшие шероховатости, но и они были всего лишь вопросом времени. Паола рассудила так, что после ванны она будет готова к рискованной экспедиции. Милица убежала отдавать распоряжение, а вампирша скинула сапоги и всю верхнюю одежду, оставшись в одной сорочке, рухнула на кровать. Достав из потайного кармашка осколок Кристалла, она уставилась в его изящные грани, лишний раз удивляясь, каким образом такая хрупкая вещь имеет власть над целыми народами. Вскоре ей стало казаться, что в глубине осколка клубится туман, в котором проступают странные образы. Она вздохнула и разорвала визуальный контакт. Убрав кристалл обратно, вампирша с минуту посидела и вновь взяла в руки тетрадь, которую очень своевременно забыла Милица. Листая записи погибшего мага, она вновь и вновь возвращалась к этому отрывку, перечитывая эти несколько строк. Из них следовало, что музы не такие уж и милые создания, каковыми она себе их представляла. И могут быть откровенно опасными. Оставалось понять, что последует вслед за зажжением свечи. Могло статься и так, что она еще и пожалеет о том, что выполнит свою часть уговора. Или её банально обвели вокруг пальца, и она останется в дураках?! Вопросы, вопросы!
И всё-таки после позднего завтрака она отправилась в северную часть города, чтобы осмотреться и принять взвешенное решение. Тьягу она оставила в таверне, решив, что таким образом не привлечёт внимания окружающих. Паола решила одеться в более женственный наряд и отправилась вначале к портному. Потратив на этот визит пару часов, она вышла из мастерской совершенно другим человека. Или, вернее будет сказать, женщиной. Длинное платье с широкими рукавами и открытой спиной, как было принято в Империи, дополняли туфли на широком устойчивом каблуке. Одна из служанок в таверне заплела волосы вампирши в две тугие косы. Вооружившись одной из продуктовых корзинок, Паола отправилась на охоту.
Что ей понравилось в Алманнажаре, так это улицы. Небольшие, ухоженные, они словно змейки-веретенницы вились вдоль единственной главной улицы, которая носила гордое название – Королевская. Было видно, что жители любили свой город. Об этом ненавязчиво заявляла чистота улиц, по которым вампирше пришлось пройти. С улыбкой она вспомнила то, что увидела в порту. Словно два разных мира. Но так уж устроены города. В каждом из них есть своя тёмная сторона, о которой либо шёпотом, либо никак. Обычно Паолу устраивала именно она, та часть, в тенях которой так удобно прятаться, преследуя жертву. И в этом плане Алманнажар приятно удивил, таких мест она не заметила, что, конечно же, не говорило о том, что их нет вообще.
Тем временем щекотка в её животе активизировалась. И именно в тот момент, когда Паола во всеоружии оказалась на границе центральной площади. Она повернула на восток, и щекотка усилилась. Пройдя через опустевшие торговые ряды, изредка встречаясь взглядами с редкими покупателями, она остановилась у торговца, что продавал с лотка ленты для волос и украшения, сделанные, как видно, человеческим мастером, что явно не придавало им популярности. Так как абсолютную пальму первенства в ювелирном искусстве до сих пор держали светлые эльфы, то к любому проявлению искусства последышей остальные расы относились свысока.
Она повертела в руках то одно, то другое украшение, в основном это были кольца и серьги, однако запрошенная торговцем цена её внезапно удивила. На вопрос о причине, тот лишь вздохнул:
— Эх, госпожа, в вас говорит приезжий. Но поживите здесь хотя бы с неделю, и вы поймёте, что людям сейчас не до украшений. Пока убийца не будет пойман, людям не нужны украшения и другие предметы роскоши. Вон гляньте, — он кивнул в сторону оружейников, — вот кому хорошо. За последние дни у них скупили всё до последнего ржавого гвоздя. И толку?! Эта тварь, покарай его Морской Отец, всё убивает и убивает.
Паола отошла от столика, купив небольшое серебряное колечко с красивым узором в виде листьев плюща. Торговец на радости упаковал его в красивый мешочек, явно предназначавшийся для золотых изделий. И вампирша пошла на ощущение щекотки, всё глубже погружаясь в лабиринт улиц северного края города.
© Денис Пылев. Фэнтези. Юмор
